📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгКлассикаОгни на Эльбе - Мириам Георг

Огни на Эльбе - Мириам Георг

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 146
Перейти на страницу:
мне стать штурманом или квартирмейстером? Ну уж нет, я хочу иметь возможность уйти, как только меня это достанет! – всегда отвечал Чарли, подразумевая меланхолию, которая время от времени находила на него, увлекая в самые темные глубины. Когда его одолевало это состояние, работать он не мог. Все, на что он был способен – это пить, а всякий раз, когда он напивался, у него чесались руки сцепиться с кем-нибудь и бить до тех пор, пока физические ощущения не вытеснят все остальное. Тогда он намеренно искал неприятностей – провоцировал других рабочих и всячески нарывался, цепляясь за любую возможность отвести душу, пустив в ход кулаки. Это были единственные моменты, когда он по-настоящему чувствовал себя живым. Ненадолго, но помогало. Правда, его репутация была еще одной причиной, почему он не мог найти хорошую работу – он был известен как нарушитель спокойствия. Но зато он мог пахать, как животное. Из-за крепкого телосложения его всегда выбирали первым из толпы поденщиков, несмотря на его срывы. Он был неразговорчив и трудолюбив, вкалывал до упаду. Именно этого он и хотел – завалиться ночью, заснуть и больше ни о чем не думать. Уставать настолько, чтобы болела каждая мышца, и, едва голова касалась подушки, проваливаться в сон без сновидений. А утром вставать в очередь у здания Баумхауза, ожидая, что принесет ему новый день. Он переезжал, кочевал с одной работы на другую, знал порт как свои пять пальцев. Иногда жил в Сент-Паули, иногда – в трущобах, работал в несколько смен, когда нужны были деньги, отсыпался по нескольку дней, когда они появлялись. У него было много знакомых, ирландцы держались вместе, да и шотландцы были своего рода союзниками. А до всех остальных ему не было дела.

Ему ни до чего не было дела.

Порой он и сам не мог поверить, во что превратился. Разве не был он когда-то нормальным парнем? Не любил музыку и хорошую еду, не готов был на все ради семьи, не уважал себя и свое доброе имя? А сейчас от того человека ничего не осталось, даже внешне – во многом из-за татуировок, которые он все эти годы набивал по дешевым забегаловкам.

По крайней мере, он до сих пор оставался честным человеком. По преимуществу честным. Немного контрабанды, пара мелких краж – в порту это было почти неизбежно, слишком много было удачных возможностей. Назвать это преступной деятельностью язык не повернется.

Йо, напротив, оказался втянут во все это по самое горло. Полностью зависел от ублюдка, которого называл своим «шефом». И ни единого шанса выбраться – для этого он слишком много знал. Ублюдок эксплуатировал его с самого детства, даже сделал правой рукой. Йо вынужден был годами проворачивать его темные делишки, а получал за это ровно столько, сколько нужно было, чтобы держать семью на плаву. А если что-то пойдет не так, Йо вынужден будет взять на себя всю вину, чтобы благородный господин в нелепой одежде с чертовой золотой бородкой продолжал себе жить припеваючи. Чарльз часто представлял себе, как здорово было бы ножом сбрить желтую гриву с его лица вместе с самодовольной улыбкой. Для Йо не было спасения, пока на нем лежала забота о семье, которая в любом случае подвергалась опасности.

Нет, Чарли был рад уже тому, что не имеет к этому отношения. Пред законом он был чист – по крайней мере если не копать глубоко. Этот город был полон возможностей для тех, кто не отличался щепетильностью. Господи, кем он здесь только не работал. Размышляя обо всем этом, он перерезал ножом веревку, скреплявшую огромную, в человеческий рост, груду шкур. Схватив две верхние, он стянул их и бросил на решетку перед собой. Вместе шкуры весили добрых 150 фунтов и воняли так, что ему пришлось на мгновение задержать дыхание, подавляя рвотные позывы. Через какое-то время он привык, и нос перестал чувствовать запах.

В данный момент он работал выбивальщиком шкур, клоппером. Ему приходилось очищать меха и шкуры от соли, которой их пропитывали на время транспортировки, чтобы защитить их от повреждений, влаги и прежде всего против гниения. На суше эта мера была излишней, поэтому работники кидали шкуры на решетки и колотили по ним, выбивая соль. Им доплачивали за вонь, потому что после работы от них несло, как из выгребной ямы, и пятнадцатипроцентную надбавку за грязь. И все же работа ему не нравилась – она не поглощала его целиком. Пока он выбивал и переворачивал шкуры, его мысли были вольны блуждать где им заблагорассудится. Иногда он думал о животных, чьи меха обрабатывал. Часто соли клали недостаточно, и по прибытии шкуры были тронуты гнилью. Желудок выворачивало наизнанку, стоило распечатать партию. Многих рвало прямо на решетку. Но он всегда сдерживался, желудок у него был стальной. Разве что рыба в китайском ресторанчике, где он пообедал на днях, оказалась ему не по силам.

Больше всего ему нравилось ремесло портового рабочего, по иронии судьбы считавшееся самым тяжелым и ненавистным, а ему порой и этого было мало. По вечерам, когда он брел, спотыкаясь, к ближайшей кофейне, чтобы поесть, черный с ног до головы и совершенно измученный, он чувствовал спасительное оцепенение. Именно этого он хотел. Они перемещали до 200 тонн угля за одну смену. Поэтому на работу отбирались только самые молодые и сильные.

Когда он приехал в Гамбург, он начинал как прыгун. Это были самые тяжелые для него времена. Если уголь, который перевозили на барже, находился на небольшой глубине – от шести до восьми метров, то его «подпрыгивали» наверх. Четверо мужчин одновременно прыгали с платформы на доску, висящую на канатах, и своим весом отправляли вверх корзину с углем. Там ее ловил корзинщик и высыпал уголь в бункер.

Эта работа по-настоящему его поглощала. Порой, случайно ловя свое отражение, он поражался своим впалым щекам и темным теням под глазами. Но ему нравилась их небольшая команда, они отлично сработались и всегда могли друг на друга положиться. Без этого было никак – слишком частыми бывали здесь несчастные случаи. Во время перерывов у них всегда был с собой бочонок солодового пива, так что время с полудня до вечера бежало быстрее, потому что пиво давало новые силы, а до полудня их поддерживало предвкушение. Но затем рабочих заменили специальные машины, которые самостоятельно совершали подъем, подбрасывая корзины в воздух. И хорошо, впрочем – ему было все равно, что делали руки, лишь бы голова была занята.

Рядом с ним у решетки стоял невысокий горбатый

1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 146
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?