Рисовальщик - Валерий Борисович Бочков

class="p1">Зал – аскетичный загон с бордовыми креслами под кожу – был пуст, если не считать сонной официантки за пустой стойкой. Кабинет дежурного я нашёл в конце коридора рядом с туалетом. У дежурного смены была гордая фамилия Орлов и инициалы Ф. И. Требовательно стукнув в матовое стекло, я распахнул дверь.

– Товарищ Орлов? – Я вытянул бодрую ладонь. – Приветствую вас!

Дежурный, очевидно, спал. Он привстал и испуганно пожал мне руку. Простой русский нос, мешки под глазами и кисловатый запах водочной закуски – Орлов мне понравился сразу.

– Наша делегация вылетает послезавтра, – энергичным баритоном продолжил я. – Сам Юрий Петрович возглавляет. Телевидение уже там. Мне нужно быть в Амстердаме сегодня – кровь из носу! Интервью с парламентской группой Ван Холлена. Материал уже стоит передовицей в завтрашнем номере.

Под конец я раскрыл удостоверение, Орлов подался вперёд, он близоруко щурился, пытаясь разглядеть хоть что-то. Я захлопнул книжицу и спрятал в карман. Орлов опустился в кресло, уныло вздохнул.

– Билетов нет, – скучным голосом сказал. – Вам ведь на сегодня нужно. А на сегодня билетов нет.

– А бронь? – деловито спросил я. – Депутатская бронь?

Орлов сморщился, начал терзать рукой небритое лицо. Отрицательно помотал головой.

– Товарищ Орлов! – Я добродушно рассмеялся. – Дорогой мой… Фёдор Иваныч, как же так?

– Фидель Ильич только, – ласково поправил меня Орлов. – Фидель. Папа мой – большой поклонник был товарища Кастро…

Он жалобно улыбнулся и как-то по-детски пожал плечами.

Я расстегнул сумку, вытащил пачку тысячных купюр, перетянутых банковской лентой. Молча положил на стол. Орлов посмотрел на деньги, после поднял глаза.

– У вас там их полная сумка? – спросил он умильно.

– Ага! – Я подмигнул. – На непредвиденные расходы. Но это лично вам! От всей души и с чувством глубокой признательности.

На краю стола лежал сложенный пополам номер «Коммерсанта», дежурный взял газету, расправил её и небрежно накрыл газетой деньги. «Углубление парламентского кризиса грозит катастрофой демократическому строю в России», – прочитал я передовицу.

– Вот видите! – Я звонко щёлкнул пальцем по заголовку. – Учиться демократии! Учиться, пока не поздно!

Орлов поднял трубку селекторного телефона, потыкал кнопки. На том конце ответили.

– Люсьен, – игриво проворковал он. – Бон жур, мон ами. На Амстердам сегодня что у нас из брони?

Моё сердце ухало, как похоронный барабан военнодухового оркестра. Я пытался дышать глубже, но воздух застревал где-то в районе гортани и в грудь попадал малыми дозами. Вот будет номер, если меня прямо тут хватит кондрашка. На белёной стене за креслом дежурного висела рамка с портретом Ельцина. Висел Ельцин чуть косо, я едва удержался, чтобы не поправить рамку. Орлов уютно хмыкал и угукал в телефон, изредка ворковал:

– Ясно-ясно. Это КЛМ. А что «Аэрофлот»? Ах вот как… Когда вылет? – Прикрыл ладонью трубку, взглянул на меня: – Одиннадцать сорок пять устроит?

Я кивнул. Он повесил трубку, вынул из нагрудного кармана дорогую ручку с золотым пером и что-то размашисто написал в блокноте. Вырвал лист, дунул на чернила и протянул мне.

– Бронь генерального прокурора, – сказал. – Первый класс. Там, где кассы, постучите в окошко администратора, вам откроют. Людмила Багратионовна зовут.

