Обещанная ему - Софи Вебер

Ахмед ничего не понимал и не знал, зачем Камилю его женщина. На следующий день он собрал людей и поехал к нему, чтобы поговорить. Ахмеду было важно знать, зачем ему Виктория. Чего он добивался? Хотел выкупа? Так Ахмед бы дал любые деньги.

Камиль принял его, вопреки ожиданию скандала. Уже тогда Ахмед понял, что Вика не у него. До того, как Камиль открыл рот, Ахмед уже мысленно искал ее в другом месте, не понимая, что происходит.

— Она у отца, — сообщил ему Камиль. — У родного отца, — уточнил мужчина.

Ахмед ничего не понимал, а когда вспомнил, расхохотался, что есть мочи.

— То есть Дмитрий решил, что может расторгнуть договоренность?

— Если девушка не хочет замуж, это возможно, — произнес Камиль.

— А она не хочет? — Ахмед приподнял одну бровь. — Послушай, тут что-то другое. Я никогда не нравился Дмитрию и он не раз говорил, что не отдаст свою дочь. Но она пошла со мной сама и оставалась тоже по доброй воле.

— Я лишь сделал то, что он просил. По дружбе.

— А где она скажешь? — осведомился Ахмед. — По старой дружбе.

Камиль кивнул и назвал адрес, но как Ахмед и ожидал, никого по тому адресу уже не было. Он понимал, что Дмитрий перестраховывается, прячет дочь, как может, но поверить в то, что Вика так легко его предала и осталась с отцом, пусть и родным, он поверить не мог. Она бы ему сказала. И он бы не искал. Отпустил бы и принял ее выбор, несмотря на то, что было бы сложно. Он бы сделала это, потому что ничего другого ему не оставалось.

Но она не сказала ему, и он понимал, что ее удерживают насильно. Хотел в это верить, потому что преданным быть не хотел. Кем угодно, но не ею.

Поиски длились неделю, вторую, третью. Из страны никто с ее именем не выезжал. Ахмед знал, что имя можно было и изменить, но не хотел думать об этом. Дмитрий не стал бы ее увозить, слишком рискованно. Но и где именно она в городе, он тоже не знал. И как найти ее не имел ни малейшего понятия. Как же все, оказывается, сложно.

Он нашел девушку с таким именем спустя восемь месяцев. Записи о ней сохранились в роддоме. Ахмед ничего не понимал, особенно, когда ему сказали, что девушка написала отказ от ребенка.

— О чем вы? Виктория родила?

Доктор посмотрела на него, как на умалишенного и лишь цокнула, но прокомментировать боялась, видимо. Он и сам себя боялся. За это время он стал другим: злее, яростнее и жестче. Перестал смотреть на конкурентов и действовал не по совести. Плевать он хотел на совесть, когда вокруг него творилось непонятно что. Когда его женщины не было рядом. А сейчас вот — ребенок. Откуда?

— Женщина поступила со стремительными родами, — произносит врач. — Я и запомнила ее только потому, что на следующий день она пропала, а на кровати лежал отказ от ребенка.

— Как это пропала?

— Ушла. Мы не ходим за роженицами по пятам. Вышла подышать и не вернулась. Ребенка мы оформили в детский дом. Его уже готовят к усыновлению.

— Когда она забеременела? — спросил, а у самого ком в горле встал. Его же? Он ведь правильно посчитал время?

Доктор лишь пожала плечами и попросила несколько минут. Подняла записи и назвала ему приблизительное время зачатия. Его. Ребенок его. И Вика отказалась от него. Родила и пропала. Он понимал, что без Дмитрия не обошлось, потому что у нее ничего не было. Ни знакомых, к которым можно было бы пойти, ни друзей.

Да и ребенок. Врач сказала, что здоровый и…

— Не будет никакого усыновления, — сказал, как отрезал и встал. — Готовьте адрес детского дома и данные мальчика.

— Но это не по правилам.

— Срать я хотел на правила, — резко ответил женщине и на эмоциях ударил по столу. — Готовьте все, я его отец.

Женщина только кивнула и уже через полчаса у него было все: и адрес, куда отвезли его сына, и все данные. Он всматривался в имя малыша и понимал, что он его. Ибрагим. Так, как он понял, было написано на том листе и так же ребенка передали в детский дом. Так Вика сообщала ему, что сын его? И просила забрать? Почему она не оставила что-то еще? Что-то, за что он мог бы зацепиться, чтобы найти ее. Хотя она и так сделала многое. В роддоме регистрацию прошла под своим именем. И сына назвала, как у него на родине.

В детский дом он приехал через час. Остановился у кованых ворот и подождал, пока ему выйдут навстречу. В кабинете у директора объяснил ситуацию и услышал то же, что и в больнице. Они не могут отменить усыновление. Не положено.

— Я родной отец этого ребенка, — произнес. — И я не знал, что она забеременела и родила, — сообщил, как можно спокойнее. — Не думаете же вы, что я оставлю сына черт знает кому?

— О, семья очень хорошая, — запричитала женщина, но тут же замолкла, едва увидела, как на нее посмотрели.

— Я сдам анализ на отцовство, если вы так хотите, но ребенка я заберу. Через суд или нет, мы оба понимаем, что ребенок останется со мной.

Женщина кивнула и попросила подождать, а через полчаса принесла маленький голубой сверток.

Ахмед

Тест на отцовство он все же сделал. Ребенок действительно оказался его. Он и не сомневался. Ни на минуту не сомневался, что малыш его, потому что не могла Вика изменить ему с кем-то. Дождаться сына оказалось не так просто. Отдать ему малыша никто не спешил, даже несмотря на то, что он подтвердил отцовство. Находилось множество причин, по которым ребенка не могли отдать немедленно, но уверенно Ахмед добился своего.

И сейчас перед ним лежал его сын. Он даже кроватку самую модную и навороченную купил, чтобы малышу было где спать. А еще он не до конца осознал, что теперь у него есть наследник. Здоровый сын, о котором он так давно мечтал. Только почему-то радости от этого он не испытывал. Раньше, будь у него здоровый сын, он бы радовался и думать не думал бы о его матери, а сейчас образ Вики то и дело возникает в сознании.

Она не отпускает его, и Ахмед не понимал, что с этим делать.

Ему бы радоваться, что девушка родила ребенка и оставила его ему, что пропала, но что-то внутри не позволяло ему порадоваться. Вместо этого он боялся, что не сможет найти ее. Ахмед понимал ее отца. Тот не хотел себе такого зятя, как он, не хотел выполнять обещание. Ахмеду и самому не хотелось жениться на этой девушке, да и отец вряд ли позволил бы после случившегося.

Обещание было дано давно, когда еще их семьи дружили и не было никакого предательства. После оно стало аннулировано, да и Ахмед забыл о нем. И не узнал бы он до тех пор, пока Вику на забрали. Он ведь не узнал ее. Ни сначала, ни потом. А может и узнал, но отгонял эти мысли от себя. Ахмед уже и сам не понимал, что настоящее, а что нет. Сейчас для него существовал только сын и мысли о Виктории. Он нервничал, потому что не мог найти Вику. Это бесило его.

Ее отец не на шутку постарался и сейчас он просто не знал как поступить. Ребенок заплакал и Ахмед впервые, пожалуй, испытал настоящую панику, хотя причин для неё не было. Ему досконально объяснили, как кормить ребенка, что смешивать, чтобы приготовить питание, но внутренний страх остался. И как только он собирался воспитываться малыша один, он и сам не знал.