Переходный возраст. Не упустите момент - Лоуренс Стейнберг

В ходе исследования мы пришли к выводу, что в разных странах подростковый возраст характеризуется повышенным стремлением к получению экстремального или приятного опыта, еще не до конца сформировавшимся навыком самоконтроля, а также повышенной тягой к риску. В какой форме проявляются эти стремления, зависит от особенностей культуры. В странах, где подросткам сложно получить доступ к алкоголю, уровень потребления алкоголя молодыми людьми невысокий. Точно так же не слишком высок уровень незащищенного секса в тех регионах, где неодобрительно относятся к любому сексу до брака. Подростки не устраивают кровавые бойни с огнестрельным оружием в странах со строгим законодательством, регулирующим владение оружием. Тем не менее внутренняя мотивация, толкающая молодых людей на совершение рискованных поступков, кажется, присуща абсолютно всем подросткам.

Иными словами, причина того, что степень риска поступков подростков различается в разных странах, – в окружающих условиях жизни. Из этого следует ряд важных выводов, как можно попытаться предотвратить рискованное поведение подростков. Один из них заключается в том, что нам нужно тратить меньше усилий на попытки изменить самих подростков и больше усилий – на изменение условий, в которых они живут и проводят время. Подробнее на этом я остановлюсь в следующей главе.

Признаки подросткового возраста очевидны у человека, как и у всех млекопитающих. Плотность дофаминовых рецепторов в лимбической системе достигает пиковых значений в пубертатном возрасте у мышей, крыс{142} и приматов. Как и подростки, молодые особи других видов получают повышенное удовольствие от наркотиков, например алкоголя, кокаина, никотина и метамфетамина. Интерес к социализации с другими особями такого же возраста, стремление к новому и незнакомому, желание рисковать резко повышаются у мышей с наступлением у них пубертатного периода – так же это происходит у людей.

Поскольку возраст начала пубертатного периода продолжает снижаться, снижается и возраст, в котором подкрепляющая система мозга становится легковозбудимой. В то же время развитие системы самоконтроля не определяется наступлением пубертатного периода. Это значит, что более раннее наступление пубертатного возраста не оказывает никакого влияния на развитие навыка самоконтроля. Способность подростков к планированию, прогнозированию последствий своих действий, контроль над собственным поведением, возможно, развиваются сегодня не быстрее, чем это происходило сто лет назад.

Когда продолжительность подросткового периода составляла около пяти лет, возраст, в котором отмечалась повышенная возбудимость мозга вследствие пубертатного периода, совпадал с тем возрастом, когда человек уже может эффективно справляться с этим возбуждением. Так как возраст, в котором у человека развивается навык самоконтроля, не снизился, а возраст повышенной эмоциональности уже давно наступил, разрыв между этими двумя периодами увеличился. Вместе с тем увеличилась продолжительность периода, когда молодые люди более уязвимы перед несоответствием между мощной «педалью газа» и еще не сформировавшейся «тормозной системой».

Подростковый период сегодня не только продолжается дольше, но и несет в себе больше опасностей.

Когда нашему сыну Бену было четырнадцать, он c компанией своих друзей – старшеклассников из пригорода Филадельфии – часто проводили вечер пятницы или субботы в доме одного из них. Они занимались тем, что обычно делают подростки: засиживались допоздна, смотрели кино, ели фастфуд и играли в видеоигры. И вот в одну из таких встреч около двух часов ночи, когда они закончили смотреть «Счастливчика Гилмора» (фильм, который видели уже раз десять), Бен, Джош, Стив и Джейсон решили улизнуть из дома Джейсона и удивить своим визитом Линдси Хиллман – девочку, жившую неподалеку, в нескольких кварталах от дома Джейсона. Джейсон был к ней неравнодушен, и вся компания пребывала в том приподнятом настроении, которое 14-летним подросткам обеспечивает энергетик Mountain Dew, чипсы Ruffles и два часа смеха над комедийной игрой Адама Сэндлера.

Я должен сразу оговориться, что это очень хорошие ребята. Мы с женой прекрасно знали всех. Они хорошо учились в школе, ладили с родителями и обычно не делали никаких глупостей. Они были самыми обычными мальчишками из благополучных семей среднего класса, которые взрослели в конце 1990-х гг.: не ангелы, конечно, но и не хулиганы. Перед тем как уйти из дома, они даже оставили на кухонном столе записку родителям Джейсона, чтобы те не волновались, если вдруг проснутся и не найдут мальчиков дома.

Когда компания подошла к дому Линдси, Бен и его друзья начали бросать мелкие камешки в окно спальни, совсем как в «Ромео и Джульетте», чтобы разбудить Линдси. Вместо этого они разбудили весь квартал. Случайно они привели в действие сигнализацию против взломщиков, которая начала верещать на всю округу. Мальчики этого не знали, но система безопасности, установленная в доме Хиллманов, отправила сигнал в местный полицейский участок, и к дому сразу же был отправлен наряд полиции.

Когда заработала сигнализация, компания пустилась наутек от дома Линдси по темной улице, прямо навстречу полицейской машине, которая остановилась, когда офицеры увидели в свете фар бегущих к ним мальчишек. Подростки легко могли объяснить полицейским, что произошло. В нашем городе не было комендантского часа, и, хотя полицейские, скорее всего, поинтересовались бы, где они живут и что делают на улице так поздно, Бен и его друзья знали, что никаких серьезных неприятностей у них не будет. Вместо этого компания бросилась врассыпную, и каждый, срезая путь соседскими дворами, побежал к дому Джейсона. Полицейским удалось схватить только одного из мальчишек, которого доставили в его собственный дом, и там он выслушал строгую нотацию от родителей. Трое остальных тихонько прошмыгнули в дом Джейсона, где со смехом начали вспоминать свое приключение. О ночном происшествии я узнал рано утром, когда мне позвонила мама Линдси. Знаю ли я, где Бен был прошлой ночью? – Конечно: в доме Джейсона. – Да, но знаю ли я, чем они занимались около двух часов ночи?

Я извинился перед мамой Линдси, а затем позвонил Бену на мобильный. «Собирай вещи, встречаемся перед домом Джейсона», – сказал я ему. Спросонья он даже не спросил почему.

Когда я подъехал, Бен, как зомби, сидел на бордюре, со спутанными волосами и осоловелым взглядом. Он забрался в машину, а я начал его отчитывать: «Ты хоть понимаешь, какой это было глупостью – убегать от полиции? Было темно, у них было оружие, они могли принять вас за грабителей. О чем ты думал?»

Бен молчал. «В том-то и проблема, – наконец выдавил он. – Я не думал».

В тот момент ни Бен, ни я не осознавали, насколько в точку попало это емкое признание.

Еще один подросток и еще одна история.

Пятнадцатилетний подросток, которого я хорошо знаю, научился делать из химических компонентов, которые он стащил из кабинета химии, маленькие шарики, при прикосновении взрывавшиеся и испускавшие клубы фиолетового дыма. Звук взрыва не был сильным – скорее небольшой щелчок, но этого и последующего дыма было достаточно, чтобы напугать ничего не подозревающего человека.