Полюбить Рождество - Елена Богданова

Отрываю взгляд от своего телефона и встречаю недоуменные взгляды друзей. Дима тут же достает свой телефон и сдавленно выдыхает.

— Она и мне написала, что плохо себя чувствует, потому и ушла. — он начинает тыкать на экран пальцем. — Я позвоню ей.

Я знал, что Аня не возьмёт трубку. Она была не из тех, кто просто бежит с поля боя. И она не пошла бы на попятную, только из-за того, что плохо себя чувствует. Что-то случилось…

— Она отключила телефон. — бубнит Дима. Я вот даже не сомневался. — Может, пойти посмотреть, как она?

— С ней всё в порядке, — вмешалась Таня. — Думаю, это просто боязнь сцены. Ты не должен портить наш вечер из-за неё.

— Она моя сестра, — предостерегающе ответил Димон.

— Таня права, — через силу выдавливаю я из себя слова. — Уверен, с ней всё хорошо.

— Видишь? — просияла Таня. Словно мое соглашение каким-то образом оправдывало мелочность, прозвучавшую в её словах. — Я ведь говорила.

— Но я тоже пойду, — сдерживая злость, добавляю. — Завтра рано вставать.

— Но мы только пришли, — запротестовала Таня. — Кроме того, мы так и не поговорили с тобой. — Она пытается взять меня за руку, но я смотрю на неё равнодушно и тактично отодвигаюсь в сторону. — Мы могли бы…

— Нет, спасибо, — обрываю я её. — Я с тобой в одной компании на этой свадьбе только ради Димы и Лили. Будь моя воля, мы бы никогда не увиделись после того, что случилось. Увидимся позже, — попрощался с остальными и направился в сторону домиков.

— Это было… сильно, — догнав меня, бросил Димон.

— Извини. — засунув руки в карманы куртки, замедляю шаг. — Просто я не понимаю, почему она продолжает пытаться поговорить со мной.

— Потому что она обычный человек и жалеет о поступке, который совершила, когда была совсем молода.

— Это она тебе сказала? — Я стараюсь не выдавать напряжения и держать себя в руках.

— Ага. — Димон скорчил гримасу. — Мы давно дружим. Я не хотел говорить тебе…

— Потому что не хотел расстраивать меня. — криво ухмыляюсь, отвечая понимающим взглядом. — Послушай, я всё понимаю. И я извиняюсь за то, что поставил её в неловкое положение, но я не жалею о том, что сказал.

— Ты не хочешь поговорить с ней? — поинтересовался невозмутимо. — Не хочешь поставить точку в ваших отношениях?

— Мне не нужна никакая точка. Не от неё. Может, после того, что она сделала… — я запнулся и покачал головой. — Я не любил её. Или любил, но эта любовь была… Не знаю. Неполной.

— А теперь она полная? — немного погодя спросил Димон и у меня к горлу подкатывает ком.

Ему даже не пришлось говорить, кого он имеет в виду…

— Я… — прокашлявшись и распрямив плечи, я всё-таки отвечаю честно. — Думаю, да.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. — друг бросает в мою сторону строгий взгляд.

Если бы…

— Знаю.

— Смотри мне, — натянуто бросил друг. — Ей и так пришлось нелегко. А я только ухудшил ситуацию.

— Она уже простила тебя. Иначе не стала бы принимать участие в подготовке к твоей свадьбе.

— Что заставляет меня чувствовать себя ещё хуже. — Дима нервно провел рукой по лицу. — Пожалуйста, Ник, постарайся сделать так, чтобы мне не пришлось вытряхивать из тебя душу. Во мне накопилось слишком много злости, которую Аня не позволила обрушить на её бывшего.

— Понял.

— И не заставляй меня пожалеть о твоем возвращении. — старый друг хитро улыбается, бросая в мою сторону двусмысленный взгляд.

— Это я гарантировать не могу. — Мои губы дергаются в ответной улыбке.

— Думаю, такая просьба будет неуместной, — Димон уже в открытою лыбиться мне. — Раз я пожалел о твоём существовании задолго до твоего отъезда.

И с меня, как будто груз весом в тонну свалился — Димон даёт добро. На душе стало чертовски легко, и я громко рассмеялся. Прям, от души…

Глава 22 Анна Смирнова

Услышав стук в дверь, я лишь сильнее прижала к себе Лаки. Мой кот находился в редком для него состоянии любвеобильности и позволил мне обнять его. Пусть некрепко, но достаточно для того, чтобы немного унять сердечную боль.

Я не собиралась открывать, но, когда стук повторился и не прекращался, мне пришлось встать.

— Что⁈ — бросила я, распахнув дверь.

Сердце моё забилось сильнее, когда я увидела на пороге Никиту. Но потом я вспомнила, что никогда не смогу быть с ним, и моё сердце сковала тоска.

— Могу спросить у тебя то же самое, — проговорил он, протиснувшись мимо меня в комнату. — Правда, я бы сформулировал вопрос чуть по-другому, чтобы передать смысл своих слов более чётко.

— Так что тебе мешает? — усмехаюсь я, проходя мимо него.

— Ладно. — протянул он. — Аня, какого черта⁈

— Первоначальный вариант мне нравился больше, — опускаясь на кровать, ответила я. — Я могла бы сделать вид, что не знаю, о чём ты говоришь, и отослать тебя подальше.

— Аня. — голос Никиты прозвучал чуть мягче. — Что случилось?

— Ничего. — тут же отвечаю я.

— И всё-таки? — настойчиво повторил он.

— Я же сказала. — пытаюсь говорить спокойно. Мысли сбиваются и не дают мне анализировать диалог. — Ничего не случилось.

Выравниваю дыхание, говорю спокойно, вот только смотреть могу только в пол и никуда больше. Тут, у самой кровати, мягкий белый ковёр с длинным ворсом — жутко неудобно чистить вручную…

— Пожалуйста, — настойчиво попросил Никита. И неравнодушие, прозвучавшее в его голосе, вызвало слёзы на моих глазах.

Только этого мне не хватало. Я шумно вздыхаю и поднимаюсь с кровати.

— Будешь чай? — спросила я, направляясь к выходу из комнаты.

— Нет, спасибо. — Слышу, что следует за мной. — Аня, ты ведь тоже его не хочешь. Ты пытаешься отвлечь моё внимание.

Я всё равно выхожу из комнаты, спускаюсь на кухню и замаюсь приготовлением чая. Никого в доме не было, все сейчас на карнавале, поэтому тишину никто не нарушает. Я молчала. И Никита молча наблюдает за мной.

Изредка посматриваю на него и, в голове появляется мысль, что я уже забыла каково это — не прятать свои чувства и не притворяться. Иметь желание поговорить. И не просто с кем-нибудь, а с ним. Всё всегда сводилось к Никите.

Черт бы его побрал! Нет. Так нельзя думать. Мысли материальны…

Заварив чай, я прошла в гостиную, села на диван, поджав под себя ноги, и стала ждать. Ждать, когда Никита снова заговорит. И он, как только уселся рядом, заговорил:

— Я знаю, что ты делаешь.

— Правда? — Ну, давай, выкладывай. А то я-то понятия не имею. — И что же?

— Ты ждёшь, когда я ещё раз спрошу: «что случилось?». —