Наше неушедшее время - Аполлон Борисович Давидсон

года ему удалось связаться по компьютеру с О. Тамбо, президентом АНК. И хотя вряд ли были обсуждены все конкретные вопросы, но главное, принципиальное они, очевидно, согласовали.

* * *

В феврале 1990 года Манделу освободили. Сняли запреты с АНК и компартии. У ворот тюрьмы Манделу ждала огромная толпа. Так в его жизни наступил самый важный период. Следующие годы истории ЮАР связаны с его именем. Это не значит, что он проводил единоличную политику. Он был верен своей партии – Африканскому национальному конгрессу – и согласовывал с коллегами основные действия. Но у него была особая популярность благодаря долгим тюремным годам и поразительной харизме. Я в этом убеждался, видя его на массовых митингах. Они были его триумфом.

На плечи Манделы легли переговоры с правительством. И хотя де Клерк, став президентом в конце 1989 года, безусловно, стремился к переговорам, он все же не мог идти на все уступки, которых добивался АНК. На де Клерка давила консервативная часть его Национальной партии.

Переговоры Манделы с де Клерком были нелегкими и непростыми, не говоря уже о том, что многие в АНК, особенно молодое поколение, сам факт переговоров сочли предательством революции. Переговоры не раз были под угрозой срыва уже с самого начала. Де Клерк требовал ликвидации «Умконто ве сизве» и сдачи оружия. Мандела настаивал, что «Умконто» сдаст оружие только тогда, когда АНК войдет в правительство. И настоял на своем. Мандела договорился, несмотря на резкие протесты в АНК, что в переходное правительство войдут представители правящей Национальной партии и что за белыми госслужащими, во всяком случае на переходный период, сохранятся их должности. Согласился Мандела и с закреплением принципа частной собственности, хотя в первой речи после выхода из тюрьмы выступал еще за национализацию горной промышленности и перераспределение земли в пользу африканцев.

Манделе приходилось урезонивать горячие головы в своей партии и вообще тех африканцев, которые считали схватку с белыми естественным выходом. Он умел убеждать в необходимости переговорного процесса, компромисса. Это было особенно трудно в июне 1992 года, когда убили 45 активистов АНК, и в апреле 1993-го, после убийства Криса Хани, лидера компартии и бывшего главнокомандующего «Умконто ве сизве». В обоих случаях в стране возникали взрывы возмущения, усиление враждебности против белых. Манделе удавалось находить компромиссы. А белых призывал не покидать страну.

К концу 1993 года важнейшие противоречия в переговорах АНК с правительством де Клерка были преодолены. Это вызвало признание во всем мире. Манделу и де Клерка наградили Нобелевской премией мира.

27 апреля 1994 года в ЮАР состоялись выборы в парламент. Впервые голосовало все население, независимо от цвета кожи. АНК получил почти две трети голосов. Президентом стал Мандела, вице-президентами – де Клерк и Табо Мбеки, один из лидеров АНК. На церемонии инаугурации Мандела поднял вверх руку де Клерка и воскликнул на языке африкаанс: «Пусть прошлые обиды останутся в прошлом!». По-русски мы бы сказали: «Кто старое помянет, тому глаз вон». Это был смелый шаг. Всем ли черным он понравился? Ведь именно в среде африканеров родилась когда-то идея и политика апартхейда. Но Мандела продолжал свою линию на ослабление противоречий с африканерами. Выйдя из тюрьмы, говорят, встретил судью, который присудил его к пожизненному заключению, и вместо проклятий сказал ему: «Давайте строить будущее нашей страны вместе». Целовал белых детей, приветствовал в 1995 году состоящую из африканеров команду на всемирном первенстве по регби. Пил чай с вдовой Хендрика Фервурда, провозгласившего политику «тотального апартхейда» (он был премьер-министром, когда Манделу бросили в тюрьму).

Став президентом, Мандела не очень вмешивался в конкретные дела министерств. Главной своей задачей считал межрасовое и межнациональное примирение. Конечно, стремился улучшить жизненные условия тем, кто был ранее дискриминирован, но вместе с тем минимизировать обиду белого населения, которому пришлось расстаться с привилегированным положением. Он призывал всех забыть прежние межрасовые и межнациональные притеснения и обиды. В этих целях была создана Комиссия правды и примирения. Она выявляла и собирала сведения о политических преступлениях, совершенных в 1960–1980-х годах. На комиссию приглашались и жертвы, и те, кто совершал преступления. Тем, кто покаялся и доказал, что преступления совершались именно по политическим мотивам, давали амнистию. Рассматривались не только преступления, совершенные властными структурами и теми, кто был с ними связан, но и членами АНК.

Мандела не стремился создать авторитарное государство. На парламентских выборах в 1994 году его партия одержала полную победу, но в провинции Западный Кейп, центром которой является Кейптаун, у власти осталась Национальная партия. А в провинции Наталь – зулусская «Инката». Мандела этому никак не препятствовал. Он не стремился и к своей авторитарной власти. Не держался за посты, на которые был избран. Сперва уступил Табо Мбеки роль президента АНК, а по истечении пятилетнего срока на посту президента ЮАР не добивался переизбрания.

Его скромность и уважение к людям проявлялись буквально во всем. Я жил в Кейптауне рядом с той улицей, по которой он ездил из своей резиденции в парламент. Но за четыре года я ни разу не видел, чтобы для него перекрывали движение.

Главное достижение ЮАР тех лет: мирная революция, мирный переход от прежнего режима к тому, который назвали Новой Южной Африкой. Переход был достигнут благодаря усилиям многих людей и ряда политических сил. И все же в историю он вошел прежде всего с именем Нельсона Манделы.

Обо всех событиях 1990-х годов я мог судить не только по своим личным воспоминаниям, но и по суждениям их участников. Уверен, что во время моих встреч они были искренни. Да и по нескольким фразам, которые я услышал от Нельсона Манделы.

* * *

Вряд ли Мандела познакомился с наследием лучших русских мыслителей. Но, оглядывая его жизнь, кажется, будто он их знал. Хотя бы завет Герцена: «Прощение врагов – прекрасный подвиг, но есть подвиг еще более прекрасный, еще более человеческий – это понимание врагов, потому что понимание – разом прощение, оправдание, примирение». Или завет Чаадаева: «Прекрасная вещь – любовь к отечеству, но есть еще нечто более прекрасное – это любовь к истине. Любовь к отечеству рождает героев, любовь к истине создает мудрецов… Любовь к родине разделяет народы… любовь к истине распространяет свет знания»[106].

Жизнь таких людей, как Мандела, еще раз убеждает нас, что у соседа, у соседнего народа, у чужой страны надо в первую очередь обращать внимание не на то, что нас разделяет. Не на обиды, которые можно им припомнить. Не на те их черты, которые позволяют нам подчеркнуть свое