Пир Джона Сатурналла - Лоуренс Норфолк

— Джон Сатурналл, — возгласил главный повар, — добро пожаловать в кухню.

— Этьен де Фримантл, сочетался браком с Элеонорой из семейства Катермол. Умер, не оставив потомства, — бормотал себе под нос мистер Паунси. — Джоанна, леди Эплби, второй брак, две дочери и три сына — Эдвард, Руперт и Генри. Эдвард наследовал. Женился на леди Морсборо…

Сгорбившись над столом в своей комнате, он снимал латунные гирьки с бумажных кип, читал выцветшие имена под ними, а потом клал тусклые металлические диски обратно.

Найдите другой способ…

Возьмите да произведите на свет сына, угрюмо проворчал про себя мистер Паунси. С гирями он играл в нехитрую игру, единственная цель которой заключалась в том, чтобы выстроить их вдоль стола по весу, от самой тяжелой к легчайшей. Двухфунтовку стюард поднимал с тихим покряхтыванием, одноунцевку подхватывал, как монету. Всякой вещи свое место. Он взвесил в руке двухунцевку, чувствуя, как крохотная гирька нагревается в ладони.

Сегодня расставить все по порядку вряд ли получится, подумал он, устало потирая глаза над аккуратными кипами бумаг, где генеалогии близких и дальних родственников сплетались в хаотическую паутину. Когда он положил перед собой очередную стопку документов, в дверь деликатно постучали, и к столу приблизились осторожные шаги мистера Фэншоу.

— Произошло пренеприятное событие, мистер Паунси. Один из поварят…

Стоя перед мистером Паунси, клерк-секретарь возбужденно докладывал о происшествии в кухне. Мальчик, о котором шла речь в прошении священника, вспомнил мистер Паунси. Мальчик, чью мать объявили ведьмой.

— Мы уже собирались выставить его вон, но в дело вдруг вмешался сам мастер Сковелл…

Мистер Паунси нахмурился. Кухонный устав предоставлял поварам больше прав, чем имеет иной король, однажды полушутя заметил он сэру Уильяму. И главные повара усадьбы Бакленд защищали свою империю с яростью, достойной римских цезарей. Бесчисленные привилегии, установленные для подданных Сковелла, сплетались в такую же причудливую сеть, как родственные связи древних Фримантлов, размышлял мистер Паунси. Но зачем главному повару встревать в историю с мальчишкой, отменяя уже принятое решение? Сковелл ничего не делает просто так, знал он. Какую же цель он преследует сейчас?

Еще один вопрос, не имеющий ответа, надо полагать. Если только Сковелл не умышлял просто выказать неуважение к стюарду. А данный поступок трудно истолковать иначе. Мистер Паунси тяжело вздохнул. Похоже, давняя война между Кухней и Домохозяйством возобновилась.

— Мастер Сковелл действует в пределах своих прав, — сказал стюард своему клерку-секретарю. — Он может брать на работу кого захочет.

Отрывисто пожелав Фэншоу доброй ночи, мистер Паунси подумал, не отправиться ли и ему на боковую. Но оскорбительный поступок Сковелла никак не шел из головы. Теперь он не уснет, знал мистер Паунси. Раздраженно тряхнув головой, он вернулся к своим разысканиям.

Да не будет дозволено никакой женщине ни доставлять огонь к очагу, ни подпитывать огни Долины, ни подавать пищу, покуда не велят…

Этот завет стал для него проклятием, однажды посетовал сэр Уильям. Снять проклятие могла лишь леди Анна, но она умерла.

Мистер Паунси вновь принялся читать имена, начертанные выцветшими чернилами на бумагах, придавленных латунными гирьками. Из детей, рожденных от леди Морсборо, Эдварду наследовал Гай Бовилье Фримантл. Родословные младших потомков расползлись по близким и дальним окрестностям, соединившись с Роулами из Броденэма, Чарльзами и Саффордами из Мира и злосчастными Фрилами из Олд-Туэ. И несносными Кэллоками. Как раз родословную последних и изучал сейчас мистер Паунси. Один из Кэллоков следующего поколения сочетался браком с одной из дочерей семейства Саффорд. Их сын через женитьбу породнился с Роулами… Мистер Паунси потер переносицу и подумал о дочери сэра Уильяма, опять сидящей под замком в своей комнате. Ее застали в обществе нового поваренка Сковелла. Не потому ли мальчишка вдруг сделался такой важной фигурой? Передвинув бумаги на столе, мистер Паунси положил перед собой родословные Кэллоков и Фримантлов и начал бесцельно отслеживать случайные союзы и степени родства между семействами, уяснять процесс разделения последних на два не связанных между собой клана, сопоставлять имена. Потом две генеалогические линии вновь сошлись — одна со стороны Кэллоков, другая со стороны Фримантлов.

Подземная река, вскользь подумал мистер Паунси. В следующую минуту случайная мысль вдруг разрослась и всецело завладела умом. А может ли линия наследования незримо тянуться сквозь поколения? Достав все родословные семейства Кэллоков, он посмотрел на старые документы новыми глазами.

Свеча догорала, и стюард крикнул, чтоб принесли другую. Ко времени, когда и она стала гаснуть, свет зари уже разливался над Элминстерской равниной и втекал в окно мистера Паунси. Он потер воспаленные глаза. Род Кэллоков был таким же древним, как род Фримантлов. Даже более древним, утверждал отец сэра Гектора. Именно им, а не Фримантлам принадлежало законное право владения Долиной… Стюард еще раз внимательно проследил две линии преемственности. А если они опять соединятся? Возможно, такой союз удовлетворит требованиям завета?

Ему придется войти в переговоры с Гектором Кэллоком, ясное дело. Но нищий граф обеими руками ухватится за возможность породниться с Фримантлами. Тогда останется уговорить леди Лукрецию. Упрямством девочка пошла в отца. Она заартачится как пить дать. Но самое трудное препятствие лежит далеко за пределами Бакленда — ведь любой подобный брак может быть заключен только с благословения Короны.

А для того, чтобы получить такое благословение, придется вновь открыть ворота усадьбы Бакленд.

Откинувшись на спинку кресла, стюард вспомнил вечер, когда ворота закрылись, — вечер смерти леди Анны. Словно обуянный безумием, сэр Уильям тогда прогнал вон всех своих слуг и всех служанок своей жены. Мистер Паунси будто въявь услышал бешеный стук молотка, которым его светлость заколачивал дверь в Солнечную галерею. На следующий день усадьба закрылась от внешнего мира.

Бакленд должен вновь открыть свои ворота, решил мистер Паунси. Латунные гирьки размещались на стопках бумаг почти в нужном порядке. Почти в идеальной последовательности. Хороший вечер. Только мысль о дерзкой выходке мастера Сковелла все еще свербила в глубине сознания. Маленький бродяжка. Его имя назойливо гудело в мозгу, подобно залетевшей в комнату мухе, которая с сердитым жужжанием мечется в поисках выхода.

Джон Сандалл.

* * *

На потолке дрожали красные отблески мерцающих огней, на полу лежали тени от колонн.

— Ты из каких мест, Джон Сатурналл? — спросил кто-то.

— Это Адам Локьер, — прошептал Филип, лежащий рядом с Джоном на соломенном тюфяке. — Кузен Альфа.

— С другого конца долины, — ответил Джон. — Из-под Флитвика.

— Я родом оттуда, — раздался неторопливый голос. — Что-то не припомню там никаких Сатурналлов.