Сюрприз для любимого - Татьяна Веденская

– Гуляешь? Еще бы, для тебя теперь это копейки.

– Все это ненормально, – пожала плечами Каринка. – Одно из двух. Или он извращенец, или наши олигархи вконец зажрались.

– Выбираю вариант Б, – хлопнула я в ладоши. – Хотя… время покажет.

– Нет, ну я не понимаю, за что тебе платят такие деньги? – недоуменно пожала плечами Машка.

– А что тут такого? Я женщина честная, потому и дорого стою, – усмехнулась я.

– Знаете, девочки, о чем нам на самом деле надо подумать? – заговорщицки склонилась к нам Любка. – Как теперь все это довести до сведения нашего дорогого Лешечки!

– Интересная мысль, – кивнули подруги.

И на этой веселой ноте мы приступили к разработке стратегического плана под названием «Показать мужу кузькину мать».

Датой проведения мероприятия был выбран День знаний. И выбор этот был вполне оправдан, потому что в этот день мы с Лешей в обязательном порядке являлись на торжественную линейку, чтобы проводить наших малышек в школу. И это был единственный день перемирия, на который мы с ним оба были согласны. Во все остальные дни я отказывалась с ним встречаться. Как только на дисплее моего телефона появлялся его номер, который я переписала как «НЕ БРАТЬ, НЕ БРАТЬ, НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ БРАТЬ!», я моментально вспоминала его слова о том, чтобы я сама валила из нашего дома. Сказал прямо в ресторане, в присутствии своей любовницы. И как только я это вспоминала, у меня моментально пропадало желание брать трубку. Так мы и общались все эти месяцы, через нашу дочь Дашку.

– Мам, папа спрашивает, сможешь ли ты забрать нас с Лилькой в зоопарк в воскресенье?

– Передай папе, что я могу забрать вас к Николаю на все выходные. Он разрешил, если вы не будете шуметь.

– Мам, а папа спрашивает, сможешь ли ты после первого сентября возить нас на танцы?

– Конечно, смогу. Передай папе, что я свой долг матери выполню обязательно, пусть он выполняет свой долг отца!

– Мам, папа говорит, что у него этот долг отца уже в… я не поняла, что он сказал. Где, пап?

– Дай ему трубку! – Это был, по-моему, единственный раз за все лето, когда мы с ним поговорили лично пару минут.

– Что ты хочешь от меня? – устало спросил Алексей.

– Тебе надоело быть отцом? Без меня не все так просто? – на всякой случай уточнила я. – Это для тебя отличная возможность получше узнать собственных детей. И помни, дорогой, каждый день помни, что ты сам выгнал меня из дома. Ты сам изменил мне…

– Если бы ты знала, как ты бываешь невыносима. Неужели ты не видишь, что я пытаюсь до тебя достучаться?

– Не туда стучишь, – подвела я черту под разговором. – И давай договоримся сразу. Я теперь работаю и совсем не так свободна, как раньше. Я буду возить девочек на танцы и английский, а ты, будь любезен, проверяй у них по вечерам уроки. Раз ты считаешь, что прекрасно справишься и без меня, то действуй!

– Рыбенок, я ничего такого не считаю, – с неожиданной грустью сказал Алексей.

Но я, как только услышала знакомое слово «рыбенок», взбесилась окончательно. Я наорала на него, потребовав, чтобы он забыл, как я вообще выгляжу. И чтобы он больше никогда мне не звонил и никогда не вспоминал меня, потому что у него же теперь совершенно другой «рыбенок»!

Но, естественно, я совсем не это имела в виду. Мы, женщины, никогда не имеем в виду то, о чем говорим. Потому что фиг два бы я дала ему обо мне забыть. Особенно теперь, когда получила самую лучшую работу на свете. Домохозяйка – это звучит гордо. Разве нет? Называйте это как хотите, приклеивайте ярлыки, но только теперь я с чувством глубокого уважения к себе каждое утро садилась в ясноокую серебристую «Хонду», машину, о которой не могла раньше даже и мечтать, и неторопливо выезжала с подземной парковки, отправляясь по магазинам. Я закупала продукты, готовила, убирала, стирала, разводила цветы на балконе, раскладывала обувь по ящикам для обуви. В общем, занималась привычными вещами. Я делала то, что делала всегда, живя с Алексеем. Алексей… Одно его имя отдавалось болью в моем сердце и отнимало у меня сон. Хотелось бы мне сказать, что я совсем о нем не скучала. Честное слово, было бы здорово, если бы моя новая работа заставила меня его забыть. Прошлое. Мы когда-то были знакомы, а теперь почти не видимся. Алексей Светлаков? Кто это? Ах да, что-то припоминаю! Ну, и как у него дела? Он же был, кажется, с этой, как ее там, с Никой? Что, расстались? Жаль. Ну, передавай ему привет.

Именно этого у меня совсем не получалось. Я много думала о нем. Я много думала о нас, гораздо больше, чем следовало. Он мне снился, и я еще больше ненавидела его за это. А теперь, когда у меня появились определенные возможности, я думать не могла ни о чем другом, как о том, чтобы доказать ему, как он ошибался на мой счет. Я – не бесполезный балласт, висящий на его шее. Я – подарок судьбы. А он почему-то его не оценил. И план «Первое сентября» я решила воплотить в жизнь на полном серьезе. Доказать Алексею, как он ошибался.

Правда, подруги не были со мной согласны.

– Дорогая, но это же глупо. Ты ничего никому не докажешь, потому что мужик в таких случаях думает не головой, а… – пыталась вразумить меня Машка, когда я объяснила ей, чего хочу.

– Не уточняй, и так все понимаю, но… хочу, и все. Пусть просто увидит меня. Просто увидит и ПОЖАЛЕЕТ.

– Ты можешь купить красивую тряпку, ты можешь разукрасить морду лица, ты можешь подъехать на своей отполированной тачке хоть прямо к дверям школы, – раздосадованно увещевала Машка. – Но ты не скинешь двенадцати лет вашей жизни, того, что ты для него – прочитанная книга.

– Не можешь, а должна! – вставила Любка.

Этот разговор произошел за неделю до пресловутого Дня знаний.

– Никогда старая жена не впечатлит мужа больше молодой любовницы, – добавила Каринка, однако Любка оказалась на моей стороне.

– Девочки, кто говорит об этом кобеле? Давайте сделаем это для себя. Взорвем школу. И потом, ведь, как ни крути, у нашей Юльки теперь реально шикарная тачка.

– Ага, – благодарно подхватила я. – И надо успеть всем этим блеснуть, пока у меня всего этого не отобрали.

– А что, есть шанс все потерять? – моментально уцепилась Машка. Ей было очень сложно принять мое превращение из Золушки безработной в Золушку с десятитысячным контрактом. Но она старалась, как могла.

– У меня вообще иногда появляется странное чувство, что я сплю. Вот стою, строгаю авокадо, укладываю на клубнику, а сама думаю – сейчас проснусь, и окажется, что я проспала, а Лешке нужно кофе и дочкам бутерброды в школу…

– Н-да, ничего себе ночной кошмар.

– Кошмар в том, – вздохнула я, – что я никак не просыпаюсь. И все строгаю и строгаю авокадо.

– Кому бы жаловаться! – фыркнула Машуня.

Я пожала плечами.

– У меня самая чудесная работа в мире, но я очень скучаю по ним всем. И по нему. Хоть он и подлец на самом деле.