Как выжить в современной тюрьме - Станислав Симонов

Довольно часто «малявы» перехватываются оперативниками и, если их не успели вовремя «выкупить» у них (такое практикуется), совершенно свободно «малява» (т. н. серьезного содержания) оказывается подшитой к уголовному делу как один из аргументов, доказывающих что-либо по делу (как правило, вину арестанта).

Для подтверждения прибытия «малявы» получателю, в пределах одного централа, ее может сопровождать «сопровод». Это бумага, на которой отмечаются «хаты», через которые проходит «малява», следующая в сторону конечного получателя. Попав к адресату, тот на «сопроводе» обозначает получение «малявы» или «груза» и возвращает ее отправителю. Получив «сопровод» назад, можно быть относительно уверенным, что «малява» получена адресатом. Часто «малява» отправляется по времени, тогда в «сопроводе» каждая «хата» отмечает время прохода через нее. Это способ подстраховки от исчезновения и потери письма. В случае потери «малявы», используя «тачковки», в которых каждая хата обозначает время и направление движения, можно достаточно быстро и легко проследить ее судьбу.

Работа «шнифтов» очень тесно связана с функционированием «дороги», собственно предупреждение типа «Вода» или «Кузя» в основном предназначается «дорожникам». Услышав его, весь запрет мгновенно сбрасывается на «дорогу» и «перегоняется» в другую камеру. Та. в свою очередь, может этот запрет отогнать в следующую камеру. Так буквально за считанные секунды найти в камере что-либо уже невозможно. Если «дорожники» не успевают отогнать запрет, они кричат «шнифтовым» и всей камере: «Держать». И тогда обитатели камеры вместе со «шнифтовыми» создают преграду из живых тел. для прохода через которые тюремщикам требуется время, оно-то и нужно для срочного «отгона» запретов.

Практически все двери (тормоза) можно заблокировать изнутри так, что открыть их снаружи уже невозможно. Называется это «заморозить тормоза». Делается это следующим образом: между дверями и дверной коробкой вгоняются металлические предметы, разные по конфигурации (в зависимости от устройства дверей) с таким расчетом, чтобы язычок дверного замка максимально плотно прилегал к ушку, расположенному на дверной коробке. Создается очень сильное трение металла о металл. Это трение не позволяет просто ключом снаружи открыть замок. Бывали случаи, например на централе «Матросская Тишина», когда для того, чтобы войти в камеру, «тормоза» резали «болгаркой». Термин «заморозить тормоза» еще обозначает закрытие дверей камеры на ночь на второй замок или дополнительный оборот ключа. Дело в том. что после 10 часов вечера и до 6 утра в общую камеру оперативники заходят только в экстренных случаях. На ночь обитатели камеры предоставлены сами себе.

Ночь в тюрьме самое активное время суток: беспрерывно работают «дороги», скручиваются из ниток канаты, достаются «запреты», готовится пища на плитках или спиралях, кто-то звонит по телефону, гонится самогон из браги, идет игра в карты или нарды, решаются свои тюремные дела и проблемы.

В самом начале развития уголовного дела арестованного в тюрьме активно посещает следователь. Фигуру следователя не стоит путать с фигурой дознавателя. Задача дознавателя — найти, поймать, арестовать, выбить первые показания, адалыпе всем: допросами, очными ставками, опросами, экспертизами занимается следователь. Собственно, его работа заключается в придумывании убедительной версии обвинения. По большому счету, следователю совершенно не важно: совершал данный человек преступление или нет. Его совсем не волнуют мотивы преступления и уж совсем глупо ждать от него справедливости и гуманности. Напомню еще раз золотую формулу: закон и справедливость — две разные вещи.

Следователь не бьет, не мучает. Он пишет, задает вопросы, получает ответы и опять пишет, собирает справки, результаты экспертиз и опять пишет. В результате его творчества образуется дело, результат дела — получение срока.

Следователь, как правило, молод, циничен, беспринципен, в последнее время низкоквалифицирован и трусоват. В 90-х годах профессионалы ушли из следователей, кто-то подался на другую работу, кто-то пошел на повышение. Если простому следователю больше 40 лет, это уже подозрительно: значит, он не смог найти работу или настолько безнадежен, что его не повышают. Пожилой следователь — это нонсенс. Это безнадежно. Зарплата маленькая, а хлопот много. Каждый, кому не лень, понукает, еще и пугают, и бесконечный, бесконечный поток бумажек. Потом еще в суд ходи, доказывай свою линию. Порядочности и благородства от следователя ждать глупо.

То, что обычный человек видит на экране телевизора или читает в детективных романах о работе следователей, — вранье. Дело в том, что тот, кто пишет о них, сам никогда не сталкивался с их работой. Максимум пару раз наблюдал работу следователя со стороны, что не дает возможности понять, как реально работает механизм следствия, либо, если сам был следователем, правду говорить не станет никогда. Ни благородства, ни служения закону в работе следователя нет. Есть хитрость, безразличие и страх.

Если дело развалилось, значит, это недоработка следователя, значит, не умеет работать или плохо делает свое дело. Если недостаточно улик, значит, следователь их не сумел найти.

Один молодой и прямой (что редкость) следователь сказал честно (уникальный случай откровенности) о своей работе: «Хороший следователь формирует доказательную базу сам». Вдумайтесь в эти слова: не находит, а формирует! Эта фраза полностью характеризует работу следователя. В современной России нет ни одного дела, в котором не было бы «ляпов» следствия. Об этом знают все. Ивее на это закрывают глаза — от прокуратуры до суда.

К сожалению, непрофессионализм стал обыденным явлением нашей жизни. И уж совсем никого не волнует, что за этим непрофессионализмом стоят судьбы многих и многих людей. Не волнует никого, кроме самих попавших в лапы закона людей и их близких и родных. Бесполезно взывать к совести следователя — ее у него нет, а если и была, то после нескольких лет работы она либо улетучивается, либо он сам улетучивается с места работы.

Боксики на Следственном корпусе. До и после встречи с адвокатом

Если следователь не доказал наличие преступления или не нашел состава преступления, то это означает, что зря работала милиция, зря и впустую работали дознаватели, прокуратура, весь огромный репрессивный аппарат работал вхолостую и, значит, они все зря проедали государственные денежки. Ну, кто же это допустит?! Кто же ему это разрешит и, главное, кто же такого следователя будет держать на работе?! Конечно, в отдельных случаях подобное случается. Но тогда кто-то должен взять на себя персональную ответственность за случившееся и, главное, должна быть причина взять эту ответственность именно на себя. Для этого должны быть очень серьезные аргументы.