Резервация "Восток" - Сергей Извольский

на единицу времени, то последнее сказанное имя вернуло настоящему моменту всеобщее внимание.

Ответом Надежде стало молчание, даже да Сильва сдержался и ничего не спросил. И после паузы заговорил я.

— У меня два вопроса. Первый: «Зачем?». И второй, самый главный…

Второй вертевшийся у меня на языке вопрос тоже был со смыслом: «Зачем?», только выраженный другим словом. Задавать я его все же не стал, сделал короткую паузу и продолжил:

— Второй вопрос почему Таро Судзуки перестал быть нашим наставником, и что вообще вокруг нас происходит? Ну и про этого… товарища. Гэндзи Маэда, каким он боком к нам?

Надежда кивнула, и не став упоминать что вместо одного вопроса я сформулировал сразу три, заговорила. Для остальных собравшихся за столом она выдала вполне подробную версию, описывая последствия памятного смертельного матча в общих чертах. Для меня — позже, уже в беседе наедине, версию представила расширенную, с конкретизирующими деталями.

В принципе, все сидящие за столом жизнью тертые. Да Сильва и Гарсия пробивались в высше– магическое образование из самых низов, Бертезен и Магнуссон участвовали в жизни верхушек своих фамилий, что привело их на эшафот по итогу. Ангелина… без эмоций, но она в принципе в конкурсе красоты участвовала, так что и на нее касание мира настоящей политики сильного впечатления не произвело. Наоми только слушала, буквально приоткрыв рот, но она почти всегда Надежду так слушает. Меня же услышанное несомненно могло бы неприятно удивить, будь мне, наверное, лет как реципиенту. А так — все происходящее вполне соответствовало реалиям взрослого мира взрослых людей.

Оказалось, что Таро Судзуки, приняв предложение возглавить нашу команду, принял на себя и обязательства иного рода. Встав перед выбором без возможности выбора, причем перед выбором серьезным и без лишнего пафоса судьбоносным. Он, готовя нас к матчу, без шансов остаться в стороне находился на развилке из двух вариантов. Первый — действовать вместе с Ичиро Огасавара, в союзе с которым клан Судзуки готовился выступить против Конфедерации в хаосе наступающей смуты. Другой вариант, вместе с предложением сотрудничества, сделал Таро Судзуки президент Российской Конфедерации не так давно, и основным его аргументом была помощь, которую оказывает мне богиня. Вернее, основным аргументом было само вмешательство богини.

Таро, похоже, про богиню на слово президенту Конфедерации не поверил. Уж не знаю какими аргументами перед обоими сторонами, но он смог выбить для себя возможность дождаться результата матча, в котором как мы теперь все поняли ставкой была не репутация наследного принца клана Судзуки, а судьба всей страны.

Если бы мы проиграли, Таро Судзуки выступил бы против Конфедерации вместе с Ичиро Огасавара, став его вассалом. Мы не проиграли — и Таро Судзуки сейчас был очень сильно занят: он уже стал главой клана (старший Судзуки неожиданно умер), а также готовился официально вступить в должность префекта Нагасаки и дайме остров Кюсю. Причем занят сейчас Таро был тем, что вел локальные боевые действия по всей стране, с помощью конфедератов подчиняя или выжигая всех тех, кто поддерживал или был готов поддерживать Ичиро Огасавара в планируемом восстании.

В остальном мире, во время клановых разборок до самого конца, до талого, тем более если клан обезглавлен, никто не сражается. Но это Япония — и здесь все происходило несколько по– другому. И клан Огасавара, как и десяток других, за последние дни фактически перестал существовать.

В стране, при полном внешнем спокойствии и обычной программе новостей, лишь чуть– чуть разбавленной консервированными новостными сюжетами, происходили самые настоящие революционные перемены: менялась сама структура власти. Институт Совета Регента менялся на Сегунат, во главе которого — при поддержке президента Российской Конфедерации, должен был встать клан Судзуки, а сегуном становился сам Таро Судзуки.

— Если Судзуки получает столько власти, что ему мешает сыграть партию Огасавара, только без Огасавара? — поинтересовался вдруг Магнуссон.

