Мгла над миром - Всеволод Алферов

– Да, все верно. – Ханнан присел перед кроватью на корточки, снизу вверх глядя ей в глаза. – Но давай обо всем по порядку. Ты меня не боишься?

Она молчала некоторое время, разглядывая его. Затем пожала плечами. Губы мага непроизвольно растянулись в улыбке: жест и впрямь был красноречивей слов.

– Где я?

– Это дом друга твоей мамы. Мы оба знали ее много лет назад. Увы, я только-только вернулся в город и ничем не мог помочь, а хозяин дома… – маг запнулся. – Ты ведь помнишь эти годы. Боялись все. И он тоже. Вспомнить, что они были друзьями, его заставила только весть о смерти твоей матери.

– Это тот толстяк? Пфф!

Да уж, у нее талант выражать то, на что другим требовался десяток слов.

– У тебя есть еще вопросы? – доброжелательно поинтересовался маг. Вопросов было много. Они полились, как из прохудившегося ведра:

– Почему ты звучишь? Что случилось? Что со мной вчера было? Сколько я здесь буду? И… почему так плохо – я, наверное, больна?

– Погоди-погоди! – Ханнан поднял руки, сдаваясь. – Так я все не упомню! – Видя, что девочка готова опять замкнуться, он улыбнулся и встал с колен. – Нам нужно поговорить. Нужно многое рассказать тебе. Но давай по порядку, ладно? Ты не голодна?

– Какая-то женщина приносила еду.

Какой-то женщиной была дочь Захита, она сидела над девочкой долгие сутки и время от времени ее поила.

– Это хорошо. Но я все же попрошу принести фрукты. Длинные разговоры не такие скучные, когда есть что пожевать.

Ожидая, чародей все думал, как ответить на эту груду вопросов. Когда слуги внесли поднос со сластями и виноградом, Явана сразу забросила в рот две ягоды. Было видно: она нечасто дорывалась до хорошей еды.

– Я… как ты говоришь, «звучу», потому что я маг. Точно такой же, как ты, – неторопливо начал Ханнан. – Не бойся, в этом нет ничего плохого. Это… времена жестоки, а вовсе не чародеи. В том, чтобы быть одним из них, нет ничего страшного.

– Мама рассказывала, – тихонько проговорила девочка.

– Тебя не удивляет, что ты… одна из колдунов, которых все ругают? Может, я смогу что-то объяснить?

– Я знаю, что я не такая. Не похожа на всех, – Явана вновь пожала плечами. – Я чувствую других людей. Они звенят… каждый по-своему. Еще, когда я разозлюсь или испугаюсь, на столах и в досках пробиваются листики. А от взгляда трескаются камни.

– А мама не рассказывала, как это – быть одним из нас?

Девочка лишь покачала головой.

– Мы все были на твоем месте, – убедительно произнес Ханнан. – Ко всем приходил маг и говорил, что мы другие. У всех были наставники и первый урок. Там рассказывают, кто такие маги, чем мы отличаемся от других и все такое прочее. Обычно к этому времени мы уже постарше, но, если хочешь, я вкратце перескажу содержание первого урока?

– Рассказывай, – согласилась Явана. Чародей так и не понял, верит она ему или просто терпеливо слушает.

– Видишь ли, милая, все, что ты видишь, состоит из силы. Я. Ты. Вот это кресло, – Ханнан похлопал по резному подлокотнику. – Давным-давно маги предположили, что все, что мы видим, на самом деле ненастоящее. Что мир – это на самом деле сила и ничего более. Просто наше тело… наша оболочка может чувствовать силу только так, через глаза и руки. Я понятно объясняю?

– Не очень, – честно призналась девочка. – Ты продолжай.

– Маги предположили, что есть настоящий мир, как бы изнанка нашего, но в котором все состоит из силы. И, в конце концов, научились туда заглядывать. Мы по-прежнему называем его Изнанкой, хотя прошло много лет, и мы понимаем, что название не совсем точное.

Явана кивнула.

– Сила… она бывает в двух состояниях, – продолжал Ханнан. – Она течет потоками через всю Вселенную, свободная и неудержимая. А еще она бывает заключена в предмет. Такие… сгустки, что ли, комки силы. В том числе в тебе и во мне. И вообще в каждом человеке! У некоторых людей этой силы очень мало. Как раз достаточно, чтобы человек жил. У некоторых ее гораздо больше, и эти люди становятся магами. Они умеют чувствовать силу не только своим телом, как все прочие: глазами, ушами… но и своим внутренним чутьем. Я… я ведь не звеню на самом деле. И никто не звенит. Если ты прислушаешься, то поймешь, что слышишь этот звук не ушами. Ты просто чувствуешь силу, заключенную в людях. У меня ее больше, вот тебе и кажется, что я звучу.

Непонятно было, верит она ему или нет, поэтому Ханнан продолжил:

– А еще маги умеют воздействовать на эту силу. Изменять. Направлять ее. В себе и в окружающих предметах и людях. Вот этим маги отличаются от простых смертных. Все, других отличий нет.

Он улыбнулся бы, но девочка могла подумать, будто он ее обманывает.

– Как ты стал магом? И как это проходит? Как мне стать обычной?

– Никак, – честно признался Ханнан. – Природа сама решает, кого наградить какой силой. Маги просто рождаются. Каждый раз, когда рождается ребенок, есть небольшая надежда, что он будет магом. Мы называем это Даром. Круг магов каждый год посылает своих людей по всему Царству: они обходят городки и деревеньки, смотрят детей в возрасте от шести лет… Путники отвозят детей с Даром в ближайшую обитель, для обучения. И когда учеба закончена… ну, раньше маг мог вернуться домой, к родителям. Мог переехать в любой город Царства и жить, как обычный человек.

– К нам никто не приезжал, – буркнула девочка.

– А это потому, что в Сакаре нет обители. Ее сожгли пятнадцать лет назад. Ну да ты и сама знаешь.

– А почему магов все ненавидят?

– Это… трудный вопрос, – Ханнан понял, что не знает, как бы его попроще объяснить. – Наставник когда-то сказал мне, что быть магом все равно что быть богачом среди нищих: ты мозолишь глаза, даже если против тебя они ничего не имеют. Если бы магов было больше, люди, наверное, привыкли бы. Но нас мало. На сотню людей… ну один, порой два мага, не больше. Дело еще и в том, что сила проявляется, когда ты взрослеешь. При рождении никогда не понятно, кто все-таки получится, простой смертный или маг. Поэтому жрецы уверены, что колдуны сами выбирают свой путь. Считают, что маги искажают замысел богов и вредят миру. Поэтому боги перестали являть нам свои чудеса, как было в легендарные времена.

– А если они правы? – спросила девочка. Чародей почувствовал, что оказался на зыбкой почве. По правде, он и сам не знал ответа.

– Ну, видишь ли, они сами спорят по этому поводу. Жрецы Джахата, бога мудрецов и писарей, считают, что магия – дар богов. И потом, только наши жрецы так не любят нас. В других землях и странах… везде по-разному, в общем.

Понимая, что звучит неубедительно, Ханнан увереннее закончил:

– В любом случае, никто не знает, как оно на самом деле. Чудес богов никто не видел, есть только старые легенды, а магия здесь, вот она. Ни ты, ни я никакой мировой замысел искажать не собирались: сила просто пробудилась, сама собой. Ни ты, ни я не можем от нее отказаться. И я не собираюсь на последний костер, чтобы проверить, вдруг жрецы правы. Я думаю, ты тоже, да?