Любовь на мушке - Владимир Григорьевич Колычев

почему к ним не вернулись?

— Так это, закончили мы…

— Только закончили, и сразу же Палый позвонил. Складно врете. Но неубедительно… Что ж, будем выводить вас на чистую воду, — сказал Макар.

— Может, и не было никаких баб, — хмыкнул Ворошилов.

— Слышь, пацан! — дернулся Бабуров.

— Товарищ майор, можно я его ударю?

— Нужно. Но потом!

Задержанных доставили в управление, развели по камерам. Но по домам разъезжаться еще рано. А к Ворошилову подошла Терентьева. Рабочий день уже закончился, но Оксана не уходила, ждала.

— Ты домой? — взяв Вадима под руку, спросила она.

— К Рите он, — сказал Капитонов.

Ворошилов дернулся, как будто удар ножом в спину получил, и глянул на майора как на предателя.

— Как это к Рите? — опешила девушка.

— К Рите Котляровой. В приют. Машину обыскать нужно.

— Машину?! — удивился Ворошилов.

— А ты что, не понял? Бабурова машину. Вдруг в ней волосы Семибратовой остались или, может быть, какие-нибудь другие вещественные доказательства того, что ее в машине Бабурова перевозили.

— Так эксперты нужны.

— И эксперты будут, и понятые…

— А мне можно с вами? — спросила Оксана.

— Ну конечно! — вымученно улыбнулся Вадим.

Внедорожник вскрывать не пришлось, Бабуров не успел закрыть машину. Более того, все это время автомобиль стоял с работающим двигателем.

Привлекать к осмотру эксперта Капитонов не торопился. Машина никуда не денется, детально обследовать ее всегда успеют, лучше всего завтра, при свете дня. А сегодня он собирался осмотреть автомобиль невооруженным глазом, и чутье не подвело его. Под сиденьем лежал тюбик губной помады.

— Или они действительно красят губы, — с усмешкой сказал Ворошилов, — или помада — улика.

— Странный какой-то тюбик, — заметила Терентьева.

От приюта Ворошилов собирался отправиться сразу домой, поэтому Макар разрешил ей поехать с ним. Да и как понятая Оксана вполне годилась, она же не работала по делу.

— Дешевый, — кивнул Макар.

Он держал тюбик в руке, сжимая его сверху и снизу пальцами, и светил на него фонариком. Такое ощущение, что помаду производили кустарно, а продавали в каком-нибудь сельпо. Безликого серого цвета тюбик, этикетка с логотипом отсутствовала, а главное, пластик не глянцевый, а шершавый, на таком не остаются отпечатки пальцев.

— А что это у вас тут? — спросила вышедшая из темноты Котлярова.

Заспанная, растрепанная и даже неряшливая. Терентьева смотрела на нее, но вряд ли она видела в ней соперницу.

— Тебе не знакома эта вещь? — спросил Капитонов.

— Что это?

— Губная помада.

— Гигиеническая?

— Может, и гигиеническая, — пожал плечами Макар.

Он не стал открывать тюбик, чтобы случайно не смазать отпечаток пальца. И не знал, какого цвета помада.

— Чья? — спросила Котлярова.

— Пока вопрос, — глядя на Оксану, пожал плечами Ворошилов.

— Посмотри внимательно, может, видела раньше этот тюбик?

— Какой-то он отстойный… Если бы видела, запомнила.

— Не видела?

— Нет.

— Ну хорошо…

Макар осмотрел машину, но ничего, кроме мусора, в ней не нашел. Причем мусор этот вряд ли имел отношение к исчезновению Семибратовой. Крышка от бумажного стаканчика, трубочки от пакетика с соком, засохшие крошки коржика, потемневший от времени бычок, запыленный чек из магазина — это все, что нашлось глубоко под сиденьем. В перчаточном ящике — документация на машину, страховка, распечатки из автосервиса. В багажнике — коробка с инструментом, аптечка, компрессорный насос, ветошь.

Ворошилов составил протокол об изъятии вещдоков, Котлярова и Терентьева расписались как понятые.

— А ты что, на ночь здесь остаешься? — спросил Макар, обращаясь к Рите.

— Когда как… Но сегодня домой собиралась. А что? — она загадочно посмотрела на майора и так же с намеком взглянула на Ворошилова.

Вадим не выдержал, отвел взгляд.

— А то!.. Если ты домой, машина без присмотра останется, — объяснил Макар, кивком указав на «Дискавери».

— А какой из меня присмотр?

— Может, во двор загнать?… — спросил Ворошилов.

— Во двор. Управления, — кивнул Капитонов.

Нельзя оставлять машину без охраны, вдруг в ней на сиденьях остались отпечатки пальцев Семибратовой, потожировые выделения или волосы? А у Диденкова с Бабуровым дружки на свободе и начальник. Даст Палый отмашку — и угонят машину или сожгут к чертовой матери.

— Права при себе? — обращаясь к Оксане, спросил Ворошилов.

Терентьева кивнула. И права есть, и машину она водить умела. Вадим посадил ее в свой «Шевроле», а сам открыл водительскую дверцу «Ленд Ровера».

— Мы потом домой, — осторожно глянув на Риту, сказал он.

Посмотрел на Котлярову и Капитонов. Что-то не хотелось ему везти ее домой и уж тем более оставаться с ней на ночь в приюте. Она не утратила своего очарования после вольности с Ворошиловым, но Макар воспринимал ее как подержанную вещь. Вернее, потасканную. Да и не мог он с ней после того, как ею воспользовался подчиненный. Особенности мужской психики. Хотя и не только мужской.

Ворошилов и Терентьева уехали, Макар остался с Котляровой.

— Могу подвезти, — сказал он.

— А давай! — отсекая сомнения, махнула рукой Рита и, попросив немного подождать, скрылась за воротами.

Действительно, она не заставила себя ждать, но в машину села как свежая конфетка — только что из коробки. Все та же светлая курточка, джинсы в обтяжку, но ведь это же не старое болоньевое пальто поверх халата. И волосы не растрепанные, и духами только что обрызнулась.

— А сторожа у вас нет? — спросил Макар, когда огни над приютом остались за спиной.

— Миша был. Зорин. Я о нем говорила… Урод.

— Моральный?

— И физический тоже… Жертва спецшколы… Пожалела ущербного, взяла на работу, а он, как обезьяна, то добрый, то злой. Как найдет, — Рита потрогала себя за шею.

— Когда ты видела его в последний раз?

— Да видела… Приходил, извинялся… Не хочу о нем говорить… А охранять приют не нужно. Забор целый, Шельма бегает, да и что там охранять? Завтра утром буду, накормлю.

— А если забор сломать и собак выпустить?

— Зачем?

— А разбегутся собаки, может, в город побегут. Если покусают кого-нибудь, скандал будет. И приют закроют, по требованию горожан.

— Кто забор сломает?

— А кто сегодня к приюту подъезжал?

— Ну так вы же их арестовали, — скорее в шутку, чем всерьез, сказала Рита.

— Этих задержали, другие появятся.

Макар задумался. А действительно, выпустить собак и натравить их на горожан — провокация что надо. Но Палый до этого не додумался. Или голова не варит, или не совсем сволочь. И людям своим разгуляться не дает. А Макар на него наехал, даже подрался с ним… Что ж, это ему авансом. За Семибратову.

— А шефство? Вы же взяли над нами шефство. Вы же уголовный розыск… Вадим говорил, что вы любое преступление раскрыть можете.

— Ну, не любое… — усмехнулся Макар.

— Если вы думаете, что у нас