Алла и Рождество - Глеб Скороходов

Но и после окончания училища она не напоминает о себе. Шок, полученный от первых гастролей, не проходил, и мысль «на эстраде мне не место» крепко засела в голове. Пугачева идет работать по специальности — преподает хоровое пение в школе, а затем поступает концертмейстером в Училище циркового и эстрадного искусства.

В этом училище на Ямском поле мы вели съемку, когда Аллы там, разумеется, давно уже не было. В манеже по-прежнему работали акробаты, жонглеры, фокусники, только теперь из мощных динамиков звучала музыка с кассет или компакт-дисков. Нужда в концертмейстерах отпала.

А как красиво звучит — концертмейстер! В прямом переводе с немецкого и того лучше — мастер концерта! Концерты Аллы были длиннейшими, до боли в суставах, — она аккомпанировала будущим циркачам, часами тренировавшимся в учебном манеже.

— Это на представлениях — блеск и красота, а в жизни — труд и нищета, — сказала она.

Работала до седьмого пота. Сидела за видавшим виды пианино и играла, играла, играла. Это давало единственную возможность заработать: нужно было кормить появившуюся на свет Кристину — к тому времени Алла стала матерью-одиночкой.

За клавишами она просидела больше года. С утра до вечера наигрывала до чертиков осточертевшие мелодии песенных шлягеров. А когда уже не было сил их слышать, начинала импровизировать, не замечая, что рождалась новая музыка. Может быть, это и был первый шаг к сочинению своих песен.

В свое время газетчики много писали о Театре песни Аллы Пугачевой. Да она и сама говорила об этом не раз. Ходили слухи, что для такого театра уже подыскано помещение, называли даже конкретный адрес — Садово-Сухаревская, бывший кинотеатр «Форум»; говорили, что не сегодня-завтра двери этого театра широко распахнутся. Но мечта Пугачевой по-настоящему осуществилась только на «Рождественских встречах-98» в том самом «Олимпийском».

До этого Алла два года не выступала. Нигде. Говорила журналистам. что устала, решила устроить перерыв, забыть о концертах, почувствовать себя не актрисой, а семейным человекам, женой, ведущей домашнее хозяйство. Иногда говорила и о том, стоит ли вообще возвращаться на эстраду.

Но надолго ее не хватило. Она вернулась. Вернулась другой Пугачевой, не только знакомой актрисой-певицей. За якобы домашним хозяйством месяцами в ней зрел новый замысел, не оставлявший ее ни на день. И вернулась она прежде всего, чтобы поставить театральный спектакль — никогда не виданный прежде мюзикл, написанный не одним композитором, а составленный из песен разных авторов. Вернулась с продуманным до мелочей сценарием, отобранным материалом, точным видением героев. Как говорил знаменитый француз Рене Клер: «Фильм готов — осталось только его снять».

Песенный мюзикл Пугачевой вызвал скепсис задолго до премьеры не только недругов, но и друзей: «И что ей все неймется? И куда ее тянет?! Тут и грохнуться недолго!»

Но она репетировала как одержимая, не зная устали. На людях держалась. Подсказывала, помогала, советовала. Если у кого-то не получалось, не кричала: «Не верю!» — а выбегала на сцену и показывала, как, по ее мнению, это можно сделать.

Валясь с ног, приходила домой, а среди ночи опять просыпалась в холодном поту: «А вдруг не получится?»

Зрелище получилось, и получилось необычным. Спектакль с прологом и эпилогом, в пяти картинах: «Французский дворик», «Рыцарский замок», «Пристанище рокеров», «Ярмарка», «Москва вечерняя». Декорации Бориса Краснова. Художник на этот раз превзошел себя. Создал не просто эффектное оформление, но действовал в строгом соответствии с замыслом постановщика, нашедшего для каждой картины свой стиль, свой образ. Все участники мюзикла оказались не солистами, выходящими на публику спеть свои песни, а действующими лицами единого музыкального представления.

А сколько новых имен! Уже в прологе, поставленном Аллой в бешеном темпе, я увидел артистов, о которых никогда не слыхал, например, группу «Х-миссия». Молодые ребята, спортивно закаленные, в костюмах от Юдашкина, пели и танцевали с таким азартом, что вовлекали в свой круг всех — и на самом деле, и виртуально.

И главное, воплощали идею пролога, простую, как мычание, но тем не менее прекрасную и необходимую каждому — жизнеутверждение.

Конечно, не будь предыдущих «Встреч», Пугачева не справилась бы с такой непростой задачей. Она сумела найти атмосферу каждой картине, оригинальное, неповторяющееся решение. Но перед ней возникли сложности, которые поддаются не многим режиссерам. Во «Французском дворике», например, на сцене сразу полсотни артистов — такая, как говорят в кино, массовка встречается разве что в Большом. Но там с нею поступают просто:

— Хозяин просит дорогих гостей прослушать пастораль «Искренность пастушки»!

И вся массовка замирает, внемля дуэту Прилепы и Миловзора в «Пиковой даме». Аналогично ведут себя дорогие гости и на балу в «Лебедином озере», безмятежно наблюдая за танцами венецианцев, испанцев, венгров и русских. К этому все привыкли и воспринимают гостевое окружение в качестве восковых фигур, призванных ничем не отвлекать внимание зрителей от героев.

Пугачева смогла всех гостей «Французского дворика» сделать действующими лицами. Расположив их небольшими группами, она каждой придумала задание: вы ведете беседу за бокалом вина, вас увлекла игра в карты, вы торгуете цветами, вы горячо спорите, вы обсуждаете наряды товарок, вы протираете окна «Таверны» и т. д.

Но если в это время идет любовное объяснение, вынесенное в центр внимания зрителей, то вся жизнь окружения подается чуть приглушенно. Кажется, режиссер напутствовал массовку:

— Тише! Спокойнее! Не тяните одеяло на себя! Вы не слышите объяснения в любви, живете своей жизнью, но влюбленным не должны мешать.

Если же солисты затевают темпераментный танец, внимание массовки тут же переключается на них: кто-то начинает пританцовывать, кто-то отбивает ладошами ритм, а кто-то пускается в пляс. Жизнь в этой картине не прекращается ни на минуту. Пугачева использовала здесь, как, впрочем, и в других, картинах, и освещение, которое меняется неоднократно, и звуковую партитуру. Чисто условные приемы дают ей возможность сделать акценты на главном и создавать разнообразное театральное действие.

Но не забудем: она не только режиссер-постановщик — она и персонаж мюзикла, который участвует во всех его картинах. В этом своя сложность.

Ни для кого не секрет — большинство зрителей шли на «Рождественские встречи», чтобы увидеть и услышать саму Пугачеву. А свое появление на сцене Алла обставила так, будто собралась отвергнуть зрительские ожидания. Ни эффектного выхода, ни фанфар, ни яркого луча из «пушки». Никакая она не хозяйка, она — среди массовки и так же занята делом, как и другие, занята настолько, что поначалу ее можно и не заметить. Странно, не правда ли? Или она боялась другой напасти?

Мне довелось однажды быть на премьере балета, поставленного знаменитой балериной. Она, как всегда, была вне критики, и как к танцовщице к ней никаких претензий. Но, может быть, оттого, что шел первый спектакль и она волновалась не за себя, а за свою работу режиссера, пока она находилась на сцене, я видел: передо мной не главный персонаж балета, а его хозяйка. Ее строгий глаз постоянно следил за всеми, губы неожиданно сжимались недовольно, а на лице сквозили настроения, прямо противоположные тем, что должна бы испытывать ее героиня.