Ферма механических тел - Катерина Мелех

Вообразил мои мучения? Я поджала губы, мол, так вышло. Выживаю потихоньку и без сигил, стараюсь по возможности ни к кому не прикасаться. Он пятерней зачесал отросшие волосы, стискивая их на затылке в кулак, словно пытаясь простимулировать мозговую деятельность, и несинхронно моргнул.

— Когда же ты стала медиумом?

Я озадаченно хлопнула ресницами. В смысле «стала»? Медиумами разве не рождаются?

— Что ты имеешь в виду? — поджала я губы. Инквизитор попытался было отмахнуться, но мне вдруг стало не плевать на все эти экстрасенсорные заморочки. Узнаю, кто меня наградил этой проклятой силой — убью! — Отвечай! Или это очередная государственная тайна?

Он глубоко затянулся и выдохнул дым в туман за окном. Криво улыбнулся одними губами и устало потер переносицу.

— Разумеется, это засекреченная информация, доступ к которой имеет ограниченное количество экзорцистов и инквизиторов. Тех, кто работает исключительно с медиумами, чей уровень превышает средний показатель, — у меня упало сердце, но он невозмутимо продолжил. — Но я не вхожу в их число и тоже узнал об этом случайно. Поэтому не вижу ничего предосудительного в том, чтобы поделиться с тобой. Но, если позволишь, не стану этого делать, потому что это знание счастливей тебя не сделает.

— Не позволю! — дрожащим от волнения голосом возразила я и сложила руки на груди, чтобы скрыть пальцы, трясущиеся от желания воспользоваться эмпатией.

Ли Мэй скользнул чернильным взглядом по моему лицу, выискивая что-то одному ему ведомое. Пожал плечами, признавая мое право выбора, и отстраненно подтвердил мои худшие опасения:

— Медиумами становятся дети, пережившие клиническую смерть. Шанс стать эмпатом тем выше, чем раньше…

— Почему это скрывают?! — грубо перебила я, отказываясь мириться с мыслью, что своим проклятием я обязана лишь злому року.

Ли Мэй глянул на меня одновременно виновато и осуждающе.

— А ты представь, сколько нищих станет убивать своих детей в попытках сделать из них медиумов, чтобы потом продать империи?

Можно подумать, что сама империя такими экспериментами не занимается!

— А откуда ты об этом узнал? — спросила я первое, что в голову пришло, лишь бы отвлечься. Только потом до меня дошло, что вопрос опять оказался слишком личным, но инквизитор не стал таиться.

— Мне тогда лет пятнадцать было, — взгляд у него снова стал стеклянным. — Меня школа отправила проверить слухи об одержимости младенца. Но оказалось, что девочка беснуется, потому что эмпат и чувствует души даже живых людей. Я обратил внимание, что способности у нее проявились рановато, в два-то года, а отец ее признался, что родилась та мертворожденной, еле откачали.

Я представила маму, родившую бездыханную меня. В горле запершило, но я подавила вздох, боясь прервать минуту откровений.

— Я потом нашел подтверждение своим подозрениям в статистике и похожих отчетах инквизиторов. А недавно, представляешь, как-то случайно выяснилось, что мать той девочки была дочерью Цадока. Жаль, погибла с семьей через пару лет после того случая. Но до чего же тесен мир, — невесело хмыкнул Ли Мэй.

Я в унисон изумилась совпадению, а потому несостыковку заметила не сразу.

— Это было двадцать лет назад? — осторожно уточнила я, покосившись на азартно режущегося в вист гнома. — Но мастер Дедерик иммигрировал в Анталаморию из Наугрима только десять лет назад. Неужели его дочь жила в чужой стране вне общины?

Непозволительная вольность для нации, порицающей индивидуальность.

— Это уже не моя тайна, — развел руками инквизитор.

Резонно. Я заткнула любопытство и с трудом припомнила, с чего вообще начался наш разговор. «Дар» стал казаться мне еще гаже и ненавистнее. Но может хоть раз в жизни он сослужит хорошую службу? Я скрипнула зубами и усилием воли отложила истерику на почве известия о собственной клинической смерти до лучших времен.

— Так что, могу я помочь узнать расположение сейфа или что там вам надо?

Ли Мэй потер ладонями лицо и с виноватой улыбкой предупредил:

— Черт возьми, Анри, я сейчас не в том положении, чтобы играть в джентльмена. Я ведь могу и согласиться.

— А со мной вообще играть не надо, — саркастично парировала я, продолжая гадать, откуда взялся этот несвойственный мне героизм. — Как ты успел заметить, я ненавижу игры. Так что бери, пока дают, святоша. Что от меня требуется?

В раскосых чернильно-черных глазах прочиталась бездна благодарности пополам с уважением. Ага, сама от себя в шоке.

— Мы планируем проникновение в Инновационный центр Тагартской школы эзотерики во время праздничного маскарада в честь Дня Всех Святых, — затушив сигарету, невозмутимо сообщил Ли Мэй, словно прогулку в парке обсуждал. Я присвистнула. — Я знаю одного из правительственных разработчиков автоматона, который имеет доступ к чертежам. Ева хочет использовать на нем ангельское провидение, но касание медиума гораздо менее заметно. Однако отпечаток биоэнергетической оболочки, то бишь ауры, от медиума тоже останется.

Ну, разумеется, что безопасным это не может быть. Ненавижу экстрасенсорику. Славно, что на Теше я так и не рискнула применить чтение воспоминаний, а то и его своей аурой запятнала бы. Я сдула со лба рыжие кудри, скопировав кривую инсультную улыбку, и саркастично фыркнула.

— Всегда мечтала побывать на балу. Не переживай, святоша. Я всю жизнь играю в кошки-мышки с тайной полицией, так что очередное преследование для меня не в новинку. Только у меня одно условие.

Ли Мэй с почтительным поклоном развел руками, мол, все, что угодно. Вот же танк непрошибаемый, ничем его из колеи не выбьешь!

— Прекрати стучаться в двери серебряным кулаком. У меня травмирующие воспоминания о военной бомбежке.

В уголках глаз инквизитора появились морщинки-лучики. Он протянул мне металлическую ладонь, а я предпочла сделать вид, что не заметила, как поначалу он дернул здоровой рукой, но передумал прикасаться ко мне ею. Дождался, пока я скреплю рукопожатие, и невинно поинтересовался:

— Ты же осознаешь, что бал — это корсет, каблуки и правила хорошего тона?

Взглянув на мое неописуемое выражение лица, он впервые на моей памяти рассмеялся. Искренне, хрипло и очень заразительно. Я смутилась и отвернулась к окну, пряча заполыхавшие щеки, коих ни в жизнь за собой не наблюдала. И вдруг вспомнила, где я видела цилиндрический механизм с призмами по бокам.

В чертеже оружейного протеза. С замаскированной в