Пуд соли, или 12 Шагов в «Северном сиянии» - Рафаэль Азизов

Но безопасность эта была относительной и иллюзорной и тем более не защищала от Глеба. Кошак периодически позволял себе агрессивно-провокационные выходки по отношению к новичкам и тем, кого считал слабаками. Он уже пару-тройку раз успел по мелочи цапнуть Доктора, в результате чего у последнего сформировалось к нему пренебрежительное предвзятое отношение и непреодолимое желание при удобном случае как следует погладить противную скотинку против шерсти.

Как только Глеб вошёл в зал, у читающего свой анализ Кота внутри всё оборвалось, дикий необъяснимый страх сковал всё его тело, голос предательски задрожал, а лицо стало мертвенно бледным. В силу действия этих неуправляемых рефлексов он даже не мог уловить смысл задаваемых ему консультантом вопросов, однако та же рефлексия неосознанно толкала его немедленно начинать давать ответы. И он залепетал что-то не особо членораздельное неумело попытавшись придать себе беспечности и непринуждённости.

– Господа волонтёры! Отведите молодого человека в душ, так как ванны у нас, к сожалению, нет, то десять вёдер могут ему вполне помочь прийти в себя! – властно приказал Главный Консул. Верные Адепты Высшей силы в лице Подробного и Полторашки тут же сорвались со своих мест, и повели безропотного Котика на акватерапию.

– Ответственный за ТВ! Немедленно телевизор сюда! Ваш товарищ страдает без телевизионного вещания, а вам безразлично?! – Борода продолжал раздавать указания с видом главнокомандующего битвой при Ватерлоо, уперев сжатые в кулаки руки в свои складчатые бока. Казах с Китайцем пулей метнулись в консультантскую за телеком с перепугу прихватив с собой ещё и DVD-плеер.

– Вы что долбоёбы?! На хрена вам плеер?! Человек по телевиденью соскучился! – застыл он яростном недоумении наблюдая за происходящей суетливой движухой.

– Так ведь нет антенны, Глеб…Что делать то? – затроил Казах, «переконив»170, что сейчас сам попадёт под раздачу.

– Правильно, умничка! Её нет! Значит, будем искать программы в эфире! – успокоил Лекарь Казаха, «лепя»171 белиберду тем самым давая ему понять, что на сегодня помощники неприкасаемые.

– Аааа.… Понял! – выдохнув с облегчением, растопырил свои шикарные губёшки Казахский Степной Лис, обнажив щербатые передние зубы. Озорная искорка, вспыхнувшая в уголках его хитрых раскосых глаз, свидетельствовала о том, что он начал догадываться о намерениях хозяина.

Телевизор поставили на край стола, включили в сеть, экран покрыла серая рябь, звук выключили. В зал завели посиневшего и трясущегося после холодной акватерапии Котёнка и торжественно вручили ему TV-пульт. С заботливым видом Подснежник похлопал Кота по плечу, поинтересовавшись, не сильно ли он замёрз и как предпочитает обычно смотреть телевизор. Киска через силу улыбнувшись какой-то безумной улыбкой в нелепой надежде расположить к себе Глеба опять понёс скороговоркой какую-то ахинею постукивая при этом зубами, пожалуй, уже больше от страха чем от холода.

– Ну, извини, друг любезный, дивана у нас нет! Да и озяб ты я как погляжу изрядно. Поэтому давай ка минут десять погрейся сидя, сам знаешь как… – с изуверски садистской улыбкой Консул вынес приговор.

Кот сразу всё понял, но опять же рефлекторно не удержавшись, задал, на свою беду, уточняющий вопрос и как по волшебству десять превратились в пятнадцать минут стояния в «позе суслика» – полуприсядь с вытянутыми вперёд руками. Киска судорожно переключал каналы, при этом на мерцающем рябью экране ничего не менялось, а он истерично комментировал якобы увиденное в ящике. Всё это сопровождал неестественный гомерический хохот с саркастическими шуточками сидящих вокруг двадцати возбуждённых оголтелых нарков и алконавтов. Особенно старался, надрывая гланды Зёма переходя в исступлении на фальцет и сгибаясь, хватаясь за живот напрочь забыв о своём геморрое и ночной писанине, вероятно предвкушая скорое наступление своей очереди исполнять грызуна. Борода ржал со всеми, подливая масла плоским второсортным юморком и гадкими репликами внимательно изучая при этом реакцию на происходящее и поведение каждого из присутствующих.

Кот, несмотря на жёсткий «колботряс»172 происходивший во всех его конечностях и переходящий к туловищу и голове с честью выдержал это испытание и заслужил одобрительную оценку товарищей по несчастью. Даже Доктору, в процессе действа в какой-то момент захотелось его поддержать и подбодрить. Но, в общем и целом, увиденное абсолютно безумное сюрреалистичное зрелище произвело на него удручающее впечатление. Долго ворочаясь после отбоя на шконаре не в силах уснуть, он размышлял об этом.

«Как не допустить подобного по отношению к себе?! Что делать, как защищаться когда начнётся?! На кого из местных можно рассчитывать?! Какая тварь надоумила паханов обратиться к этим деятелям?! Как выбраться отсюда?! Скоро зима и хрен тогда куда уйдёшь!!!» – и ещё миллион подобных вопросов мучил его, не давая сомкнуть глаз. Не находя ответов дурные мысли носились в его голове по кругу трансформируясь, повторяясь, переплетаясь. Это ночное безумие повторялось и в следующую и в последующие ночи. Однажды ночью Доктор, истерзанный бессонницей, вышел до ветра по малой нужде и застал там обессилившего испугавшегося Кота. Тот опустил на пол двадцати четырёхкилограммовую гирю, которую должен был в качестве несения последствий держать всю ночь на хребте до подъёма стоя при этом над ведром с мочой. Каждый заметивший это недопустимое своеволие173 должен был обязательно донести руководству, дабы самому не повторить его участь. И в ответ на молчаливую мольбу о пощаде, выражавшуюся в затравленном взгляде бедного Котёнка, Доктор просто ему сказал, обратившись по имени:

– Не бойся, я ничего не видел! – и сочувственно похлопал его по плечу.

Эту неделю любимым пациентом Великого Магистра был Кот.

Заебало всё (рождённый революцией)

Второй день октября ознаменовался первым снежком, лихо запорошившим к рассвету всю землю. Все обитатели Первого дома, с самого утра завидев этот белоснежный ковер, пребывали в удручённом и подавленном состоянии, пожалуй, только кроме Конька. Для всех снег означал долгую зиму в этом Богом забытом месте. А юного приятеля Доктора должны были после завтрака везти в районный центр на отметку в Управление Федеральной службы исполнения наказания как условно осужденного. Поэтому Конёк был самого утра возбуждён или даже взвинчен, но тщательно пытался спрятать это своё необычное состояние.

До этого сотрудники УФСИН пару раз приезжали его навестить прямо в «Северное сияние». С Коньком проводили предварительные мотивационно-подготовительные беседы и представители руководства Центра, и мотавшие в лагере срок с его старшим братом «впереди гребущие». Темами этих бесед были и «пацанские понятия»174 и прочая лабуда175 лишь бы только он не «затерпилил»176 и не стал «выламываться»177 отсюда. Доктора, который уже был здесь во время второй проверки и прочих неблагонадёжных типа Зёмы, Альпиниста и Боцмана увели к