Фуршет для одинокой дамы - Татьяна Полякова

Я закрыла глаза, пытаясь справиться с волнением. Народу всеприбывало, люди теперь стояли в проходе сплошной стеной, а я порадовалась: втолпе проще затеряться. Стало жарко, окна в автобусе открыли, но и это неспасало от духоты. Дорога пошла с горы, и вскоре я увидела бухту, к ней посклону спускались нарядные домики, дальше виднелись пятиэтажки, стало ясно, мыприближаемся к конечной точке маршрута.

Автовокзал был старым, обшарпанным, а духота здесь такая,что через минуту я покрылась липким потом. Я поспешила покинуть здание иотправилась в кафе напротив. Проще всего добраться до ближайшего аэропорта и…Эту идею я отмела сразу. При покупке билета придется предъявлять паспорт, иесли меня начнут искать… Поезд тоже не годился, билет можно купить с рук, но,если на мой след все же нападут, поезд так легко не покинешь, надо ждатьближайшую станцию, а там скорее всего уже будут встречать. Идея прыгать споезда была мною забракована, так что оставался автомобильный транспорт: машиныили автобус. Автобус предпочтительнее. Чем больше пассажиров, тем лучше. Быстропокончив с едой, я вернулась на автовокзал. Внимательно изучила расписание. Моязадача: оказаться как можно дальше отсюда и желательно продвигаться внаправлении родного города. Минут через пятнадцать в голове сложился примерныймаршрут, и я пошла к кассе за билетом. Однако с билетом вышла незадача, маршрутпришлось подредактировать, но расстраиваться я себе запретила.

Через час я уже тряслась в автобусе по горной дороге. «Надопозвонить Светке», — думала я, сидя с закрытыми глазами, и пожалела, чтоне взяла с собой сотовый. Отправляясь отдыхать, я не желала, чтобы меня кто-тобеспокоил, теперь телефон очень бы пригодился, но его нет.

Через три часа я оказалась на очередном вокзале и заняласьизучением расписания. Через час вновь автобус и вновь автовокзал. Здесь меняподстерегало очередное невезение. Билетов нет ни в одну сторону, и раньше утрамне отсюда не выбраться. В крайней досаде я устроилась возле окна, погруженнаяв невеселые думы. В городе есть гостиница, и даже не одна. Я смогупереночевать… А если уже ищут? Если во всех сводках новостей дается мояфотография или мое описание внешности? «Откуда ж фотография? — попробовалая себя урезонить. — Ничего, и фоторобота более чем достаточно». Нет,гостиница не годится. Так что же мне, тут сидеть? Я оглядела зал с тоской иотчаянием, из груди моей вырвался тяжкий стон. «Я не могу здесь сидеть, немогу, и все».

Схватив чемодан, я решительно направилась к стоянке такси.На переговоры ушло минут пять, я знала, что пузатый дядька с пышными усамипопросту меня обворовывает, никакая поездка не могла стоить таких денег, номрачно согласилась. В великой радости он забросил мой чемодан в багажник, и мыстрелой вылетели из города. Я опасалась, что он начнет болтать по дороге,слушать его желания не было, а уж тем более говорить самой, я свесила голову нагрудь и сделала вид, что дремлю. Он выключил радио и вообще вел себя образцово,голос подал, лишь когда впереди показались огни города.

— Приехали, — сказал негромко. — Вам куда?

— На автовокзал, — позевывая, ответила я. Здесь мнеповезло больше. Автобус в подходящем направлении уходил через три часа. Якупила билет, заметив в углу междугородный телефон-автомат, направилась к нему.Светка ответила после шестого гудка, узнав мой голос, испуганно спросила:

— Что случилось?

Я перепугалась еще больше и тоже спросила:

— Меня уже ищут?

— Кто? — ахнула сестрица. Стало ясно, общатьсятаким образом мы будем до второго пришествия, и я взяла инициативу в свои руки.

— Светка, со мной произошла жуткая история. При мнеубили человека, и я… я увязла по самые уши.

— Что значит «увязла»? Что ты меня пугаешь?

— Знала бы ты, как я напугана. — Не вдаваясь вподробности, понизив голос до минимума и прикрывая рукой трубку, я поведала освоих несчастьях.

— Не может быть, — пролепетала Светка послекороткой паузы.

— Я тоже так думала, а теперь…

— Значит, так, сиди, где ты есть, надеюсь, завтра мысможем тебя забрать.

— Да ты спятила, как я буду здесь сидеть?

— Тогда что?

— Не знаю. Буду двигаться ближе к дому, а ты покаподумай, что я должна сказать в милиции.

— Нужен хороший адвокат.

— Вот-вот. Ради бога, придумай что-нибудь. — Я бынаверняка заревела, но тут карточка кончилась, я повесила трубку, шмыгнуланосом, повернулась и в двух шагах от себя увидела мужчину лет тридцати пяти, вкостюме и при галстуке, что само по себе выглядело неуместно в такую-то жару,еще более неуместным было то, что он, взяв меня за локоток, сказал тихо и едвали не вкрадчиво:

— Будьте добры, пройдите со мной.

— Куда это? — нахмурилась я и попробовалавыдернуть руку. С ближайших кресел поднялись еще двое в костюмах и взяли меня вплотное кольцо.

— Софья Павловна, — продолжил увещеватьпервый, — проявите благоразумие. Это в ваших интересах, поверьте.

— Вы кто? — не унималась я. — Вы измилиции? — Даже для милиции они вели себя слишком по-дурацки, кто жетогда? Неужели… Я судорожно глотнула и сказала твердо:

— Предъявите удостоверения, не то закричу.Громко. — Я и в самом деле собралась кричать, но тот, что был справа,коснулся ладонью моей шеи, и все поплыло перед глазами. Двое подхватили подруки меня, а третий мой чемодан и направились к выходу, все это я наблюдала какбудто со стороны, хотелось заорать, но рот был вялым, язык не слушался, а ноги— точно ватные. Возле дверей ждала машина, меня запихнули в кабину, сели сами,и машина тут же тронулась с места.

Пейзаж за окном не очень-то меня волновал, в этом городе ябыла впервые и сообразить, куда меня везут, все равно бы не сумела. Ехали неменее получаса, хотя наверняка не скажешь, окружающее виделось в сизой дымке ипризрачно, как во сне. Однако мужчины, сидящие слева и справа от меня,призраками не были, самая что ни на есть суровая действительность. Беда в том,что мысли в голове путаются и выработать линию поведения я просто не всостоянии. Я беспомощна, значит, эти гады задурят, запутают, и я такого на себянаговорю, хватит на два пожизненных заключения. Убийства, шпионаж (теперь ябыла уверена, что шпионаж), попытка сбежать от правосудия и черт-те что еще впридачу.

Мне стало совсем скверно, я откинула голову назад, а потомнеожиданно для себя попросила:

— Откройте окно.

— Она пришла в себя, — сказал тот, что слева,следовательно, предполагалось, что до той поры я была не в себе, то есть безсознания.