Физрук 5: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров

ведь только для того, чтобы прикрыть свою ложь насчет его заболевания.

Забавно, я же несколько раз подвозил Доронина после занятий в секции, но он просил высадить его в начале улицы, наверное, не хотел, чтобы я видел, в каком домине он живет. Почему? Стеснялся? Вот уж не думал, что Витюня умеет стесняться. Хреново я еще знаю своих пацанов, вот что. Хорошо хоть сейчас стал вникать в семейные обстоятельства подопечных. Интересно, какие еще сюрпризы меня ждут? И еще — неужто наши завуч и директор ничего не знают о тех мальчишках, которых они собрали в «экспериментальный» класс?

Вернувшись в школу, я с облегчением увидел, что хоть остальные мои самбисты на месте. Начали тренировку. Пока пацаны работали, я тоже время не терял, но голова оставалась свободной. И всё в ней вертелись мысли об этих самых парнях, из которых выйдут, если не спортсмены, то по крайней мере уверенные в себе крепкие парни. А в жизни им это еще как пригодится. Через десять лет, когда начнет разваливаться СССР, придется не просто приспосабливаться к быстро изменяющимся условиям жизни, а выбирать в ней свою дорогу. Не хотелось, чтобы они подались в бандиты, а вот как им заранее дать понять, что не стоит калечить свою и чужие судьбы ради бабла? Особенно таким, у которых родители ни о чем другом и думать не могут.

Глава 14

Пятница прошла без особых происшествий. На последнем уроке у меня было «окно», поэтому я решил прокатиться по магазинам. Надо было купить подарки братишке, помимо приставки, и дефицитных продуктов к праздничному столу. Так как случай был особый, сестренка не могла воспротивиться. На что я и рассчитывал, так что закупался от души. А утром в субботу встал пораньше, чтобы успеть до девяти утра совершить пробежку и сделать зарядку. Сидорыча я предупредил, что ко мне должен подъехать парень, которого зовут Рудольфом. Рудик не подвел. Ровно в девять раздался звонок в дверь. Я открыл и увидел его с картонной коробкой в руках.

— Привет, шеф! — сказал он. — Все привез. Вот, держи! Остальное в машине.

И он протянул мне приставку. Я взял у него коробку. Отнес ее в большую комнату, а потом натянул ботинки, накинул дубленку и мы пошли с Рудольфом разгружать его машину. Первым делом я вытащил телевизор. Судя по коробке — японский. Когда мы перенесли в квартиру всю аппаратуру, я угостил Рудика горячим чаем с бутерами. Нужно было дождаться, покуда прогреются телек и приставка. Надо же все проверить, прежде чем дарить. Пока мы завтракали, продавец из комиссионного раскрывал передо мною широкие перспективы торговли импортной и отечественной аппаратурой, он, видать, решил, что я хочу спекульнуть.

Я не стал его разочаровывать. Пусть думает, как ему нравится. Позавтракав, мы включили телевизор, подсоединили к нему приставку и даже опробовали ее. Все работало. Я рассчитался с Рудиком, заплатив в том числе и за телевизор. Парень оказался весьма доволен выручкой.

Проводив его, я собрался в «Литейщик». Там Ниночка снова встретила меня новостями своей артистической жизни. Она уже настолько втянулась в роль доны Оканы, что тут же в приемной попыталась изобразить как та соблазняет главного героя.

Хорошо, что в этот момент никто не заглянул, а то решили бы, что тренер по каратэ развлекается с секретаршей товарища Дольского прямо на пороге его кабинета. Похвалив игру Ниночки, я поспешил покинуть место инсценировки любовной страсти и отправился в спортивный зал, дабы приступить к тренировке сыновей «лучших людей» города. Вообще пацанята ничего, раскачались. Почувствовали, что у них началось получаться и стали работать не за страх, а за совесть. Радовал даже сынок председателя горисполкома.

К часу тренировка окончилась. Торопиться мне было некуда. Я еще посидел в приемной, поболтал с секретаршей. Исходя из ее слов, можно было понять, что подготовка к съемкам будущего фильма идет полным ходом. Не имея постоянной площадки, группа собирается то на квартире у Рунге, то у Красильниковых, то у самой Ниночки. Следовало поспешить с ремонтом подвала. Тогда можно будет приступить и к изготовлению декораций. Вершкова и ее подружки уже вовсю работали над разработкой костюмов.

Только я оставался в стороне, а ведь я, по сути, продюсер и от меня зависит финансирование проекта. Привлечь деньги со стороны я не мог, придется тратить свои. Мне не жалко.

Я спросил у будущей кинозвезды, кто из ее списка родителей отвечает за стройматериалы? Она открыла свой кондуит, поелозила пальчиком и назвала имя Ивана Андриановича Запечкина — заведующего базой строительных материалов. У меня занималась его внучка Марфа. На занятия ее возила няня, но в журнале имелся служебный номер телефона отца.

Переписав его в свою записную книжку, я решил, что на досуге звякну товарищу Запечкину. Я помнил, что мне обещал помочь со стройматериалами Илья Ильич, но лишний раз обращаться к нему не хотелось. Приберегу на крайний случай. Например, если дедушка Марфы упрется. Поцеловав Ниночку в щечку, я отправился домой — собираться в гости. Прежде всего, я упаковал телевизор и приставку, потом занялся собой — вымылся, побрился, надел свой единственный выходной костюм. Перетащил подарки и продукты в машину.

Володька сказал, что меня ждут к пяти, но я решил все же приехать пораньше. На правах тайного родственника и покровителя. Пятнадцать минут пятого я уже выкатил со двора. Снегопада не было несколько дней, так что улицы были расчищены. Я доехал до дома на Овощной за десять минут. Не выходя из машины, погудел. Через пару минут выскочил Вовка, обрадовался мне, как родному. Я нагрузил его пакетами с продуктами, а сам потащил главные подарки. Когда я внес их на кухню, где у плиты хлопотала Ксения, она встретила меня улыбкой, но увидев коробки, тут же нахмурилась.

— Это что такое, Саша?

— Тсс! — прижал я палец к губам, и мотнул головой в сторону виновника торжества, который в это время подкладывал в раскаленный зев печи облепленные снегом поленья. — Сюрприз!

— Такой огромный⁈ — удивилась сестренка.

— Ну-у это не только ему, вам — обоим.

— Саша, да как же…

— Володька! — окликнул я своего ученика и родственника. — Подойди сюда!

— Да, Сан Сеич! — откликнулся он, закрывая печную дверцу и выпрямляясь.

— Во-первых, Сан Сеич для тебя я только в школе, — назидательно произнес я. — А вне ее — Саша… А во-вторых, позволь тебя поздравить с пятнадцатилетием и