Переходный возраст. Не упустите момент - Лоуренс Стейнберг

Как сильно я заблуждался! Присяжные вынесли вердикт в пользу Кэтлин Фулмер и постановили выплатить ей компенсацию в размере 500 тыс. долларов в качестве возмещения ущерба.

Наблюдая за рискованным поведением подростков в повседневной жизни, мы видим, что они делают. Но при этом не объясняем, зачем они это делают. Если мы действительно хотим понять, как подростки принимают решения, важно понять, как подростки думают. Мы не знаем наверняка, был ли несчастный случай, спровоцированный Дэнни, следствием его необдуманного решения набирать сообщения во время езды, как утверждал прокурор. Возможно, Дэнни просто не осознавал, насколько это опасно. А возможно, текстовые сообщения вообще ни при чем, и Дэнни вылетел на полосу встречного движения, потому что отвлекся, настраивая радио, или просто заснул на какие-то доли секунды. Чтобы иметь возможность предотвратить подобные трагедии, необходимо понять механизм принятия решений у подростков.

К сожалению, это невозможно сделать, просто попросив подростков объяснить свои поступки. Подростки (как, впрочем, и взрослые) не всегда могут объяснить причины своего поведения. Иногда оптимальным способом понять, как люди принимают решения, является тестирование в контролируемых условиях и проверка, как меняются мыслительные процессы при изменении внешних обстоятельств. В ходе экспериментов можно вызывать различные состояния, например раздражение или усталость, менять стимулы для принятия безопасных или рискованных решений или же объем информации, доступный участникам эксперимента, о потенциальных последствиях их выбора и наблюдать, что произойдет.

За последние 15 лет мы с коллегами протестировали несколько тысяч подростков и взрослых в наших исследовательских лабораториях. Мы изучали, является ли более рискованное поведение подростков следствием того, что они намеренно хотят оказаться в опасной ситуации; того, что они не осознают всей степени риска; или того, что им настолько хочется получить удовольствие от рискованной ситуации, что они не обращают внимания на то, что что-то может пойти не так. Каждое из этих объяснений вероятно, но каждое заключает в себе потенциально разные выводы, как мы можем повлиять на их безрассудные действия. Например, если незнание не является внутренней причиной, вы только напрасно потратите время, пытаясь объяснять подростку, какие ситуации могут быть опасными.

В ходе наших экспериментов мы зафиксировали два важных фактора, отличающихся у детей, подростков и взрослых. Во-первых, чувствительность к потенциальному вознаграждению рискованного выбора, если вероятность выигрыша невысока, достигает пикового значения примерно в возрасте 16 лет. По сравнению с детьми или взрослыми подростки легче поддаются желанию сделать ставку, даже если их шансы на выигрыш маловероятны. Во-вторых, дети принимают более импульсивные решения, чем подростки, а подростки принимают более импульсивные решения, чем взрослые. Сочетание этих факторов – восприимчивость к вознаграждению и импульсивность – делают середину подросткового периода (с 14 до 18 лет) довольно опасным временем, когда человек особенно уязвим. Стремление подростков к вознаграждению заставляет их совершать разные поступки, даже рискованные. В то же время слабый уровень самоконтроля не позволяет им остановиться и подумать, прежде чем действовать.

Сегодня ученые принимают описание подросткового возраста{140}, полученное в ходе этого исследования. Одно из ограничений, свойственных большинству исследований механизма принятия решений подростками, состоит в том, что это исследование проводилось в основном в США. Что если образ подростка в поиске острых ощущений с низким уровнем самоконтроля – не общая характеристика, а следствие воспитания детей в американском обществе? Согласно распространенному мнению, подростки в США становятся неуправляемыми просто потому, что их родители недостаточно с ним строги.

Тем не менее есть веские основания полагать, что этот базовый сценарий поведения подростков прослеживается и в других странах. Все (или практически все) дети проходят через пубертатный период, и у всех мозг переживает атаку половых гормонов. Влияние этих гормонов на дофаминовые рецепторы – основной биохимический процесс, он отражен в многочисленных исследованиях{141}. С высокой вероятностью можно утверждать, что резкое повышение восприимчивости к вознаграждению наблюдается у подростков во всем мире. И, как мы увидели в предыдущей главе, другие следствия пубертатного периода, например высокий уровень случайных смертей, отмечается в разных странах и в разные периоды времени.

Сложнее делать прогнозы насчет навыка самоконтроля, который в меньшей степени подвержен влиянию половых гормонов. С одной стороны, можно ожидать совершенствования этого навыка у подростков, так как во всех странах мира общество наделяет их ответственностью за собственное поведение, а чем больше человек практикует самоконтроль, тем более развивается этот навык. С другой стороны, развитие префронтальной коры головного мозга в большей степени, чем развитие лимбической системы, определяется получаемым опытом. Таким образом, можно предположить, что у подростков, живущих в рамках культур, которые требуют большей степени самоконтроля, например в странах Азии, этот навык развивается быстрее.

В 2010 году при финансовой поддержке Фонда Якобса (Jacobs Foundation) я поставил цель выяснить, можно ли распространить наши наблюдения о поведении американских подростков на подростков других стран. Мы организовали тестирование, идентичное тому, что ранее провели примерно для тысячи американцев в возрасте от 10 до 30 лет. В нем участвовали около 500 человек такого же возраста в Китае, Колумбии, на Кипре, в Индии, Италии, Иордании, Кении, на Филиппинах, в Швеции и Таиланде. (Кроме того, мы протестировали примерно 500 новых участников такого же возраста в США.)

Мы с коллегами были поражены, что в абсолютно разных частях мира получили похожие результаты изучения восприимчивости к вознаграждению и самоконтроля.

Выражается эта повышенная восприимчивость к вознаграждению по-разному в различных культурах. В процессе нашего исследования мы наблюдали резкий рост потребления спиртного в раннем подростковом периоде в США, Швеции и Италии, где алкоголь широко употребляется взрослыми и легкодоступен для подростков. Подобного не наблюдалось в Иордании, где осуждается употребление алкоголя даже взрослыми людьми, а у подростков практически нет доступа к нему. Хотя уровень употребления алкоголя в Иордании относительно низкий, мы наблюдали там резкий рост курения среди подростков в возрасте примерно 13 лет – точно так же как в США, Швеции и Италии. Это потому, что курение социально приемлемо в Иордании и подросткам не составляет труда раздобыть сигареты.