Мгла над миром - Всеволод Алферов

– И слава богам. – Такани смешно переваливался на толстых ногах. Ханнан сжалился над ним и подал руку, от которой купец, поморщившись, отказался. – Иначе здесь никогда ничего не изменится. Что ты будешь делать?

– Поброжу вокруг храма. Попробую понять, в чем тут дело.

– Хорошо. А я тем временем потолкую с Советом Достойных. Пора им знать, кто эти Искалеченные.

– Потом, – Ханнан машинально кивнул, думая о своем, – нужно самому поискать того, другого мага. И понять, нет ли в городе кого еще.

На пару минут купец сосредоточился на том, как спустить с холма свою грузную тушу. Наконец он напомнил:

– Есть еще закавыка. Дочка Арсилы.

– Побойся богов, – раздраженно ответил маг. – Ты не можешь выбросить ее на улицу!

– Ты сам говорил, что без обучения она наделает бед!

– Это будет нескоро. Нужны месяцы, чтобы сила восстановилась.

– Маски узнают в ней мага уже сейчас. Она не ты – не умеет прятаться.

Они остановились, и Такани наставил на чародея пухлый палец, требуя ответа.

– Боги, как ты не понимаешь? Я не могу… Правда. Я задолжал и старику, и их семье. Их нищета, смерть Арсилы – все это из-за меня… Я не могу. Это искупление, своего рода…

Купец помалкивал, давая магу полностью запутаться.

– А потом ты говоришь, что я дурак, – заключил он и сплюнул. – Искупления не существует. Ты не на базаре: сюда одну гирьку, сюда другую, и что перевесит. Впрочем, делай как знаешь…

Не оборачиваясь, он пошел прочь. Вздохнув, Ханнан начал спускаться следом.

Вечерняя степь дышала жаром. Отсюда Сакар казался уродливым наростом, выросшим на горизонте, – он уже откусил половину солнца и медленно заглатывал его по мере того, как вечер клонился к ночи.

– Захи меня заест за девочку, – пожаловался Такани. Ханнан невнятно промычал ему в ответ. – Он будет укоризненно вздыхать и говорить, говорить, пока не проделает во мне дырку.

– Ты прикроешь ее новым нарядом.

Такани рассмеялся, но в коляску забирался мрачнее тучи и, откинувшись на подушки, уставился в окно. Единственными звуками до самого города были стук копыт, бряцание оружия да скрип повозки на поворотах.

«Возомнил себя воином и полез на рожон»…

Меньше всего Ханнан хотел уподобляться героям дешевых баллад, что поют на базарных площадях, без начала и конца, которые можно слушать с любого места и получить свою порцию приключений. Их герои – воры и ловкачи, они обманывали менял, водили за нос наместников и князей, крали сокровища и теряли все ради нечаянного поцелуя.

Ханнан не хотел отправляться на разведку ночью. Но он помнил толчею рынка, море мыслей и чувств, плещущееся перед храмом, и понимал, что ночь – его последняя надежда.

«Возомнил себя воином и полез на рожон»…

Об этом думал маг, пересекая базарную площадь. По периметру горели факелы, а в лавках посапывали готовые проснуться торговцы – караван мог прийти и ночью, но все же с наступлением темноты рынок превращался в город призраков. Высокие здания с лавками, конторами и личными покоями, надменно взиравшие на суету внизу, обернулись темными и сонными громадами. Ручные тележки, сундуки, бочки – все было оставлено до утра и громоздилось горами. Ветер гонял над площадью вездесущую пыль.

Ханнан надеялся, что тот не принесет с собой караван из хасанских гаваней – иначе весь муравейник и впрямь ожил бы в мгновение ока. Маг повернул на огибавшую храм улочку, свернул еще раз – и решил, что лучшего места не найти.

Вокруг поднимались стены мастерских. Из-за угла тянуло помойкой, но чародей решил, что обойдется без близкого с ней знакомства. От площади его закрывала пустая и гулкая бочка для дождевой воды.

Сев наземь и прислонившись спиной к ее дубовому боку, чародей закрыл глаза.

Теперь – все, как его учили. Несколько дыхательных упражнений, затем создать покров, облекающий тело. Чтобы даже шахва, окажись он рядом, – углядел лишь заснувшего в подворотне нищего.

Колдовать рядом с храмом было жутковато. Но маг понимал, что это обман: то, что он делал, по сути, не было колдовством, сила не покидала пределов тела – а шахва тоже люди и спят так же, как и все прочие. Ну что ему может грозить под покровом?

Встряхнувшись, он дал себе почувствовать потоки – и скользнул навстречу. Вокруг Ханнана поднялись призрачные, колеблющиеся на ветру стены. Он легко видел сквозь одну, другую, но дальше взгляд не проникал, терялся в дымке. Потом возникло отражение тела, и наконец – он сам: еще более призрачное, слегка светящееся подобие, зависшее в воздухе посреди проулка.

Маг потянулся к телу и зачерпнул силы – будто оторвал лоскут от укрывавшего его плаща. Дыра быстро заросла, а покров начал обволакивать его-настоящего, пока последний лучик сияния не потух. Духи Изнанки и те ничего не почуяли бы.

Пора…

Покинув убежище, маг быстро пересек улицу и двинулся вокруг храма. Колдовскому чутью темнота не помеха. Он слышал отголоски сознаний за спиной, на площади. Окрестные здания были пусты. Стены святилища – слишком толстые, чтобы слышать через них. А может, то старая магия обители по-прежнему охраняла строение от любопытных…

Чародей не очень представлял, что именно он ищет. Он обошел вокруг храма, как паломник, только прибывший в город и жаждущий благословения Вахура. Одиннадцать колонн светились ровным и мерным светом: за годы на них было направлено столько помыслов, что они и сами напитались силой.

Быть может, все ответы внутри? Пока он не прибегает к Дару, а лишь ходит и смотрит, он может не бояться.

Ханнан шагнул прямиком в стену: раз, другой… Камни и впрямь охраняла магия, шаги давались с трудом, словно он шел сквозь густой кисель. Впереди забрезжило сияние. Сперва маг принял его за факел, но тут же обругал себя: с каких пор огонь на Изнанке светит? Он – такая же иллюзия, нужная лишь для того, чтобы не потерять направление. Единственное, что здесь излучает свет, – сила.

Маг не стал задерживаться в коридоре, в который вынырнул, и вновь шагнул в стену. Это было похоже на один из снов, в которых пытаешься бежать, но воздух вязкий и липкий, так что движения становятся медленными и неловкими. С той разницей, что этим сном он управлял.

Еще один коридор, похожий на трапезную зал. Кухня…

Чародей выругался бы, будь у призрачного тела губы. Словно мерцающий фонтан, разбрызгивающий искры, словно ручей молодости из детских сказок – впереди скрывался источник силы. Ханнан видел его сквозь дымку стен, но ошибки быть не могло.

Он потянулся к потокам силы и начал их ощупывать. Все вели к одной точке, источнику, почти такому же, как в столичной обители. Разница в том, что столичный был рукотворным, созданный стараниями половины Круга, этот же – естественным и куда мощнее. Во всем Царстве такие места можно пересчитать по пальцам: водопад Лахур в Гиллу Тхан, роща Духов в хаджеярской чаще…