Смерть под ее кожей - Стивен Спотсвуд

это пока осталось между нами.

— Я собираюсь взять его с собой, — заявила я, застегивая костюм. — Дать Джо на пробу. Спросить его мнение относительно рецептуры. Может, пригласить и шефа Уиддла попробовать и…

— Я вас поняла, — вздохнула она.

— Уж конечно, я способна не проболтаться об этом, — сказала я, копаясь в чемодане в поисках подходящей к желтому обуви.

— И все же было бы неплохо по возможности поинтересоваться, какие бунтарские склонности имела мисс Доннер до того, как присоединилась к цирку.

Я вытащила белые ботинки на широком каблуке. Не самая практичная обувь, но больше ничего к канареечно-желтому у меня не было.

— То есть вы хотите сказать, что я должна получить больше, чем отдать, — сказала я, сунув ноги в ботинки. — Желательно то, что будет полезно в расследовании убийства.

Она окинула меня знакомым страдальческим взглядом и сняла с моего плеча невидимую пылинку.

— Что бы вы ни делали, будьте осторожны, — сказала мисс П.

— Думаю, я справлюсь, — заверила я и напоследок еще раз быстро причесалась. — Кроме того, мы ведь знаем, что убийца Руби был правшой. Значит, я обедаю с единственным человеком в городе, которого точно можно исключить из числа подозреваемых.

Глава 16

Кафетерий в аптеке «Лайонс» был практически таким же, как тот, что в трех кварталах от нашего дома в Нью-Йорке. Не считая ограниченного меню (ни одного слова «кошерный»), акцента официанта (провинциальный вместо бруклинского), вида из окна (ни одного здания выше двух этажей) и того, что все смотрели на меня как на экспонат, даже не думая скрывать свое любопытство.

Джо тоже это заметил.

— Извини, что все так таращатся, — сказал он, нанизывая на вилку капустный салат. — Думаю, в городе уже знают, кто вы и почему вы здесь.

— Могу поспорить, это случилось при участии вашей секретарши.

Я приподняла верхний кусок хлеба на своем жареном сэндвиче и сморщила нос. Я пробовала сэндвичи и хуже, но не такие унылые.

— Ну, она же вдова Марти Гибсона, — ответил он, как будто это все объясняло.

Пока я напрягала мозг, выбирая наряд, он так и остался в полицейской форме. Однако сидела она на нем отлично. Портупею с револьвером Джо любезно снял и положил на сиденье рядом с собой.

В конце концов мне пришлось задать очевидный вопрос:

— И кто такой этот Марти Гибсон?

— Он был шефом полиции до Тома Уиддла, — ответил Джо. — Умер при исполнении. От сердечного приступа. Том был его заместителем, поэтому стал исполняющим обязанности. Потом городской совет назначил его шефом, с тех пор он так и работает. Это было двадцать с хвостиком лет назад. У Рут — миссис Гибсон — было два парня-старшеклассника, и на пенсию ей было не прожить. Том, в сущности, придумал эту должность для нее.

— И каким образом она стала стоппардской версией Хедды Хоппер?[6]

— Она не особо сплетничает, — без убеждения в голосе сказал он. — Но предана шефу. Считает себя кем-то вроде сторожевого пса. И каждого нарушителя спокойствия воспринимает как личную обиду.

— А я нарушитель спокойствия?

— Ты… необычная, — ответил он, изящно уклонившись от ответа.

— Ах, необычная.

Я пожевала это слово вместе с сэндвичем.

— Кому интересны умные или красивые? Необычные — вот в чем фишка.

Он перестал жевать и прищурился, и я заметила, что он собирается извиниться.

— Дразнишь меня, да?

— Продолжай в том же духе — и станешь настоящим детективом.

— Кстати, о том, как стать детективом. Каким образом умная и красивая девушка вроде тебя нашла такую работу?

— Повезло оказаться в нужном месте в нужное время. А еще я необычная.

Я вкратце поведала ему историю моего знакомства с мисс Пентикост. Некоторые подробности я опустила, в особенности что я метнула нож в спину человеку, спасая жизнь мисс П.

— Невероятно, — сказал он, когда я закончила.

— У меня интересная жизнь, — отозвалась я, выбирая молочный коктейль. — А ты? У тебя была интересная жизнь?

Эти слова стерли с его лица улыбку.

— Это лучший способ спросить, как я потерял руку.

— Я склонялась к версии, что ты подрался с аллигатором. А потом вспомнила вот об этом.

Я кивнула в сторону окна, где была приклеена выцветшая желтая листовка:

Протяните руку помощи нашим мальчикам! Покупайте облигации победы!

Джо взглянул на листовку и с отвращением отвернулся.

— Это придумал кто-то из банка, — сказал он между глотками рутбира[7]. — Устроили парад в честь меня и еще пары ребят, которые вернулись примерно в то же время. Посадили нас в кабриолет мэра и провезли по главной улице.

— Ты принарядился по такому случаю?

Джо фыркнул и закашлялся газировкой. Теперь на нас смотрели даже те, кто не смотрел раньше.

— Проклятье, — сказал он, чихая рутбиром. — Ты меня подловила.

— Тогда задам прямой вопрос. Как ты потерял руку?

— Арденны, — ответил он, схватив охапку салфеток и вытирая газировку с лица. — Вторая неделя контратаки. Немецкий снаряд разорвался рядом со мной. Я даже не знал, что случилось, пока через два дня не очнулся в полевом госпитале.

Это явно был хорошо отрепетированный ответ. Я гадала, сколько раз — сколько сотен раз — ему задавали этот вопрос.

— Ты ведь не был левшой?

Он покачал головой.

— Пришлось переучиваться. У меня неплохо получается. Хорошо стреляю. Только почерк ужасный. А отчеты печатаю одним пальцем.

Я целую минуту рассказывала о достоинствах стенографии для тех, чей почерк больше похож на обезьяньи каракули. Достаточно долго, чтобы он расслабился и следующий вопрос застал его врасплох.

— Я слышала, вы с Руби встречались?

Но он не растерялся. Скорее всего, он предчувствовал этот вопрос задолго до того, как я его задала.

— Да, — ответил он с таким же пресным лицом, как вкус моего сэндвича. — Больше года в старших классах.

— Я так понимаю, это не секрет.

Он кивнул.

— Вообще не секрет. В смысле… Черт, ты в городе всего день, а уже знаешь.

— Конечно, но я профессиональный детектив. Моя работа — копаться в жизни людей.

— Тут и копаться не нужно, — сказал он, накалывая на вилку остатки картошки фри. — Я был капитаном футбольной команды. А она — претенденткой на титул королевы выпускного бала. Господи, да наше фото есть в фотоальбоме класса!

Я хотела поддеть его по поводу эмоционального восклицания, но вместо этого сказала:

— Звучит как любовный роман в мягкой обложке.

Его пухлые губы сжались в такую тонкую линию, что ею можно было порезаться.

— Только без хеппи-энда. Я знал, что она собирается сбежать. В смысле из города. Она никогда этого не скрывала. Планировала