Сталинские маршалы в жерновах политики - Юрий Рубцов

19 ноября 1919 г. 1-й Конный корпус был преобразован в 1-ю Конную армию (в ее РВС вошли Буденный, Ворошилов и Щаденко). Ученики должны идти дальше своих учителей — это закономерно. Тем более что военным талантом Семен Михайлович вовсе не был обделен. Творчески подходя к организации боя и операции, он добивался широкого взаимодействия конницы с пехотой, авиацией и бронесилами, прибегал к активному маневру огнем и колесами, действовал внезапно, в ночное время и непогоду. Не боялся схватываться с численно превосходящим противником.

Сошлемся на авторитетное мнение М.Н. Тухачевского. В феврале 1920 г. командующий Кавказским фронтом так отзывался о подчиненном: «В оперативном отношении Буденный, кроме Уборевича, — самый способный командарм и самый дисциплинированный… Лично Буденный дисциплинирован… конечно, простоват как унтер-офицер. Вот мое мнение о Буденном. Считаю, что у нас в России никогда не было конницы, равной Конармии по смелости и умению действовать исключительно в конном строю» [91].

Несколько позднее, в 1921 г., Реввоенсовет республики аттестовал Буденного следующим образом: «Врожденный кавалерист-начальник. Обладает оперативно-боевой интуицией. Кавалерийское дело любит и хорошо знает… В должности командарма Конной — незаменим…»

Как видим, Семен Михайлович проявил себя лихим рубакой, умелым военачальником. Но — таков был его собственный выбор — по существу, с самого начала своей биографии он штурмовал вершины власти не только собственным воинским мастерством, но и интригами, ложью, устранением с пути конкурентов, действительных и тех, кто таковым казался.

В первую очередь эти недостойные качества проявились в отношении Буденного к своему предыдущему командиру Думенко. В начале января 1920 г. боевые дела в последний раз свели их на ратных дорогах. Оба соединения вели наступление на Ростов-на-Дону. Конно-Сводный корпус Думенко, включенный к этому времени в состав Юго-Восточного фронта, наступая от Царицына, вместе с другими соединениями 9-й армии взял Новочеркасск, что во многом предрешило исход дальнейшей борьбы за Ростов. Конница Буденного после сражения за Донбасс, в свою очередь, в этот же день взяла Таганрог, а 10 января полностью очистила Ростов от белых.

Встреча двух военачальников в столице Тихого Дона оказалась роковой для Думенко. Как позднее заявил Буденный ревтрибуналу, командир Конно-Сводного корпуса явился к нему и стал подбивать на совместное выступление против советской власти. Правда, оговаривался Семен Михайлович, поначалу он понял своего бывшего командира в том смысле, что Думенко предлагал объединить силы в наступлении против белых, с чем он, естественно, согласился. Но политическую наивность своего командарма рассеяли Ворошилов и Щаденко. Они разъяснили Семену Михайловичу, что на самом деле Думенко призывал бороться не с врагами революции, а с политработниками и коммунистами, что означало явную измену советской власти. И хотя члены РВС 1-й Конной сами не присутствовали при разговоре двух рубак, версию о готовящейся измене, как и Буденный, отразили в показаниях председателю Ревтрибунала РСФСР.

Историк В.Д. Поликарпов, анализируя материалы судебного заседания выездной сессии Ревтрибунала по «делу» Думенко 5–6 мая 1920 г., обращает внимание на то, насколько ярко проявилось в нем полное беззаконие, скрытое под маской «революционной законности» и «целесообразности».

Один из обвинителей прямо заявил: «Если мы начнем разбирать отдельные факты, то, может быть, можно будет их опровергнуть… Здесь защита апеллировала к совести. Я хотел бы, товарищи судьи, обратить внимание, что в эпоху диктатуры пролетариата, в эпоху, когда все ценности объявляются низложенными, в этот момент апелляция к совести ничего собой не представляет»[92].

Напомним: шел третий год советской власти, и суд вершил не какой-нибудь станичный ревком, состоявший из полуграмотных «загибщиков», а Ревтрибунал РСФСР. И вот такой образчик «революционного правосознания»! Впрочем, что было ждать иного от обвинителя, а им выступал зловещий А.Г. Белобородов, член ЦК РКП(б) и член РВС 9-й армии, а ранее — председатель Уральского совета, подписавший решение о расправе над царской семьей. И еще — это многое объясняет — уполномоченный Совета обороны по подавлению антибольшевистского Вешенского восстания весной 1919 г., которым население Верхнего Дона ответило на политику расказачивания. Такие донские самородки, подлинные народные вожди, как Думенко, были для белобородовых, как кость в горле.

Суд не стал даже заслушивать показания свидетелей, тех же членов РВС 1-й Конной, удовольствовавшись их письменными показаниями. Гласом вопиющего в пустыне прозвучал призыв член ВЦИКа, председателя Донисполкома и члена бюро обкома партии А.А. Знаменского, выступившего в качестве общественного за-щитника: «Защите приходится настаивать на том, чтобы обвинение исходило не только из условных положений, но и приводило бы данные, указывающие или на причастность к преступлению, или на причастность к вредным социальным явлениям».

Судьи (председательствующий — член Ревтрибунала Республики Розенберг) предпочли пойти на беззаконие, нежели ослушаться высокопоставленного партийного функционера. 11 мая 1920 г. на окраине Ростова-на-Дону «первая шашка Республики» Борис Думенко был расстрелян.

Характерно для нравственного облика Буденного: 40 лет спустя он продолжал настаивать на виновности своего первого командира. В книгу мемуаров он включил рассказ служившего в свое время в 1-й Конной армии коммуниста Кравцова о том, что «в корпусе Думенко тайно действует какая-то банда — хватает ночью активных коммунистов, расстреливает и трупы бросает в прорубь на Маныче»; среди убитых был назван и комиссар корпуса Микеладзе. Приводился также слух, будто сам Думенко был намерен увести корпус к белым и только ждал для этого подходящего момента[93].

РВС армии тогда действовал по-революционному энергично: «Решив немедленно арестовать Думенко, мы поехали утром в его штаб… К сожалению, Думенко мы не нашли… Вернувшись к себе, мы послали Реввоенсовету фронта донесение о предательстве в корпусе Думенко». Бросив в адрес своего бывшего командира чудовищное обвинение, Буденный, по собственному же признанию, просто умыл руки: «Дальнейшие события не позволили нам до конца разобраться в этом деле». Увы, нашлись другие, но столь же ретивые, чтобы «разобраться».

Истина имеет одну неприятную для лжецов особенность: рано или поздно она выходит на поверхность. В 1964 г. приговор в отношении Б.М. Думенко был отменен за отсутствием в его действиях состава преступления. Пережить крушение репутации кавалериста № 1, за минувшие почти полвека, казалось, ставшей незыблемой, оказалось Семену Михайловичу невмоготу. Даже Ворошилов после XX съезда партии стал сочувственно отзываться о тех, на кого в 1930-е гг. подписывал разрешения на арест и расправу. А вот его боевой соратник, что называется, закусил удила… Впрочем, об этом — в заключительной части очерка.