— Таро вырезает противников с помощью конфедератов, поэтому у него никак не получится сделать то, что сделал Огасавара, играя на национальной гордости клановой элиты

Магнуссон задал прямой вопрос, и получил такой же прямой ответ. Которые его полностью удовлетворил, но это оказался не последний его острый вопрос.

— А если местная клановая элита вдруг решит подхватить падающее знамя, что этому сможет помещать?

— Божественная воля? — вопросом на вопрос ответила Надежда, коротко глянув на меня.

— Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь, — неожиданно произнес альбинос, задумавшись.

Ничего себе, вот это он четко прочувствовал — у меня, если честно, подспудно такие же мысли были насчет всей этой божественной истории. Надежда, кстати, тоже впечатлилась — кажется, она тоже об этом думала, или же что– то знает.

Надежда между тем продолжила рассказывать нам об истинном положении вещей в стране, я же параллельно думал о том, как бы могли развиваться события, проиграй мы в смертельном матче. Слушать Надежду больше было не так интересно: после того как была разъяснена общая картина и пошли детали, большинство из того что она говорила у меня пролетало между ушами не задерживаясь. Просто не получалось усвоить сказанное из– за недостатка знаний.

Я пока не настолько хорошо знаком с местными реалиями, и новость о механизме преследования и полном уничтожении банд босодзоку была мне гораздо понятнее, чем информация про замену высоких институтов власти: если про банды уличного криминала я еще обладал информацией, то чем принципиально будет отличаться Совет Регента от Сегуната для себя бы сходу не сформулировал.

Альбина бы сформулировала, но я ее тормознул, думая, что лишнее сейчас. Мне ведь в моей ситуации в принципе все равно, оттаскивать или подтаскивать, я — пока не обуздал свой дар и нахожусь в самом начале пути, даже свободой действий не обладаю. Нет, конечно я могу самостоятельно пойти разбежаться и прыгнуть со скалы, например, но на что– то более серьезное замахнуться пока сложно. Все в фарватере чужих замыслов.

Факт, и не очень приятный.

Пока я холодно думал о том, как послужил фигурой в политических играх, разбавленных божественной волей, остальные посматривали на меня с удивительным вниманием. Было отчего — Надежда как раз сейчас говорила о том, что Таро Судзуки получает власть с условием, что когда (или если) мне придет время выходить из тени, он должен стать опорой моего трона. Вот здесь– то все и удивились. Все, кроме Наоми, которая похоже была в курсе и сейчас из– за спины Надежды показала мне поднятый сжатый кулак. Ей вообще происходящее очень нравилось, похоже.

И уже не только ей — Гарсия и да Сильва быстро прикинули свои перспективы, и я видел по их взглядам, что озвученный вариант их явно привлекает. Бертезен, как и Магнуссон, сохраняли спокойствие. Но они гораздо лучше владеют эмоциями, уверен они тоже не предполагали подобные возможности, когда приняли решение со мной связаться, и сейчас услышанное стало для них приятным сюрпризом.

На фоне масштабов происходящего как– то замылилось и забылось предполагаемое участие в составе нашей команды Гэндзи Маэда. До того, как как об этом вспомнили, Надежда уже распустила собрание, после чего мы с ней переместились ко мне в кабинет. Здесь– то я об этом и напомнил, снова задав вопрос. Надежда в ответ сообщила, что это связано с привлечением остатков клана Огасавара к построению новой модели государственности.

Прозвучало это донельзя официально, и — пусть и будучи по форме верным ответом, совершенно не отражало сути моего вопроса. Надежда по глазам увидела мою реакцию, но взглядом показала, что пока не время об этом говорить, надо подождать. Я помню, как она организовывала наш предыдущий приватный разговор, вытащив нас за границы мира, так что переспрашивать пока не стал. Похоже, информация действительно важная и из разряда той, что просто так вслух не озвучиваются.

Кивнув, подошел к окну и задумчиво смотрел во двор, наблюдая как Наоми вместе с Ангелиной разговаривают, сидя в шезлонгах у бассейна. Причем сестра довольно активно махала руками, возбужденно что– то объясняя. После недели на тропическом острове они весьма сдружились — я раньше как– то видел это, но не замечал.

Смотрел на Наоми с Ангелиной, а сам пытался привести мысли в порядок, которые после услышанного пошли враздрай. Нужно