Не проси ее петь о любви - Екатерина Радион

– Там, в переулке… человек, – шепотом ответила волшебница, подбородком указывая направление.

Но таинственный незнакомец исчез, словно его и не было никогда. Раульфан поцеловал жену в макушку.

– Если там кто-то и был, – осторожно начал он, стараясь не подорвать хрупкое доверие жены, – то он уже ушел, Лави. Не думаю, что мы сможем его нагнать. Но если ты вдруг еще раз кого-то увидишь, с кем хочешь пообщаться, говори сразу.

– Хорошо, – немного нервно ответила волшебница, с легким ужасом поглядывая на поскрипывающий механизм, уносящий кабинки с людьми вверх.

– Его ты тоже боишься?

– Нет! – выкрикнула Илви и вжала голову в плечи, надеясь, что так она сможет избежать недовольных взглядов.

– Не бойся. Все будет в порядке, – шепнул ей на ухо Раульфан, протянул смотрителю билеты и повел к колесу. – Все катаются, ничего не происходит.

– Не надо меня успокаивать словно маленькую девочку! Я знаю, что это старый, проверенный временем, можно сказать, образец. Он не опасен.

– Ну-ну, – со вздохом отозвался Рауль, помог жене забраться в кабинку и запрыгнул следом.

Металл крючка лязгнул о металл кабинки, Раульфан проверил страховочные ремни, а колесо не останавливалось ни на миг, поднимая супругов все выше и выше.

Илавин проклинала свой болтливый язык и неумение брать слова назад, вцепившись в поручни и стараясь не смотреть вниз. Она с безразличным видом изучала стоящие вокруг колеса двухэтажные домики, потом ее взгляд скользнул на крыши жилищ поодаль.

– Все же высота – это волшебно. Жаль только, что тут нет такого пьянящего ощущения полета. Но мы с тобой еще полетаем с Аркольдом, я обещаю.

Волшебница бросила короткий взгляд на мужа и фыркнула. Он обещал ей это словно дорогой и желанный подарок. Обещал, не узнав, чего хочется ей. Это было так по-мужски, все решать самостоятельно. Решать за других, не интересуясь мнением окружающих!

– Спасибо, – из вежливости поблагодарила Илви.

И тут же снова пожелала вырвать себе язык. Почему нормы общения так часто ставят нас не просто в неудобное положение? Почему они управляют нашей жизнью, лишая ее радости? У нее не было ответа, да и, если честно, он был не нужен, потому что ничего не изменилось бы.

Колесо поскрипывало, кабинка чуть покачивалась в порывах ветра, пробиравшего до костей. Илви поплотнее закуталась в плащ и зябко поежилась. Она наблюдала за тем, как мир внизу становится все меньше, а облака не приближаются, словно находятся в бесконечном далеко. Скрипнув еще раз, колесо замерло. Илавин с ужасом глянула вниз, потом на Раульфана и нервно забарабанила пальцами.

Хвост двадцать первый. Размышления и неприятность на колесе

Сонно потянувшись, Тэмлаэ разлепила глаза руками и недовольно покосилась на настенные часы, разрывающиеся от крика. Шесть утра, рано, но надо подниматься. Жрица потянулась еще раз, усилием воли прогоняя сильное желание рухнуть назад на стол и поспать еще хотя бы пять минут.

Отчаянно зевая, Тэми подошла к алхимическому столу, выключила горелку и дрожащими руками вцепилась в колбу с жидкостью цвета индиго. Выдохнув, она залпом осушила ее и закашлялась. Во рту поселилось неприятное ядреное горько-сладкое послевкусие. Сердце забилось быстрее, сон сняло как рукой, Тэмлаэ довольно улыбнулась.

– Да, определенно, эта штука делает утро добрым хотя бы с одной стороны, – пробормотала жрица себе под нос.

Ловко вытащив колбы, пробирки и прочие стеклянные емкости из перегонного куба, она сгрузила их в раковину, пропела заклинание и с удовольствием понаблюдала за тем, как невидимый помощник начал их намывать.

– Какой чудесный день! – выкрикнула жрица то ли себе, то ли всему миру.

Она танцующими движениями добралась до маленькой кухоньки, вытащила продукты и запела. Ножи тут же взмыли в воздух и принялись нарезать для нее завтрак: тонкими ломтиками батон, мелкими кусочками колбасу и зелень. Сыр сам собой скатывался вниз по терке, а венчик взбивал яйца с молоком. Сковородка с готовностью перелетела на огненный камень маны, на нее тут же упали два тончайших ломтика бекона, перевернулись через несколько секунд и, полежав еще немного, улетели на тарелку, которую тут же накрыл сверху стеклянный колпак.

Но Тэмлаэ не видела этого, пританцовывая уже у своих запасов с травами. Она ловкими движениями отламывала сушеные веточки и закидывала их в ступу. Туда же полетело несколько странного вида светящихся камушков и сморщенных ягод. Наконец жрица отмерила ароматные масла, довольно хлопнула в ладоши, промурлыкала себе под нос заклинание, и пестик принялся толочь смесь. К тому времени алхимическая посуда уже была вымыта. Тэми подхватила ее и принялась закреплять в перегонном кубе, продолжая пританцовывать. Выпитое с утра зелье не только придавало сил, оно еще и заметно улучшило настроение.

Тем временем завтрак перелетел на стол, вилка недовольно постучала по пустому стакану, привлекая внимание жрицы.

– Уже иду, спасибо! – довольно улыбнувшись, ответила Тэмлаэ, поставила на законные места реторту и колбу, проверила, насколько тщательно перетираются травки в ступе и села за стол.

Скрестив перед собой ладони, она расставила пальцы в сторону и вознесла молитву Десяти, благодаря их за то, что все еще жива и не отбросила коньки с таким изматывающим темпом.

В дверную прорезь проскользнула утренняя газета. Тэмлаэ подманила ее песней, развернула, пробежалась глазами по свежим сплетням и открыла на последней странице в поисках новостей из мира медицины. Она ревностно следила за успехами коллег, мечтая стать величайшей целительницей всех времен. Недовольно поджав губы, она отметила достижения некой Фараэ, создавшей новое обезболивающее заклинание. Больше новостей, пробуждавших внутри дух соперничества, не было. Тэми с наслаждением доела яичницу и уже почти допила кофе, когда ее глаза наткнулись на маленькое предложение в самом низу страницы, напечатанное почему-то мелким шрифтом.

Жрица поднесла газету поближе к глазам и принялась вглядываться в написанное. Тэмлаэ побледнела и сглотнула, а потом в ее глазах появился неистовый огонек безумного исследователя.

– Белая удавка, говорите? Проклятье, почему так далеко?! Мне надо срочно к проректору! – самой себе сказала Тэми, доела завтрак и вышла на середину комнаты.

Крутанувшись на пятках, жрица расставила руки в стороны и запела. Вокруг нее засуетились невидимые слуги, расчесывая волосы и укладывая их в замысловатую прическу на затылке, надевая на Тэмлаэ дневное платье и предлагая на выбор разные башмачки. День должен был быть суматошным, и Тэми выбрала атласные туфельки без каблука.

Покрутившись перед зеркалом и убедившись в том, что выглядит просто прекрасно, Тэмлаэ отправилась на улицу. Она замерла на пороге, резко развернулась, подбежала к ступке, удовлетворенно кивнула и высыпала содержимое в колбу с круглым дном. Добавив туда дистиллированной воды, жрица тщательно перемешала содержимое, вставила колбу в зажим перегонного куба и зажгла под ней огонь.