Девятнадцать минут - Джоди Пиколт

— Ладно. Тогда увидимся завтра.

Он постучал в дверь, вызывая охранника, который должен был отвести Питера обратно в камеру, и тут мальчик неожиданно заговорил.

— Скольких я убил?

Джордан помолчал, держась за дверную ручку. Он не повернулся к своему клиенту.

— Увидимся завтра, — повторил он.

Доктор Эрвин Пибоди жил за рекой в Норвиче, штат Вермонт, и подрабатывал на кафедре психологии в колледже Стерлинга. Шесть лет назад он стал одним из семи соавторов статьи о жестокости в школе. Это было академическое задание, о котором он почти забыл. Тем не менее ему позвонили из филиала телекомпании NBC в Берлингтоне. Иногда за завтраком он смотрел утренние новости по этому каналу, чтобы посмеяться над проколами неумелых ведущих.

— Мы ищем человека, который может охарактеризовать стрельбу с психологической точки зрения, — сказал продюсер, и Эрвин ответил:

— Тогда вы обратились по адресу.

— …Опасные признаки, — говорил он, отвечая на вопрос ведущего. — Ну, эти молодые люди отдаляются от остальных. Они чаще всего одиночки. Говорят о причинении боли себе или другим. Они плохо учатся в школе или часто получают дисциплинарные замечания. Им не хватает привязанности к кому-то — кому угодно, — кто помог бы им ощутить свою значимость.

Эрвин знал, что к нему обратились не за экспертизой, а за успокоением. Жителям Стерлинга — всему миру — необходимо знать, что таких детей, как Питер Хьютон, легко узнать, и те кто может внезапно превратиться в убийцу, имеют отличительные признаки.

— Значит, существует общая характеристика подростка, способного устроить стрельбу в школе? — спросил ведущий.

Эрвин Пибоди посмотрел прямо в объектив. Он понимал: говоря, что эти ребята носят одежду черного цвета, или слушают непонятную музыку, или проявляют агрессию, он описывает подавляющее большинство молодых людей на определенном этапе взросления. Он понимал, что, если глубоко несчастный человек решит нанести вред, ему это скорее всего удастся. Но он также понимал, что все глаза в Коннектикутской долине обращены на него — может быть, даже на всем северо-востоке, — а он собрался претендовать на должность в Стерлинге. Немного престижа — признание его экспертом — не помешает.

— Да, можно так сказать, — ответил он.

Наводить порядок в доме перед сном входило в обязанности Льюиса. Он начинал с кухни, складывал посуду в посудомоечную машину. Он закрывал входную дверь и выключал свет. Затем поднимался наверх, где Лейси обычно уже лежала в постели с книгой — если, конечно, не принимала в это время роды, — а он заглядывал в комнату к сыну. Говорил, чтобы тот выключал компьютер и ложился спать.

Сегодня вечером он неожиданно для себя оказался у двери в комнату Питера, глядя на беспорядок после обыска. Он подумал, что надо было бы ровно расставить на полках оставшиеся книги, отправить на место содержимое ящиков стола, сваленное в кучу на полу. Но потом передумал и осторожно прикрыл дверь.

Лейси не было ни в спальне, ни в ванной. Он постоял, прислушиваясь. Услышал негромкие голоса — словно кто-то.

Нe хотел быть услышанным, — доносившиеся из комнаты прямо под ним.

Он пошел обратно, приближаясь к голосам. С кем это Лейси могла разговаривать посреди ночи?

Экран телевизора мерцал зеленоватым, неземным светом в темноте кабинета. Льюис даже забыл, что в этой комнате есть телевизор, настолько редко его включали. Он увидел логотип канала CNN и знакомую ленту новостей, бегущую внизу экрана, додумал о том, что до 11 сентября этой ленты никогда не было, пока люди не стали настолько напуганными, что им необходимо было знать немедленно обо всем, что происходило в их мире.

Лейси стояла на коленях на ковре, глядя на телеведущего.

— Пока нам немногое известно о стрелявшем мужчине и его оружии…

— Лейси, — хрипло позвал он. — Лейси. Пошли спать.

Лейси не пошевелилась, ничем не показала, что услышала его. Льюис обошел жену, проведя рукой по ее плечу, и выключил телевизор.

— В предварительных отчетах упоминается о двух пистолетах, — сообщил ведущий, прежде чем его изображение исчезло.

Лейси повернулась к мужу. Ее глаза напомнили ему небо в иллюминаторе самолета: бесконечная серая мгла, словно ты везде и нигде одновременно.

— Они все время называют его мужчиной, — сказала она. — Но он же всего лишь мальчик.

— Лейси, — повторил он, она встала и обняла его — приглашение на танец.

Если, находясь в больнице, внимательно слушать, можно услышать правду. Медсестры шепотом переговариваются над твоим неподвижным телом, когда ты делаешь вид, что спишь. Полицейские делятся секретами в коридорах. Доктора входят в твою палату со словами о состоянии другого пациента на устах.

Джози мысленно составляла список пострадавших. Оказалось, она могла определить шесть уровней отдаленности от любого из них — в зависимости от того, когда видела их в последний раз, когда они пересекались в жизни и как далеко находились от нее, когда были ранены. Дрю Джерард, который схватил Мэтта и Джози и рассказал, что Питер Хьютон стреляет в школе. Эмма, которая сидела через три стула от Джози в столовой. Трей МакКензи, футболист, известный своими шумными вечеринками. Джон Эберхард, который съел тем утром картошку Джози Мин Хорука, ученик, приехавший по обмену из Токио, который в прошлом году напился на физкультуре за стадионом и пописал из открытого окна на машину директора школы. Натали Зленко, которая стояла перед Джози в очереди в столовой. Тренер Спирз и мисс Ритолли, оба бывшие учителя Джози. Брейди Прайс и Хейли Уивер, золотая пара выпускного курса.

Были и другие, которых Джози знала только по имени — Майкл Бич, Стив Бабуриас, Анджела Флаг, Остин Прокиов, Алиша Kapp, Джаред Вайнер, Ричард Хикс, Джада Найт, Зоя Паттерсон, — незнакомцы, с которыми она теперь повязана навсегда.

Сложнее было узнать имена погибших. Их шептали еще тише, словно несчастные, лежащие на больничных кроватях, могли подцепить их судьбу, как инфекцию. До Джози доходили слухи, что мистера МакКейба убили, а Тофер МакФи продавал в школе травку. Собирая крупицы информации, Джози пыталась посмотреть телевизор, где круглосуточно передавали новости из Стерлинга, но всякий раз в комнату входила мама и выключала его. Из услышанных обрывков репортажей ей удалось узнать, что погибло десять человек.

Одним из них был Мэтт.

Каждый раз, когда Джози думала об этом, что-то творилось с ее телом. Она переставала дышать. Все слова, которые она знала, застревали в горле, перекрывая выход воздуху.

Благодаря успокоительным, количество которых казалось нереальным, она словно ходила во сне по мягкому ковру. Но стоило вспомнить о Мэтте, как все становилось настоящим и горьким.

Она никогда больше не поцелует Мэтта.

Она никогда не услышит его смех.