Его любимая грешница - Элли Лартер

– Потому что мне плевать на любые предложения, я просто не хочу больше здесь находиться. Я хочу уйти... из-за того, что меня похитили, я не попала на стажировку и упустила прекрасную возможность работать в нормальном ресторане, в не в этом гребанном клубе!

– Заткнись! – рыкает Дионис, и я вздрагиваю, невольно отступая на шаг. – Не смей оскорблять мое детище! Ты будешь делать то, что я скажу, иначе твои дырки растрахают так, что ты неделю не сможешь сидеть, ясно тебе?! – я молчу и только смотрю на него исподлобья. Мужчина продолжает: – Господин Турин милостиво согласился взять на выезд другую девушку, при том, что платить за нее не придется.

– Ну и отлично! – снова вспыхиваю я. – Теперь вы точно можете меня отпустить!

– Не торопись, Барби, – фыркает Дионис. – Выезд будет стоить пятьдесят тысяч. Турин не будет платить – платить будешь ты. Плюс компенсация за моральный ущерб – еще сто тысяч. Сто пятьдесят штук, Барби, понимаешь? Как только ты отработаешь в кассу клуба сто пятьдесят тысяч – я тебя отпущу на все четыре стороны.

– Что?! – переспрашиваю я, ошалев.

– Разве Дэн не озвучил тебе условия? – удивляется мужчина.

– Нет! – рыкаю я. – Я выгнала его! Если он решил, что я соглашусь вернуться сюда, – он такой же враг для меня, как и вы!

Дионис смеется:

– Какая же ты дурочка, Барби! Дэн – твой гребанный принц на белом коне, а ты сама от него отворачиваешься, – он качает головой, а потом тон его голоса снова становится серьезным: – Ладно, мне плевать на ваши отношения. Скоро начнется рабочая смена – так что отправляйся готовиться. Твой новый сценический костюм лежит на твоем стуле в гримерке – считай его подарком от меня лично. С сегодняшнего дня ты танцуешь, ходишь на приваты и вообще делаешь все, что и остальные девушки. Кроме выездов, но заметь: это не жалость по отношению к тебе, это банальное нежелание разгребать потом последствия твоих выходок, только и всего. Будешь получать на руки только ставку – две тысячи рублей за смену. Остальные деньги будешь отдавать клубу в полном объеме. Если повезет – отработаешь все за пять-десять смен. Только придется раздеваться, Барби, – он снова мерзко лыбится, и меня аж передергивает.

– Я не буду раздеваться. И танцевать не буду. Почему нельзя отработать все в должности официантки?

– Потому что я так сказал! – как ножом отрезает мужчина и выпускает сигаретный дым мне прямо в лицо. Я громко закашливаюсь и упираюсь спиной в дверь кабинета. От едкого дыма слезятся глаза. – Давай, проваливай, у меня полно работы! И не пытайся сбежать – за тобой будут следить, ясно?

Я молча выхожу из его кабинета и направляюсь в гримерку, только теперь наконец понимая, что Дэн выторговал для меня самые выгодные и милосердные условия из возможных, и теперь я либо отрабатываю долг, либо меня действительно растерзают...

В гримерке уже вовсю одеваются и красятся другие девушки. Меня встречают напряженным молчанием – о случившемся в доме Турина явно все знают, – а Света при виде меня сразу фыркает:

– Посмотрите, кто пришел! Главная святая дева в нашей обители! – в этот момент кто-то прыскает от смеха, но в большинстве своем все молчат и быстро возвращаются к своей работе.

Света встает с места, подходит ко мне и, наклонившись, говорит на ухо:

– Теперь я тебе жизни не дам, поняла, дрянь?!

34 глава

Мне приходится сделать над собой моральное усилие, чтобы не впутываться в очередной скандал, из которого я все равно не выйду победительницей, потому что у моей соперницы – если ее можно так назвать, конечно, – есть помощь в лице других девчонок, а я совершенно одна.

– Что, молчишь? – шипит Света и ухмыляется. – Правильно, молчи! Твой Дэнни тебя больше не спасет, силенок не хватит, зато Дионис с тебя три шкуры спустит за то, что ты натворила позавчера в доме Валентина Валентиновича. И вообще – благодари бога за то, что господин Турин не рассердился и на меня тоже, и сегодня я снова поеду к нему домой. Если бы он отказался и не захотел меня больше видеть, потому что в прошлый раз мы были вместе, и я не смогла тебя усмирить, – я бы уничтожила тебя прямо сейчас, на месте, ясно?! Места бы от тебя мокрого не оставила, проклятая ты сука...

Я по-прежнему молчу – и в конце концов добиваюсь своего: решив, что достаточно меня запугала – вот только после всего, что перед этим сказал Дионис, уже довольно проблематично, – Света наконец отходит от моего гримировочного столика и возвращается за свой, а у меня появляется возможность переодеться и накраситься перед началом смены.

Мой новый рабочий костюм – блестящее розовое латексное трико, ну или иначе – слитный купальник с длинными рукавами и на молнии, которая тянется тонкой серебристой полоской от ключиц и до самых трусиков, – ну а под трико – все такие же розовые латексные бюстгальтер и трусики.

Ну конечно, я же Барби!

Я решаю, что если уж все равно придется позориться и унижаться, танцуя полуобнаженной у пилона, то можно оставить себе хотя бы маленький участок свободы и комфорта, и выходить на сцену босиком, а не на шпильках и уж тем более не в специальных стрипах, которые так любят танцовщицы... да и клиенты-мужчины, что уж греха таить.

В обычной жизни я практически не хожу на каблуках, мне и в роли официантки было не слишком удобно передвигаться с такими шпильками, а уж танцевать каждый вечер по несколько часов... точно нет. Насколько я знаю, другие девушки имеют свободу в выборе сценического костюма, а значит – я тоже этим воспользуюсь. Если Дионис будет против, я смогу за себя постоять – хотя бы в таких мелочах, раз уж в самом важном так и не смогла.