Я выбираю тебя - Лиз Филдинг

Она остановила такси у дома священника и расплатилась с водителем. Грейм увидел ее из окна и вышел на крыльцо.

— Что, не выспалась? — язвительно спросил он.

— Да, — ответила она. — Пришлось рано встать. — Она заметила, что покраснел он, а не она.

— Зайдешь? Я только что сварил кофе.

— Нет. У меня дела. Я хочу, чтобы ты знал… — Она сглотнула подступивший к горлу ком. Ей не обязательно ничего говорить. Все написано у нее на лице. На ней мужская футболка, она возвращается домой на такси рано утром. — Я терпеть не могу оперу.

— Могла бы просто отказаться, — заметил Грейм.

— Да, могла бы. Мне так и надо было поступить уже давно. Ты был мне хорошим другом, Грейм, и я благодарна тебе за все, что ты для меня сделал, но мне пора жить своей жизнью… И тебе тоже.

Он вздохнул:

— Из тебя вышла бы идеальная жена. Ты элегантна, обаятельна, умна…

Салли положила руку ему на плечо, чтобы остановить его.

— Грейм, идеал — не то, что нужно для счастья.

— Да? А что же нужно?

— Если бы я знала формулу любви, я бы управляла миром. Сейчас я могу сказать тебе только одно: любовь — своего рода волшебство. — Она поцеловала его в щеку. — Спасибо тебе за все!

На нижней ступеньке крыльца она обернулась.

— Ты знал, что Риа любит оперу?

— Нет… Я бы подумал, что она обожает фолк-музыку типа «два притопа — три прихлопа».

— Люди не перестают тебя удивлять. Сейчас она в Сан-Франциско, у своего сына, но через неделю вернется домой. Жаль будет, если билет пропадет.

К стойке паспортного контроля в зале прилета выстроилась длинная очередь. Александер послал Салли эсэмэску: «Полет бесконечный, очередь на паспортный контроль бесконечная. Я бы лучше готовил мороженое».

* * *

Салли прочла его эсэмэску и на миг прижала к себе телефон. Чуть раньше она поговорила с Риа, рассказала о своих планах и поздоровалась с очень взволнованным Майклом. Он будет ждать своего брата у выхода. Интересно, они похожи? Узнают ли они друг друга с первого взгляда?

Она глубоко вздохнула и набрала в ответ: «Нет, не лучше».

Он сразу же ответил: «Я волнуюсь».

«Он тебя полюбит. — Его невозможно не полюбить. — Ты мешаешь мне создавать империю. Тебе пора встретиться с родными».

— Как ты? — спросил Бэзил, убрав мороженое в морозильник.

— Отлично! — фыркнула Салли. — Приступ сенной лихорадки, только и всего… Как сегодня шли дела?

— Очень хорошо. Джейн просто умница.

— Знаю. Может быть, когда она окончит курс, я возьму ее управляющей.

— А как же Нэнси?

— Ей не хватает нужной квалификации.

— Может, ей стоит пополнить свое образование? За счет «Радужной радости», конечно!

— Знаешь, ты просто чудо! — Салли крепко обняла его. — Самый славный мужчина на свете.

— Кстати, о славных мужчинах, — сказал он. — Когда Александер возвращается из Штатов?

— Никогда. — Она отвернулась, чтобы он не видел, как ей тяжело говорить. — Он должен работать. Из Сан-Франциско полетит прямо на Пантабалик.

— М-да, ясно. А что Грейм — остался в прошлом?

Салли кивнула.

— Хорошо… Лично я против него ничего не имею, — быстро добавил Бэзил. — Мне будет недоставать его советов. Но вы с ним — не пара!

— Ты ничего не говорил!

— Кое-что необходимо выяснить самой.

— Должно быть, я туговато соображаю.

— Нет, милая. Рядом с тобой не было человека, который показал бы тебе, как должно быть.

— Да… — Она с грустью подумала: и не будет. — Я предложила ему пригласить в оперу Риа.

— Да что ты? — улыбнулся Бэзил. — Ну, она из него пыль точно выбьет. Как мороженое?

— Почти идеальное, — ответила она, протягивая ему ложку.

— Замечательно!

— Ты так думаешь? Я рада… Кстати, я придумала новый сорт… Вот, попробуй! Ну как?

— Любопытно… Что ты туда положила?

— Шипучие леденцы, — улыбнулась Салли.

Александер хотел бы найти орхидею и назвать ее в честь Салли. Но, поскольку он был не в Южной Америке, он заказал через Интернет редкую голубую орхидею Cattleya walkeriana. На открытке попросил написать: «Увидел ее и подумал о тебе».

Через несколько дней он получил от нее ответ: «Спасибо, очень красиво. Когда же мы увидимся? Наверное, через год… или через три».

«Лучше первое, — написал он. — Как дела?»

«Кручусь, но вот подумала о тебе и приготовила это. По-моему, кое-чего не хватает. Какие будут предложения?»

Салли прислала ему рецепт мороженого. Молоко, сливки, сахар, шипучие леденцы…

Александер достал футболку, которая была на ней в их последнюю ночь, и поднес к лицу. Трава, свежий воздух, ваниль, клубника… Его переполняли мысли, но он не собирался делиться с ними через Интернет.

«Добавь маракуйю. — Он прикрепил к письму снимок огромной голубой бабочки, которая пьет нектар из тропического цветка, и набрал: — Вот видишь, здесь не одни москиты».

Салли разложила перед собой эскизы. Они с сестрами обсуждали дизайн «Радужной радости».

— Я склоняюсь к классическому американскому ретростилю пятидесятых, — сказала Джели. — Судя по всему, сейчас в Штатах он снова на пике моды. Переслала тебе несколько ссылок — посмотри…

Завибрировал телефон: новое входящее сообщение.

— Откроешь? — спросила Джели.

Да, да, да…

— Ничего, можно и потом. — Салли набрала в поисковике ноутбука адрес одного нью-йоркского бара и ахнула: — У них и алкогольные коктейли продают? — Сколько новых возможностей!

— В прошлом году в Италии меня повели в кафе-мороженое, где подавали сорта «только для взрослых».

— Если мы получим лицензию на торговлю спиртным, там можно будет устраивать девичники, — заметила Эль.

— Я все выясню.

Как только сестры ушли, Салли прочла письмо Александера, погладила шелковистый голубой лепесток своей орхидеи, поднесла к лицу его футболку.

Она заставила себя выждать два дня и только потом ответила:

«Маракуйя — отлично! Как у тебя это получается, мужчина с открытки? Кстати, бабочка просто громадная. Если там такая же моль, удивлена, что у тебя осталась хоть какая-то одежда».

«Скажем, так: здесь не хочется выращивать капусту. Как с франшизой?»

«Не так быстро. Сначала нам нужно все обсудить, обосновать… — Она послала ему один из эскизов Джели. — Вот чего мы хотим».