Назови меня женой - Виктория Волкова

и до свадьбы ни-ни. Я и подумала, что принц из сказки. Да и потом прошло слишком мало времени…

— Так всегда бывает, когда прыгаешь из одной койки в другую, — рычит Макаров.

Хочу дать ему пощечину и уйти. За пять лет ничего не переменилось. Макаров так и не поменял мнение обо мне.

Слезы душат. Пытаюсь выскочить из переговорной. Но Никита преграждает мне дорогу.

— Яна, это дело прошлое. Нужно подумать о будущем.

— Я пытаюсь, — признаюсь честно. — Вот только ты так и остался там, в том придорожном мотеле. И до сих пор считаешь меня деовчкой по вызову. Хотя тогда у меня никого кроме тебя не было. Но видимо я слишком легко тебе досталась.

И бросив презрительный взгляд на человека, которого любила всю жизнь, прохожу мимо.

Помрачневший Никита стоит скалой и не двигается с места. Мне бы заползти в темный угол и зализать раны. Пореветь белугой и решить, как жить дальше. Выкинуть из души и сердца Макарова и попытаться на обломках построить новую себя. Много дел наворотила. Мне и расхлебывать.

— Подожди, — хватает меня за руку Никита. — Не смей сбегать. Ты права, ничего не изменилось. Я люблю тебя. Все эти проклятые годы любил.

— Пусти. Я устала…

47

Никита

Ощущение — будто дали под дых. Врезали навылет. Особенно, когда Пантелей заикнулся о Милане. Представляю свою девочку в его лапищах и даже продохнуть не могу. В глазах темнеет от дикой злобы.

— Подожди, — хватаю Яну за руку. — Если устала, на руках отнесу в номер. Сделаю массаж. Как пес буду сидеть рядом. Только не уходи так. Прошу…

— Знаешь, — Яна смотрит на меня, не мигая. — В мире полно людей, на чье мнение мне наплевать. Но только не на твое, Никитос. И если ты до сих пор считаешь меня…

— Да ничего я не считаю! Люблю тебя. Но как представлю, что ты еще и с этим была, так сдохнуть хочется.

— Ты же доктор, Макаров. Про ЭКО знаешь? — печально улыбается Яна. Не двигается с места.

— Это была идея Архипа, — добавляет отводя взгляд. — Он мне не оставил выбора. Понимаешь?

Киваю и как зачарованный, глажу ее руки. От запястья к локтю. Выравниваю дыхание. Утыкаюсь носом в макушку и шепчу хрипло.

— Ну, мы дел наворотили, Яночка. Как бы теперь разрулить?

Вдыхаю родной и такой знакомый запах и пьянею от желания.

— Не знаю, — всхлипывает Яна. — Я вот все время возвращаюсь мысленно в тот мотель и пытаюсь понять, что было бы, не поссорься мы тогда.

— А я готов смотаться туда на машине времени и броситься следом. А то стоял у окна. Глазел как дурак. Просто и подумать не мог, что ты так быстро выскочишь замуж… А потом все никак не мог понять, как ты с двумя одновременно крутила. Знаешь, как обида грызла.

Осторожно провожу пальцем по щеке и тут же приникаю к губам с поцелуем. Я хочу эту женщину. Несмотря ни на что! Только ее.

— Пойдем в номер, — предлагаю, взяв за руки.

— Если только по отдельности, — шепчет Яна. — Нужно соблюсти приличия.

— Да пошли они, — рычу, не сдерживаясь. — Кому они нужны?

— В любой ситуации нужно оставаться человеком, — бросает она. И почти вплотную прижавшись ко мне, шепчет.

— Я приду к тебе. Только на минутку поднимусь в пентхаус.

— Нет, — отрезаю коротко. — Не пущу тебя одну. Считай меня личным телохранителем. Найми, если хочешь. Представь коллективу отеля.

— Ты не нуждаешься в представлении, — слабо смеется Яна. — Тебя тут каждый бобик знает.

— Каждая задрипанная лошадь головой кивает мне при встрече, — напеваю на ушко любимой и добавляю серьезно. — Сама никуда не пойдешь. Я так и не понял, куда делся Ираклий? Сколько входов имеет пентхаус?

— Лифт и лестница, — пожимает плечами Яна. — У него, наверное, был электронный ключ от наших дверей. Иначе бы он не смог пройти.

— Как он вообще оказался в здании? — вздыхаю, понимая, что за всем уследить невозможно. Охране проще драть законопослушных граждан, чем напрячь мозги и обезоружить потенциального убийцу. Впрочем, полиции тоже.

Полиция! Мать вашу! Как я мог забыть о записи? У Ираклия должны быть подельники. Тимур не считается. Кто-то еще, кто мог бы отвлечь внимание или сам незаметно пройти в любое помещение.

Цемеров! Почему-то эта фамилия всплывает сразу. Он же проговорился, что заходил в Янкин номер. Зачем? Какого он там забыл?

— Мы сейчас поедем в полицию, — заявляю неожиданно для себя. Яна вздрагивает у меня в руках. Поднимает голову.

— Зачем? Мы же договорились утром…

— До утра еще дожить надо, — рыкаю глухо. — Сначала — в ментуру, а после — ко мне домой. Там хоть не ходят посторонние.

— Только Гусь с Лаптевой, — горько усмехается Яна.

— Они смешные. И ты отвлечешься…

— Они меня бесят. Еще со школы. Особенно Гусев твой.

— Тогда ляжем спать, — обрываю дурацкий треп. — Жди меня внизу. Никуда не уходи от стойки регистрации.

— Ладно, — со вздохом соглашается Яна. — Я пока кофе выпью в лобби-баре.

— Я быстро, — заверяю любимую и на всех парах мчу к лифту. Подняться наверх и взять ноут — минутное дело.

«Янка еще не успеет выпить свой кофе, как я вернусь», — думаю, подходя к номеру.

Но как только открываю дверь и делаю шаг внутрь, мне на голову обрушивается что-то тяжелое. Оседая, никак не могу понять, где я мог облажаться. Никому о брошечке не говорили. О камерах тоже. Если только меня не выдал Артур Цемеров. А вот тогда всем придется худо. И мне, и Яне, и детям.

Нужно подняться и бежать вниз. Вывезти Яну из этого гребаного отеля. Спрятать в доме и, заперев в спальне, выбросить ключ. Но в глазах темнеет, а во рту появляется солоноватый привкус. Пытаюсь встать, но услышав знакомый голос, притворяюсь дохлым.

— Что с ним делать, Пантелей?

— Выкинуть в море, — раздается короткая команда. — Прикажи своим людям, Иркалий.

— Может, еще раз обыскать номер? — подобострастно интересуется кто-то.

— Зачем? — рычит брат Архипа. — Это бывший любовник Янны, что он может знать? А компромат был у Архипа. Наверняка его сучка в теме. Устройте засаду в пентхаусе. Выловите эту тварь на территории и приведите ко мне. Я из нее всю дурь выбью.

— Так сначала Янну найти, а потом этого утопить? — подобострастно интересуется кто-то.

— Заприте его в номере. Этот хрен нам еще пригодится. А потом их вместе рыбам скормим, — смеется Пантелей и снова пинает меня ногами.

Лежу, боясь пошевелиться. Но как только щелкает замок, подскакиваю к двери.

Выйти сейчас из номера — подписать себе