Наше неушедшее время - Аполлон Борисович Давидсон

Манделы на протяжении жизни, конечно, менялись. И как же важен оказался для его становления тюремный период жизни! Даже своей продолжительностью. Его окончательно арестовали, когда ему было 44 года, а когда он вышел из тюрьмы, ему шел 72-й год. Так что случайно ли его признание: «Я благодарен тем 27 годам, которые провел в тюрьме, потому что это дало мне возможность сосредоточиться»?[104]

В статьях и книгах об этом периоде его жизни уделялось внимание условиям, в которых он находился. Дольше всего его держали в тюрьме на острове Роббен, недалеко от Кейптауна. Условия были, мягко говоря, нелегкие. Первые годы заключенных заставляли дробить камни. В дальнейшем – работать в известковом карьере. В камерах – железные койки без матрасов. Надзиратели обращаются с заключенными жестоко. Свидания – только несколько раз в год и только с ближайшими родственниками. Постепенно, особенно к середине 1970-х годов, когда Мандела провел там уже больше 10 лет, условия смягчились. Вести с острова Роббен распространялись по стране, вызывали возмущение, и власти не могли не считаться с этим.

Для политических заключенных на острове Роббен было чрезвычайно важно, что их содержали вместе. Они могли общаться друг с другом, обмениваться мнениями, обсуждать проблемы, которые их волновали: и в их собственной судьбе, и в положении их страны. Заключенные даже создали свой высший орган из нескольких наиболее авторитетных и уважаемых людей. Среди них, разумеется, и Мандела. Они давали советы своим сотоварищам, как вести себя в тюрьме, делились размышлениями о будущем страны.

Информацию о происходящем в государстве заключенные получали от вновь прибывающих арестантов. Газет не получали. Мандела вспоминал потом: «В тюрьме я любил работать с мусором. Иногда там попадались обрывки газет. В тюрьме нам газет не полагалось, так что я брал эти обрывки, чистил их, а вечером тихо читал в камере. Вряд ли когда-либо я так ценил прессу»[105].

Но какая-то литература в тюрьме все-таки была, ее разрешали читать. И больше того, заключенным позволено было заочно учиться, и для этого получать литературу. Мандела заочно учился юриспруденции в Лондонском университете. Улучшал свой английский язык.

Заключенные, во всяком случае многие из них, стремились к самообразованию и в этом помогали друг другу: устраивались доклады, лекции. Выступали те, кого считали наиболее знающими, потом обсуждали услышанное.

Мандела старался поддержать упавших духом, искал пути, как их ободрить. Я расспрашивал в Южной Африке тех, кто был с ним на острове Роббен. Одному из очень загрустивших он говорил: «Ведь мы все равно придем к власти, и тогда надо будет решать многие практические вопросы. Представь себе, что ты – министр экономического развития. Подумай, какой круг мер самый первостепенный, самый необходимый».

Пусть тот, к кому Мандела обращался, и не уверился, что будет министром. Но эти слова помогли ему как-то отвлечься от безнадежных мыслей и задуматься над возможными перспективами: а вдруг они сбудутся?

Его авторитет в ЮАР возрастал. Вести о его поведении в тюрьме широко разносили те, кого выпускали на свободу по истечении срока заключения. Начиная с 1974 года в тюрьму несколько раз приезжали представители властей и предлагали Манделе освобождение, если он откажется от идеи вооруженной борьбы. Но он ни на какие предварительные условия не соглашался. Эта его твердая позиция способствовала росту его популярности по всей стране.

Через 20 лет после ареста, в апреле 1982 года Манделу и еще нескольких деятелей АНК перевели с острова Роббен в Кейптаун, в тюрьму Поллсмур. Условия – неизмеримо лучше: газеты, радио, телевизор. Появилась возможность получать книги и отправлять письма. Стало намного больше информации.

К этим уступкам власть вынудили усиление напряженности в стране, бурные волнения середины 1970-х и внешнее давление со стороны ООН, международного сообщества. В 1980-х напряженность в стране нарастала еще больше. Решительнее проявляло себя либерально-демократическое движение, активней стал протест среди белого населения. В начале 1980-х сложился Объединенный демократический фронт, в который вошли организации, активно осуждавшие апартхейд. Возник и Конгресс южноафриканских профсоюзов. Начались, разумеется за пределами ЮАР, встречи представителей этих объединений с представителями запрещенного АНК. Идеи АНК находили широкое признание.

В июле 1985 года из-за массовых протестов правительство ввело в стране чрезвычайное положение.

Напряженность в ЮАР нарастала. А весь мир стремился к разрядке, восьмидесятые годы завершились падением Берлинской стены и заявлением, которое 3 декабря 1989 года сделали Горбачёв и Буш-старший: о прекращении холодной войны.

Казалось бы, хорошие условия и для умиротворения конфликтов в Африке. Но именно после завершения холодной войны резко обострилась обстановка в ряде африканских стран: вышли на поверхность давняя этническая рознь и накопившиеся политические противоречия. Развернулись гражданские войны. Самые кровопролитные – в Руанде и в Конго (тогда – Республика Заир). В Руанде в 1994 году погибли около 800 тыс. человек. В Конго в середине и конце 1990-х по разным подсчетам – 4–5 млн человек, а 2,5 млн стали беженцами.

Почему это произошло? Есть и такая попытка объяснения. Во время холодной войны многие страны Африки были ее активными или пассивными участниками, получали помощь: одни – от СССР и социалистического содружества, другие – от Запада. Холодная война в какой-то мере определяла их внутреннюю политику. А с ее окончанием помощь извне резко сократилась, африканцы даже говорили, что внешние силы их бросили, и это, якобы, привело к активизации внутренних противоречий.

Не уверен в справедливости такого объяснения. Но, так или иначе, нестабильность во многих странах Африки стала более явной. А ЮАР оказалась перед выбором: путь к примирению или к гражданской войне. Это были вынуждены осознать обе стороны конфликта. Правительство пошло на переговоры с Манделой. Почему с ним? Он стал символом мужества и воли к борьбе. В честь его 70-летия в июле 1988 года в Лондоне состоялся большой рок-концерт. Телевизионную передачу о нем смотрели 200 млн человек в 60 странах мира.

Еще в начале 1985 года П. Бота, президент ЮАР, на заседании парламента пообещал освободить Манделу, если он осудит вооруженную борьбу. Мандела на это не согласился. Но все же счел необходимым начать переговоры с властями. К нему приходили министр юстиции Куцие, министр безопасности Нил Барнард. В июле 1989 года Манделу принял Бота, а в декабре – сменивший его Ф. де Клерк. Де Клерк обсудил с Манделой важнейшие проблемы ЮАР.

Насколько это согласовывалось с политикой руководства АНК, находившегося в эмиграции, в Замбии? Что-то Мандела, вероятно, делал на свой страх и риск. Но до него доходили сведения, что лидеры АНК и компартии склоняются к идее переговоров и даже шли на какие-то контакты. В апреле 1989