На грани падения - Лайла Сейдж

одной ошибки. Я делала так в старшей школе, в колледже и поступила так же в своей карьере наездницы. Я действовала слишком сильно, слишком быстро. Это похоже на цикл гипер-фиксации. Езда верхом была более последовательной, чем всё остальное, но, когда я побила пятнадцать секунд в той рекордной поездке, казалось, что мои отношения со скачками полностью изменились.

Брукс не сводил с меня глаз, слушая всё, что я говорила.

— Это не приносила мне никакого удовольствия, но я продолжала заниматься, потому что не могла остановиться. Это было почти импульсивно, учитывая то, как я тренировалась и ездила верхом в течение нескольких месяцев, предшествовавших моему несчастному случаю. Примерно за неделю я упёрлась в стену. Я потеряла свою мотивацию. Это слишком давило, я устала. Я ушла в свои мысли. Моё сердце больше не принадлежало скачкам, а я не ездила верхом на своём уровне. Иначе, я, вероятно, смогла бы что-то сделать при падении. Может, не остановила бы его полностью, но могла бы, по крайней мере, смягчить удар.

— Падение было не по твоей вине, Эмми. Такое дерьмо могло случиться с любым, — сказал Брукс. Его тон был серьёзным.

— Знаю, но я миллион раз сваливалась с лошади. Я знаю, как делать это безопасно, и я должна была поступить так вместо того, чтобы позволять лошади прокатить меня.

Я вздрогнула при воспоминании удара о забор и почувствовала, как большой палец Брукса под водой делал маленькие круги по моим рёбрам. Его прикосновение успокаивало.

— И последние пару месяцев я была такая чертовски уставшая. Я проспала свой будильник чаще, чем когда-либо. Я перестала принимать свои таблетки от СДВГ. Я сидела в своей квартире и не двигалась, позволяя жизни проходить сквозь меня, и мне было наплевать.

— Так что заставило тебя вернуться домой? — спросил Брукс.

— Чистый импульсивный контроль, — сказала я честно. Он выглядел смущённым и мне показалось, что надо объясниться. — Когда у меня появляется импульс сделать что-то, мне сложно это контролировать, когда всё нормально. Особенно сложно, когда я всё равно чувствуя себя неконтролируемо.

— Но это заставляет тебя чувствовать более контролирующей? — спросил он задумчиво.

— На минуту, да.

— Так ты жалеешь, что вернулась домой?

Это был чертовски хороший вопрос. Я думала об этом. Честно говоря, я думала, что буду жалеть о возвращении домой, но я не жалела.

— Нет, не жалею. Не важно, как я пришла к этому решению, оно было правильным. — Я заметила, как слегка расслабились его плечи после моего ответа. До этого момента я не осознавала, что они были напряжены.

— Эмми, хочу, чтобы ты знала, что я рад, что ты здесь.

Он опять смотрел на меня так. Будто я была единственным человеком на планете, который имел значение.

Я опьянела от этого взгляда.

Мои ноги всё ещё обвивали его талию, а он прижимал меня к себе. Я могла чувствовать жар его рук на моей коже даже под водой. Я наклонилась и положила свою голову на его плечо.

— Знаешь, — сказал он. Я чувствовала его губы на своих волосах. Я хотела почувствовать его губы везде, — я узнал о тебе за последние две недели больше, чем за двадцать лет.

— Я тоже, — сказала я. Я хотела узнать больше. — Расскажи мне что-нибудь ещё.

— Что ты хочешь знать? — спросил он. Я хотела узнать, когда он изменился, но не думала, что могу спросить об этом прямо. По большей части, потому что я не знала, действительно ли он изменился, или просто я никогда по-настоящему не знала его, или оба этих предположения были верны.

Вместо этого я сказала:

— Ты выглядишь иначе.

— И?

— Думаю, мне просто интересно, когда это произошло. — Он молчал. Я надеялась, что не сказала лишнего.

— Пять лет назад, — сказал он твёрдо. — Множество вещей случилось со мной за раз. Райли родилась, Джимми умер, я унаследовал кучу дерьма, о котором я даже не знал, что Джимми владел, и я загремел в тюрьму после довольно серьёзной драки в баре. Твой отец пришёл вытащить меня из тюрьмы. Он сказал, что либо я стану собой, либо буду как Джимми, но я не смогу быть и тем, и тем. Не знаю, будто это соединило что-то в моей голове. Я думаю, многое во мне осталось прежним. Я просто перестал активно работать против себя самого.

Мой папа сказал мне, что Брукс был своим худшим врагом, поэтому я могу понять, как наличие чего-то, ради чего можно работать, могло бы изменить это для него.

— Ты хотя бы выиграл драку в баре? — спросила я, пытаясь разрядить обстановку.

— Определённо, — сказал он, — но этот мудак сломал мне нос.

— Ах, вот почему он такой хреновый, — сказала я. Я почувствовала, как завибрировала его грудь от смеха. Он убрал руки с моей талии и разжал мои ноги вокруг себя. Проклятье, — подумала я про себя.

— Ты заносчивая задница, в курсе?

— Я? Никогда. — Брукс выразительно посмотрел на меня. Я воспользовалась этой возможностью, чтобы так сильно брызнуть в него водой, как могла.

— Ах ты маленькая….

Прежде чем Брукс смог закончить предложение, я начала уплывать, зная, что он последует за мной.

Он так и сделал.

Я потеряла счёт времени, но мы провели следующие мгновения купаясь в источниках, по очереди катаясь на верёвочных качелях, которые Брукс установил много лет назад, и разговаривая всё это время.

Мы сидели на берегу источника, обсыхая, когда мой живот громко заурчал, и Брукс сказал?

— Наверно, нам пора уезжать отсюда.

Я не хотела уходить, но, скорее всего, у меня было миллион пропущенных звонков от Тедди, которая гадала, где я находилась. Брукс протянул мне мою футболку и шорты с земли. Мы оделись в тишине и пошли обратно к грузовику.

Брукс переплёл свои пальцы с моими. В тот момент я приняла решения. Я поцелую этого мужчину.

Сегодня.

13

Люк

Когда мы возвращались к грузовику, я не смог удержаться и