Я выбираю тебя - Лиз Филдинг

Она впервые призналась в этом. Даже себе самой.

Александер прижал ее к себе:

— Салли, все естественно. Так люди взрослеют. Твоя мама поняла бы тебя.

— Знаю. Только от этого мне еще хуже.

— Когда умирают близкие, мы все чувствуем себя виноватыми.

— Трудно жить так, как мы, в маленьком городке вроде Лонгберна.

— Несомненно, но ведь дело не в твоей матери… Дело в том, что все мужчины в твоей жизни тебя бросали.

— Нет… Да… Наверное. Я никогда об этом так не думала.

— Значит, вот откуда твой замысел стать королевой-девственницей мороженого? — спросил он вполне беззаботно, но ей показалось, что внезапно все ее планы на будущее подверглись сомнению.

— Нет, что ты! — воскликнула она. — Я просто ждала, когда встречу свой идеал.

— Ну да, конечно. — Он ухмыльнулся. — Теперь понимаю, почему тебе пришлось ждать шесть лет.

— Нет… — Она должна была признаться. — Свой идеал я нашла уже давно. Грейм подходил мне по всем параметрам.

— Грейм Ланг? — Он как будто не особенно удивился.

— Он мой наставник с тех пор, как читал курс в колледже, а я подошла к нему после лекции…

— Классика. Наверное, он сам не понял, что его ударило.

— Он отнесся ко мне очень по-доброму. — Салли вспомнила, как приятно удивился тогда Грейм. — Мы вместе ходим на приемы, на деловые ужины. Мне нужно попасть в высшее общество… — Правда, все друзья Грейма относятся к ее малому предприятию как к милой безделушке. Мороженое — прекрасный способ занять подружку Грейма, чтобы она не отвлекала его от более важных дел. Но она наблюдала за ними, слушала их, училась…

— Он в курсе, что он — избранный?

— Мы… давно решили, что когда-нибудь поженимся.

— Когда ты вырастешь.

— В каком смысле? — вскинулась она.

— Салли, по возрасту он тебе в отцы годится; может быть, поэтому он разговаривает с тобой, как с ребенком?

— Наверное, тебе кажется, что во всех мужчинах я ищу отца. Может быть… Зато Грейм не из тех, кто поцелует и сбежит.

— Судя по всему, с ним вы не продвинулись дальше поцелуев. И он отпустил тебя со мной, даже не попытавшись мне помешать.

— Он не знал… — Салли не договорила. Конечно, знал! Когда Грейм неожиданно объявился вчера вечером, от нее и Александера буквально било током. Даже Джейн смутилась — настолько все было очевидным. И, хотя большой чуткостью Грейм не отличается, он не дурак. Если бы рядом с Греймом ее охватывала хоть часть того жара, какой она испытывает рядом с Александером, они бы уже давно переспали… Позавчера она откровенно намекала на постель, но Грейм сделал вид, что ничего не понял.

— Ты прав, — призналась она. — Он подходит мне во всем, кроме одного. Между нами нет притяжения, нет алхимии. Нет пузырьков шампанского. — Кажется, Грейм собирается взять ее в жены, но не мог заставить себя сделать предложение. Перешагнуть черту, которую сам провел, когда она еще была выпускницей, а он — ее наставником. А теперь уже поздно. — Как только я тебя увидела… — Она задумалась. Как передать словами то, что она почувствовала? — Ты когда-нибудь пробовал шипучие леденцы?

— Которые как будто взрываются на языке?

— Ну да… вот что я почувствовала, когда увидела тебя. Как будто такой леденец взорвался у меня под кожей.

Едва последние слова слетели с ее губ, Салли поняла, что полностью раскрылась. Она уверяла Александера, что нашла свой идеал, распланировала свою жизнь, но, охваченная первобытной страстью, атавистической потребностью, которая никогда не доводила до добра, она все ему выложила.

Он по-прежнему гладил ее по щеке и пытливо заглядывал ей в глаза.

— Салли, я не подхожу на роль идеала.

— Знаю. — Она лежала на траве и смотрела в небо, которое постепенно окрашивалось в розовые тона. — Ты не соответствуешь идеалу ни по одному пункту. Через несколько дней ты уедешь… Правда, это я знала с самого начала. В семнадцать лет я надела на себя смирительную рубашку, а теперь благодаря тебе я свободна.

— Твои слова возлагают на меня огромную ответственность.

— Нет! — Она слепо потянулась к нему. Он не должен так думать! Ни за что! — Александер, я не Риа. Тебе не придется опекать меня. — Она перекатилась на бок. — Клянусь, я никогда не позову тебя с другого конца света, чтобы ты меня спасал. Ты и так уже спас меня! — Как же он красив — весь золотистый, оперся на локоть, на лбу морщинка… Она потянулась ее разгладить. — С моих плеч как будто упал огромный груз, и мне так легко, что кружится голова…

Он схватил ее за руку:

— Учти, я не нарочно. Вчера я пытался уйти.

— Знаю. Мы оба как одержимые… Надо радоваться тому, что есть. — Неожиданно она рассмеялась.

— Что смешного?

— Ничего… Моя мать любила повторять одно и то же: радуйся тому, что есть. Лови момент. Наслаждайся жизнью. И сейчас…

— Что ты чувствуешь?

— Радость… Я рада, что у нее были вот такие моменты. — Она прижалась к нему, легко поцеловала его в губы. — Спасибо! — Решив, что слишком давит на него, она сменила тему: — Надеюсь, ты наелся? Остатки пиццы доедят собаки.

— И отлично. — Он ответил на ее поцелуй; на сей раз он не спешил. — Я потом что-нибудь приготовлю.

— Потом… — Теперь это станет ее новым любимым словом… — Что будем делать?

— Я переоденусь, — он встал, рывком поднимая ее с земли, — и мы поведем несносных созданий на прогулку.

— Переоденешься?

— Я не в таком виде вышел из дому. У меня джинсы в машине.

К тому времени, как она собрала остатки пиццы, кое-что уложила в дорожную сумку, Александер уже ждал ее на кухне. На нем были мягкие джинсы, облегающие длинные крепкие ноги, — Салли окинула их собственническим взглядом. На черной футболке ни одной дыры… Правда, о последнем теперь можно только пожалеть.

Он закинул ее сумку в багажник, и они зашагали к лугу. Салли спросила:

— Когда ты едешь в отцовской машине, ты ощущаешь, что стал ближе к нему?

— Это невозможно.

— Тогда почему ты оставил себе его машину?

— Ты, наверное, шутишь. Это классика. Очень ценная вещь.

Может быть…

— Наверное, страховка для семнадцатилетнего парня стоила целое состояние.

— Я не мог получить страховку до двадцати одного года, — сказал он. — Но не забывай, отец собирался ездить на ней сам до тех пор, пока мне не стукнет лет пятьдесят. Женившись повторно, он вынужден был переделать завещание; наверное, наследство стало просто ответом на подсказку поверенного, как лучше избавиться от имущества.