40

Как я и ожидал, у Людмилы Багратионовны были усы. Помимо усов она обладала глубоким контральто порочного тембра и убедительным бюстом. Верхняя часть которого не без вызова демонстрировалась в полукруглом вырезе тесного платья с тюлевыми рюшками, будящими в памяти детские фантазии на тему французского королевского двора времён мадам Помпадур.

Я согнулся, протянул в окошко паспорт и записку от Фиделя Ильича. Из логова мадам Помпадур пахнуло «Мажи Нуар», концентрация духов в воздухе превышала допустимые нормы, совместимые с жизнью. Большой красивой рукой в золотых перстнях мадам Помпадур приняла всё, посмотрела без улыбки мне в лицо и задёрнула амбразуру линялой занавеской.

Я никогда не был на войне, в мой танк не попадал вражеский снаряд, меня не откапывали после бомбёжки уцелевшие после налёта товарищи. Единственный опыт подобного рода случился лет двадцать назад, когда весь наш курс после защиты диплома отправили в военный лагерь. Дело было под городом Ковровом Владимирской области. Нас нарядили в солдатскую полевую форму, раздали автоматы с холостыми патронами и ручные гранаты без заряда. Нашу человеческую одежду, включая обувь и бельё, свалили в мешки и заперли в сарае без окон, который назывался каптёркой. Потом нас построили в три колонны и пешком отправили сначала через сосновый бор, потом полем, мимо кривой деревеньки с колодцем, после мы шагали мимо белых руин то ли фермы, то ли фабрики. Побелка со стен осыпалась, и мокрый кирпич краснел, как свежая рана.

То лето выдалось на редкость гнилым, дождь лил сутками. Пехотный капитан, он шёл впереди в брезентовой плащ-палатке и с остроумным полиэтиленовым мешочком, натянутым на тулью фуражки, вдруг поднял руку и что-то гаркнул. Все остановились. Перед нами лежало пустое поле. Оно уходило за горизонт и представляло из себя жирное месиво коричневой глины. Напоминало это советскую стройку, но без единой машины, без единого кирпича, без единой бетонной плиты. Гектары изуродованной земли и больше ничего.

– Танкодром! – Капитан ткнул рукой в сторону поля, после повернулся к шеренге и рявкнул: – Роте приготовиться к обкатке танками!

Мне не очень хотелось кататься на танке по грязи. Я надеялся, что нас пустят в кабину и там будет достаточно места. Дождь продолжал лить. Сквозь шум ливня послышался рёв мотора. На горизонте показался танк. Он быстро приближался, метрах в ста танк остановился. Он стоял на пригорке, рычал и плевался чёрным дымом. Броня – от гусениц до башни – была покрыта ровным слоем жидкой грязи.

– Курсант Верещагин! – гавкнул капитан. – Выйти из строя!

Я вышел. Немного удивившись, что он помнит мою фамилию.

– Слушай боевое задание!

Ситуация мне нравилась всё меньше и меньше.

– Занять боевую позицию в окопе! – Капитан орал так, будто я был на другом конце поля. – Открыть беглый огонь по приближающейся машине. Цель – поразить смотровые щели и вывести из строя экипаж противника. При приближении танка укрыться в окопе и пропустить машину над собой. После прохождения танка поразить тыловую часть машины, используя учебную гранату РПГ-2. Выполнять!

Я не двинулся с места.

– Занять боевую позицию! – гаркнул капитан.

– Где? – растерянно спросил я.

– Где-где? – Капитан, разумеется, не смог упустить возможность каламбура, он выматерился, а после гавкнул: – В окопе!

В пятидесяти метрах виднелась яма, похожая на могилу для ребёнка. Бежать по глине было трудно, сапоги вязли, пару раз я терял сапог и следующий шаг делал босой ногой. Когда я добежал до окопа, оказалось, что он наполовину наполнен коричневой водой. Я хотел сообщить об