Тайна за семью печалями - Галина Владимировна Романова

Она уже не спорила с ней и не пыталась убедить, что это конкретный чифирь, а не чай.

– В общем, так, Лера-холера, раз тебе недосуг, я сама сходила, – сделав пару глотков, произнесла Мария Сергеевна.

– Куда? – Лера сделала себе третью чашку кофе.

– В соседний подъезд. К этим хитрожопым супругам Климовым.

– Кто такие? – Она честно не понимала, попыталась припомнить. – Это которых навещал наш вдовец Николай Хмуров?

– Не навещал, а приходил с разборками. С конкретными, между прочим, – ухмыльнулась Мария Сергеевна, закидывая ногу на ногу. – Мужика в тот день дома не было. Одна жена его. В квартиру не пустила. Говорила с ним на пороге. Очень громко говорила, с накалом.

– Откуда сведения, Мария Сергеевна? – скрыла улыбку в чашке с кофе Лера.

– От разговорчивых соседок, Лера-холера, – ощерила темные зубы в улыбке соседка. – Знаешь, как любят пенсионерки кости помыть соседям? О, медом не корми, дай посудачить, кто с кем за что и почему. Я к ним с семечками подсела позавчера. Такого наслушалась. В общем, так…

Далее последовал подробный отчет о визите Николая Хмурова к супругам Климовым. Как стоял, как руками размахивал, что говорил и каким голосом.

– Ну, а это-то откуда известно? – усомнилась в правдивости сведений Лера.

– Люди не только слушают, но еще и подглядывают, дорогая моя. Это у тебя в двери глазка нет, а у людей есть. И современные, в которые всю площадку видать как на ладони. – Она сделала еще пару глотков, блаженно прикрыла глаза, понижая голос почти до шепота. – Колька приходил с разборками. Подозревает, что Толик Климов спал с его женой. Не знаю, как и где. На нашей лестничной клетке я его ни разу не видала. Я же, как пес сторожевой, все всегда вижу. Жаль вот Настю дуреху не уследила. И ведь ни разу не видала, как она на крышу ездила в лифте. Ни разу не попалась.

– Наверное, не мог никто подумать, что она туда может путь держать. Она же утверждала, что высоты боится. Да… Какое, оказывается, классное место!

– Для чего? – распахнула глаза соседка, глядя непонимающе.

– Для того чтобы шифроваться.

– Так там молодняк тусуется постоянно. Как там можно спрятаться? – покрутила головой Мария Сергеевна. И тут же самой себе возразила: – Хотя у молодежи свои точки на крыше. Далеко от нашего подъезда. И время у них особое. Ночами они там как коты бродячие.

Сунув пятерню под шапочку, она почесала затылок.

– В общем, Колька думает, что Толик Климов спал с Настей. Где – не могу знать. Сюда она его не таскала. Попалась бы. Не мне, так свекрухе своей. Или тебе. Вера Климова Кольку, мягко говоря, послала. Он ушел ни с чем. Но грозил сильно, что в полицию пойдет и все такое.

– Понятно. А вы зачем к ней пошли? Надеялись разговорить?

Лера почувствовала легкую досаду. Если все так и Климов имел отношения с Настей, то круг подозреваемых ширится. И куда лично она с этим кругом потопает? Вопрос…

– Я не надеялась ее разговорить, конечно. Баба толстая, злая. Но ключи и к ней можно подобрать. Потому что она трусит. Сильно трусит, Лера-холера. Я в этом знаю толк. Повидала. Знаю, как выглядит страх.

– И как же?

Лера поставила пустую чашку на столешницу. С интересом уставилась на задумавшуюся Марию Сергеевну. Чашка с крепким черным чаем плясала в ее руке. Шапочка сдвинулась на одно ухо, приоткрыв второе. Она сейчас выглядела, как одинокая старушка, без авторитета и способности вести серьезные разборки. А она хвасталась пару дней назад, да.

Просто бедная одичавшая от одиночества старушка. На кого она, Лера, ставит? Не ошибается ли?

– Страх – он подлый, точит изнутри, – медленно произнесла соседка, уставив невидящий взгляд в стену ее огромной кухни, мало походившей на место, где кто-то готовит еду. – От него все трясется, Лера-холера. Взгляд плывет, веки дрожат, губы ежатся. И слова выходят неправильные, ложные. И тут важно поймать на вранье.

– Вы поймали?

– Да.

– И в чем вам соврала Вера Климова?

– Она сказала, что все время бывает днем дома. Нигде не работает и прекрасно знает, где находится ее муж.

– А на самом деле?

– Она бывает днем дома, да. Но на два часа в день она уходит убирать квартиру состоятельных людей в доме напротив. Два часа ее нет. Как раз тогда, когда Настя слетела с крыши. Так что у ее Толика было время для прелюбодеяний с нашей непутевой соседкой.

– А он не работает?

– Кажется, дома чем-то занимается. Как-то сейчас это называется… Не могу вспомнить. – Она пощелкала пальцами свободной от чашки руки. – Слово модное, новое, мудреное.

– Дистанционка, – подсказала Лера.

– Во, точно! Дистанционка у него, а не работа. И еще я кое-что узнала от болтушек пенсионерок, Лера-холера.

Мария Сергеевна поставила чашку с недопитым чаем на низкий столик, встала и посеменила в прихожую. Лере показалось, что ее слегка пошатывает.

В прихожей она обулась в свои тапочки, покрутила замок и прежде, чем приоткрыть дверь, произнесла:

– Настя соблазняла Толика. Нагло, подло. Выходила голой на балкон, когда Верки и детей не было дома. Вот и смекай, кому она дорогу перебежала. По ходу целая толпа уже собирается, а, что скажешь?..

Глава 20

– Чтобы очистить свое имя, тебе необходимо найти убийцу твоей шлюхи…

Люся сидела в глубоком плетеном кресле на веранде их нового дома. Поверх спинки торчала только ее макушка, которую он сейчас сверлил непонимающим взглядом.

Все же было хорошо, зачем все портить? Ужин был великолепным, ему все понравилось. И сама Люся тоже. В темном спортивном костюме она выглядела настолько сильно похудевшей, что он размечтался даже до секса с ней сегодня вечером.

Она заварила целый чайник какой-то пахучей полезной травы. Пригласила его на веранду выпить чаю и подышать воздухом. Он с радостью согласился. Денис все еще не мог налюбоваться садом и привыкнуть к виду извилистых дорожек, красивых ухоженных деревьев, ярких клумб. В доме часто замирал у окна. На веранде, как вот сейчас, стоял с чашкой чая или кофе спиной к дому.

– А мое имя запятнано? – поинтересовался он с ухмылкой. – Разве твой отец…

– Мой отец просто спас твою задницу, – жестко осадила его Люся. Помолчала и чуть тише добавила: – И мою, кстати, тоже. Я ведь нарисовалась, чего уж говорить.

Она помолчала. Он подумал.

И, усевшись напротив жены в точно такое же плетеное кресло с высокой спинкой, оглядел ее с удивлением.

– Ты изменилась, Люся, – констатировал он. – И не только внешне.

– Стала хуже или лучше? – поинтересовалась она, не скрывая тревожного интереса.

– Лучше! Однозначно