Пепел и Лунный свет - Редгрейн Лебовски

Исайя встретился взглядом с Азой Геккерн – старшей в семействе ведьм крови. Вопросительно изогнув бровь, ведьма ухмыльнулась. В отличие от сестер, она была спокойна и сосредоточенна и напоминала ядовитую змею. Выжженная чернота ее глаз вызывала желание отвернуться, но Исайя не собирался этого делать – игра в гляделки началась. Правила предельно просты: тот, кто первым отведет взгляд, проиграл.

Внезапно нахлынувшие воспоминания о дне, когда Аза вселилась в тело Адель и убила разбойника в лесу Шипов, оказались удручающе яркими. Перед внутренним взором пронеслись жуткие картинки, сердце забилось быстрее, челюсти непроизвольно сжались.

Ухмылка Азы превратилась в оскал, и ведьма отвернулась.

Исайя взглянул на Адель. Закинув ногу на ногу, она по очереди листала лежавшие на коленях блокноты Агнессы. От нее волнами исходило могущество Лунной девы, что никак не вязалось с осунувшимся, почти болезненным видом. Белая кожа казалась тонкой и нежной, на руках просвечивались вены, пальцы подрагивали. Адель держала спину по-королевски ровно, что стоило немалых усилий – это угадывалось по напряженным мышцам плеч и шеи.

Адель странным образом сочетала в себе силу и хрупкость, снег и лед, ночь и лунный свет. После потери Яго ее двойственность стала еще очевиднее: порой Адель была Луной – яркой, волшебной и недосягаемой; а порой превращалась в Зиму – сплошной лед, трескучий мороз и воющий ветер.

– Ваше Величество, – неуверенно позвала Брина Геккерн. – Вы…

Шикнув на нее, Адель продолжила рассматривать страницы.

– Простите. – Верея Грант приподнялась с кресла. – Мы хотим узнать, почему вы пожелали встретиться с нами…

– Всему свое время, – отмахнулась Адель.

– Но если бы вы объяснили…

– Сядь. – Исайя предостерегающе взглянул на ведьму.

Натянуто улыбнувшись, Верея вернулась на место и принялась что-то шептать сестрам. Когда она закончила, взгляд трех темных волшебниц, обращенный к Исайе, не сулил ничего хорошего.

– Итак, я знаю, где находится четвертый блокнот Агнессы. – Нарочно небрежно бросила Адель, все так же перелистывая страницы.

Воцарилась тишина. Секунда. Две. Три. А потом градом посыпались вопросы:

– Что?

– Но как?

– Это правда?

– Где он?

– Невозможно!

Оставаясь без ответа, вопросы повторялись по кругу, снова и снова. Адель дождалась момента, когда голоса ведьм постепенно смолкли, и, подняв голову, добавила:

– А еще я знаю, что вы мне лжете.

– Что за вздор? – первой справилась с удивлением Тая Грант. – Мы с вами предельно честны.

– Это ложь. – Исайя покачал головой.

– Нет, правда! – заупрямилась Верея.

– Опять ложь.

Ведьмы вспыхнули. Как и рассчитывал Исайя, его слова произвели должный эффект – взбесили их. Гнев был предпочтительнее показной вежливости. Теперь чародейкам будет еще сложнее лгать, ведь хорошая ложь требует холодного разума.

– Замолчите! – рявкнула Аза. – Сейчас же все замолчите!

Сестры повиновались.

– Ваше Величество, – из уст Азы это прозвучало почти как ругательство, – как вам удалось отыскать последнюю часть пророчеств? Мы потратили столько времени, пытаясь расшифровать письмена Агнессы, но ничего не вышло.

– Странно, не правда ли? – Адель вопросительно выгнула бровь.

– Мы можем увидеть блокнот? – вмешалась в разговор Верея.

Исайя покачал головой:

– Нет.

– Почему? – с вызовом бросила Тая Грант. – Он принадлежит нам!

– Он принадлежит мне, – поправила Адель.

– Вы ошибаетесь, – выплюнула Иса. – Отдайте его.

– Не раньше, чем вы расскажете мне правду.

Верея вскочила с кресла.

– Мы исполняем любые ваши пожелания, разве этого мало?

– Конечно, раз мне за них потом расплачиваться, – отрезала Адель. – Мне известно о Тики Ра.

В комнате стало так тихо, что Исайе на миг показалось, будто он оглох.

– За вашей добродетелью скрыты личные мотивы. Вы хотите меня как-то использовать, но я пока не пойму, в чем именно заключается ваш план, – голос Адель эхом отдавался от каменных стен. – Так просветите же меня.

Верея сделала несколько шагов и остановилась. На ее лице читалось отвращение, в глазах полыхал злой огонь, пальцы сжались. Тьма вокруг ведьмы возникла внезапно, словно кто-то плеснул из баночки чернилами. Темные витки оплели ее шею, руки и ноги. Исайя напрягся. Он чувствовал, как энергия Земли пульсирует в его теле, отдает покалыванием в пальцах и ждет возможности вырваться наружу.

– Отдайте нам блокнот. – Верея приблизилась еще на шаг.

– Вернись на место, – велел Исайя.

– Или что?

– Или ведьм останется одиннадцать.

Чародейка вскинула окутанную тьмой руку. На ладони образовался похожий на смолу сгусток, от которого исходил дымок, и комнату наполнил удушающий запах серы.

– Проклятые Инкарнаты! – взвыла ведьма. – Ненавижу!

– А вот это уже ближе к правде. – Исайя видел, как она замахнулась и… Дальше действовать следовало очень быстро.

Он мысленно потянулся к Земле, она потянулась к нему. Исайя почувствовал гору, на которой стоял замок, бесконечный лес с заснеженными елями, скованное льдом озеро. Древние. Могущественные. Дикие. Он был каждым камнем, веточкой и каплей воды. Природа была песней, а он – единственным, кто знал ноты. Исайя был един с планетой. Он был ее дыханием. Сердцебиением. Сыном.

Пол вздыбился. Из-под земли, точно щупальца гигантского осьминога, вырвались корни, лозы и побеги с острыми шипами. Они змеились во все стороны, хватали ведьм за ноги и держали мертвой хваткой; растения обвивали их, обездвиживали и причиняли боль – шипы до крови впивались в кожу, путались в волосах.

Адель не двигалась и не произносила ни слова, чтобы остановить Исайю. Он не видел выражения ее лица, но заметил, как ее плечи расслабились. Возможно, она только что выдохнула с облечением.

– Мы могли решить все мирно, – произнесла она.

– Чушь! – Аза расхохоталась. – Инкарнаты убили наших матерей, охотились на нас и изгнали в горы. Дети планет лживые, эгоистичные и самые алчные создания во Вселенной! О, ради всего колдовского, ты действительно веришь в то, что говоришь?

– Да. Зачем я вам? Хотите отдать Тики Ра мое сердце?

Аза дернулась в тщетной попытке освободиться.

– Нет.

– Правда, – подтвердил Исайя.

– Хотите отдать ему меня?

Аза зло сверкнула глазами и молча уставилась на Исайю. Она шумно втянула воздух, размышляя над ответом, проворчала что-то на незнакомом языке и сплюнула на пол.