Как натаскать вашу собаку по философии и разложить по полочкам основные идеи и понятия этой науки - Энтони Макгоуэн

такая способность к пониманию – наша сильная сторона, и, как правило, мы все понимаем верно. Довольно смутный детерминизм, который находится в основе нашего выбора, кажется совершенно бесполезным в повседневной жизни. Судьба, несомненно, привела нас туда, где мы находимся. Она также снабдила нас знанием и интеллектом. Я могу применять разумные моральные критерии при принятием решения. На меня будет оказывать влияние множество факторов, но от момента выбора, этого колебания между вариантами и принятия решения, в каком направлении двигаться, нельзя уклониться или отвертеться. Огромная темная тень детерминизма присутствует повсюду, но она настолько смутна и обладает настолько слабой объяснительной силой, что ее можно уравновесить, исключив из обеих частей уравнения.

Я посмотрел вниз: Монти сошел с тропинки и брел между деревьями. Он выглядел уставшим и опять хромал.

– Еще одна, последняя, научная интерлюдия, и мы отдохнем. Эволюционная биология давно пыталась понять такое явление, как альтруизм в животном мире. По определению, альтруизм – это снижение одним организмом собственных шансов на выживание и размножение ради помощи другому. Все, что снижает шансы организма на рождение потомства, должно со временем отбраковываться в процессе отбора. И все же в природе существует множество примеров, чаще всего среди общественных насекомых, когда один член колонии жертвует своей жизнью ради защиты гнезда, а целые касты вообще отказываются от способности к размножению ради царицы. Но такие примеры встречаются и у некоторых видов млекопитающих и птиц. Наконец ученые выяснили, что альтруизм в животном мире существует лишь при некоторых определенных условиях. Обычно такое наблюдается, когда тот, кто совершает акт альтруизма, и тот, на кого он направлен, являются близкими родственниками, имеющими общие гены. Это проявляется особенно ярко в случае общественных насекомых. Когда рабочая пчела отдает свою жизнь, защищая улей, это своего рода эгоизм, поскольку все самки колонии обладают общими генами, так что, с точки зрения генетики, жертва стоит того, если она помогает колонии процветать.

Гипотеза общих генов объясняет большинство, но не все случаи альтруизма в животном мире. Проявления альтруизма наблюдаются и между не связанными родственными узами представителями одного вида. По-видимому, в этом случае задействован механизм перспективы взаимного обмена. Летучая мышь-вампир в ожидании, что ей будет оказана такая же услуга при противоположных обстоятельствах, вернувшись с удачной охоты, покормит кровью другую, не связанную с ней родством особь, которая не могла оставить пещеру. Некоторые виды приматов помогают ухаживать за неродными малышами, тоже рассчитывая на благожелательность в будущем.

Альтруизм такого рода обеспечивает преимущества для генов, которыми организм обладает и которые диктуют такое поведение животных. Поведение строжайшим образом детерминировано.

Людям, конечно, свойственны оба типа альтруизма. Родители жертвуют собой ради детей, и, на самом деле, у нас вызывают потрясение редкие случаи, когда родитель приносит в жертву своих детей, чтобы спасти себя. А в социальных отношениях нам хорошо известен принцип «если ты почешешь мне спинку, я почешу спинку тебе». Мы запоминаем людей, которые к нам хорошо отнеслись, и платим тем же. Если бы это были все проявления нашего альтруизма, тогда рациональным объяснением было бы, что он тоже строжайшим образом детерминирован, точно так же, как у пчелы нет иного выбора, как ужалить вас, если улей находится под угрозой.

Однако бывают обстоятельства, в которых люди жертвуют собой и своими шансами на размножение, оказывая помощь не близким родственникам и не имея надежды на взаимную услугу. Люди уступали места в спасательных шлюпках или выпрыгивали в ледяную воду, чтобы спасти чужих детей. Солдаты бросались на ручные гранаты, накрывая их своим телом, чтобы спасти товарищей. Пилоты-камикадзе направляли свои самолеты на американские военные корабли. Одно из объяснений такого странного – с эволюционной точки зрения – поведения заключается в том, что люди обычно склонны поддаваться давлению группы. На пилотов-камикадзе оказывали как негативное влияние – угрозами, так и позитивное – обещаниями славы и почета. Разве эти факторы не относятся к таким, что превращают подобные решения в детерминированные? Не совсем. Не каждый японский пилот надевал белую головную повязку камикадзе. Не всякий человек бросится в озеро, когда тонет ребенок. Тем не менее некоторые могут сказать, что зачастую такие типы альтруистического поведения встречаются в закрытых группах, в которых, пусть даже мы и не являемся близкими родственниками, у нас будет много общих генов. Так, может быть, это всего лишь слабая форма проявления эгоистичных генов?

Но есть примеры человеческого альтруизма, когда даже такое объяснение не подходит. Многие из нас вносят пожертвования в благотворительные организации, чтобы поддерживать людей в развивающихся странах. Эти люди не связаны родственными узами с нами и вряд ли когда-нибудь будут способны сделать то же самое для нас. Человек – единственное существо, которое совершает такие акты «чистого» альтруизма, и эволюционисты просто не могут объяснить природу таких поступков.

Вдруг я осознал, что иду один. Я посмотрел назад на тропинку: Монти лежал, измученный, примерно в десяти метрах от меня. Я вернулся и взял его на руки.

– Я забыл, какие у тебя маленькие ножки. В любом случае, паб прямо здесь.

Это была наша конечная цель: один особый паб с белеными стенами у реки, в который я обычно заглядывал, один или с приятелем, много лет назад. Я даже не осознавал, что шел именно сюда, пока его не увидел.

– Давай выпьем, – сказал я.

– И чипсы.

Было еще достаточно рано, и на улице оставались свободные столики. Я взял Монти на поводок, зашел в паб и купил подходящие и для меня, и для него напитки.

– Ты взял чипсы?

– Конечно.

– С сыром и луком?

Мы немного посидели. Одна из невероятно узких гребных лодок, управляемых восемью гребцами, прошла мимо. Гребцы, напрягая мышцы, вслепую приводили в движение лодку, сидя спиной к направлению движения. Похожи ли мы на эту лодку, управляемые невидимыми силами, неспособные контролировать или определять наш путь? Но в лодке еще был невысокий парень на корме. Тот, для кого ситуация была проще: он знал, куда они направляются.

– Что думаешь, Монти? Я имею в виду о свободе воли, о том, что мы обсуждали.

Монти уже расправился со своей половиной чипсов. Он слизнул крошки вокруг рта, давая себе время подумать.

– У собак все по-другому. Мы просто делаем свои дела. Лаем на почтальона, задираем ножку на фонарный столб, выпрашиваем лакомства. Мы не думаем: «О, это правильно или неправильно?» Мы просто делаем. Или не делаем. Вот почему мы намного умнее вас. Ты похож на один из этих компьютеров из старых фильмов, ну, знаешь, такой большой, как комната. Ты задаешь вопрос, начинают мигать лампочки,