Шипы и розы - Лана Каминская

– Конечно, сэр. Только найду, в какой стороне дверь открывается. Совсем ослеп что-то. Как крот.

– Да вот же. Подвиньтесь вправо.

– Сейчас, сэр. – Слуга так переволновался, что даже забыл, в какой стороне право, а в какой – лево.

– Не испытывайте моего терпения.

– И не думал.

– Тимоти!

– Ко мне следует обращаться «мистер Андервуд».

– Знаю, сэр.

– Тогда какой я вам, к чёрту, Тимоти?

– Так это не я вас позвал.

Тим недоуменно заморгал. А ведь слуга был прав: голос, с пару секунд назад назвавший его имя, был звонким и приятным, как ручей по весне, а не скрипучим и унылым. Что на него нашло, что толстокожему слону он приписал птичью трель? А что на него нашло два дня назад, когда, распивая отцовский бренди двадцатипятилетней выдержки, он потом пытался убедить дворецкого, что был не один, а с какой-то нищенкой по имени Бетси? Чёрт, опять вспомнилось! Бетси, Бетси...

– Тимоти!

Нехотя обернувшись и напустив на лицо привычное равнодушие, стараясь не встречаться взглядом с обволакивающими рассудок маками, Тим небрежно посмотрел в сторону мачехи, всем своим видом давая понять, что чересчур торопится, чтобы отвлекаться на чепуху, но всё же надеется, что чепухой то, ради чего его окликнули, не окажется. Однако мачехе было абсолютно всё равно, задыхается ли Тим от одного только вида алых цветов или же причина его волнения в чём-то другом. Безразлично ей было и то, что Тим ослабил платок на шее и сделал это в присутствии сразу трёх дам, не считая двух помощниц. Не задело её и то, что один конец того платка был вытянут из-под жилета и теперь безобразно свисал, дотягиваясь чуть ли ни до второй пуговицы. Всё это Малестой напрочь игнорировалось, зато с несказанным оживлением она без умолку о чём-то говорила миссис Мерит, и только спустя минуту Тим вдруг понял, что этим чем-то был он сам.

– Сын Джейкоба? – с изумлением спросила миссис Мерит и жестом домоправительницы, которую слушались и которой не перечили ни в чём, поманила к себе Тима. – И как я сразу не узнала? Малеста, душечка, вы должны были сразу поставить меня на место! Ведь я так бесцеремонно с ним обошлась! Вылитый Джейкоб. Такой же волевой подбородок, такой же упрямый лоб. Только глазами в мать пошёл. Нравом и лицом она была чудесна, хоть и проста. Столь же чудесна, как вы, душечка. – Миссис Мерит обернулась к Малесте. – И столь же проста, как Элизабет... – И на этих словах миссис Мерит поникла.

– Всё никак не забудете Элизабет? – вставила миссис Кроу. Она была до сих пор обижена, что так и не удостоилась должного приветственного внимания, но обиды не выказывала и была занята тем, что укладывала в коробку шляпку с маками.

– Она чудесно готовила имбирный кекс.

– Прекрасная была работница, – подхватила шляпница. – С весёлым нравом и озорными веснушками. Один раз я угощалась её миндальным пирогом... Бесподобно!

– Миндальный был неплох, но вот имбирный...

– У меня есть примерно такой же. Не желаете отведать?

Миссис Мерит желала, так как путь из «Золотых буков» до Девона для пожилой леди был утомителен, особенно в жаркую погоду, и чашка чая в компании вкусного десерта никогда не казалась лишней.

Чаепитие было обставлено со всей торжественностью. По сигналу миссис Кроу две её помощницы вынырнули из-за разделявших комнаты портьер и принесли подносы с двумя чайниками, заварочным и для кипятка, чашками, сахарницей, сливочником, тонкими ломтиками лимона и салфетками. Поставив на стол посуду, поспешили за сладостями и быстро вернулись, нагружённые выпечкой, среди которой был роскошный кекс с тмином, о котором в Девоне слагали легенды и полакомиться которым можно было только у миссис Кроу, после того как сделаешь большой заказ на крупную сумму. Пропитанный бренди, кекс пах мускатом и имбирём, а добавленные в тесто изюм и цукаты окончательно делали его незабываемым и заставляли приходить к миссис Кроу за шляпками ещё и ещё раз.

Насладиться размеренным чаепитием в этот раз, правда, удалось не в полной мере: миссис Мерит заняла за столом столько места, что его с лихвой хватило бы человека на три, но всем присутствующим пришлось из вежливости и молча пойти на поводу у пожилой дамы, возможно, уже слегка свихнувшейся. Ютясь на свободных местах, каждый про себя обрадовался, что тех хватило в аккурат на нужное количество персон и никому не пришлось чаёвничать стоя или вдыхать запах табака, разреши миссис Мерит пристроиться к себе поближе. Хотя Тим и рад был бы оставить компанию: по его левую руку села Малеста, и аромат её духов, лёгкий, как облако, с нотками ванили и жасмина, вновь заставил сердце непонятно биться, а шею – потеть так, что Тим уже почти вскочил, но вдруг мачеха незаметно для всех положила ему на колено руку и слегка надавила пальцами, тем самым напоминая, что они находятся в обществе и приличия надо соблюдать. Пришлось, сославшись на слишком горячий чай, снова ослабить платок на шее. Увидев такое во второй раз за день, миссис Мерит неодобрительно покачала головой, но ничего не сказала, зато про себя отметила, что обязательно выскажет всё Джейкобу Андервуду, когда встретит его в Девоне. Если встретит...

Первая чашка была передана миссис Мерит, вторая – Малесте, затем – Тиму, и даже пожилого слугу не обошли стороной и тоже подозвали к общему столу, заставив, правда, потом отсесть к окну, потому что своей нескончаемой зевотой он всех сильно смущал. 

– Очень недурно, – причмокивая и вытирая салфеткой крошки с губ, сказала миссис Мерит и взглядом приказала девчонке-помощнице положить ей на тарелку ещё один кусок кекса.

– Не хуже, чем у Элизабет!

– Не хуже, но и не лучше. Элизабет в приготовлении сладостей была чудо как хороша. За это, а, впрочем, и за многие другие качества, я к ней всем сердцем прониклась. Намеревалась заменить ей мать. Мечтала, чтобы перед ней открылись новые возможности, и так рада была, когда она объявила о помолвке с этим... как его...

– Мистером Хиггинсом, – пришла на помощь миссис Кроу.

– Точно! Он, кстати, ещё не разорился?

– Его магазин мужского платья процветает.

– Вот как? Хм. А я-то думала, что он осёл, каких мало, после того как он продал земли к западу от Милтон-парка и переехал в город.

– Это он от несчастной любви так поступил. Любовь, знаете ли, многих людей делает совершеннейшими глупцами.

– Вот уж верно. Ведь я помню его очаровательнейшим молодым человеком, и он составил бы счастье Элизабет. Но вместо того чтобы выйти за него, она бежала с этим... с этим беспутным мерзавцем! – Голос миссис Мерит завибрировал. Никто не сумел бы втиснуть больше брезгливости в три коротеньких слога. – После этого я твёрдо решила ничего общего с ней не иметь, выставила из дома и отказала ей в любой помощи. Все вокруг говорят, что я женщина справедливая, но должна сказать, что после того, как Бетси показала себя такой глупой...

Чашка с чаем, которую Тим только что взял с блюдца, выпала бы из рук, если бы Тим не поспешил поставить её обратно. Костяной фарфор некультурно брякнул, а Тим, даже не извинившись, прямо спросил: