Линкоры - Александр Плетнёв

«Эдинбург», не произведя ни одного выстрела в ответ, не успев даже толком предупреждающе пискнуть в эфир, зарываясь носом и медленно заваливаясь на левый бок, разливая вокруг себя густое нефтяное пятно, тонул.

Эрнст Линдеманн только сейчас, по прошествии пяти-семи минут, услышав голос адмирала Лютьенса, сообразил, что до этого момента его не было в рубке:

– Доложите обстановку.

Командир линкора быстро отчитался о потоплении вражеского эсминца. Одновременно поступил доклад от старпома:

– Пост радиопеленгации обнаружил мощные источники радиоизлучений. Группа кораблей. Судя по скорости хода и построению ордера – предположительно боевые. Ведется расчет дистанции и пеленга.

– Вы собираетесь атаковать? Вы же знаете, у нас приказ: не ввязываться в боестолкновения с военными кораблями, – насупился адмирал.

– Да! – позволил себе почти перебить старшего по званию Линдеманн… И тот, увидев вдруг ставший колючим взгляд командира корабля, неожиданно не стал возражать. В глазах адмирала что-то мелькнуло, и он отвернулся, отойдя в сторону.

– Ганс! – Оклик командира скорее был похож на вопрос, требующий прояснения обстановки.

– Цели на радарах! Точнее, мы ловим их активное излучение! Пеленг – 40. Дистанция – 12 миль. Три судна, одно, вероятно, крупное, – отчеканил помощник.

– Дальномерные посты?

– Видимость едва ли пять миль, – ответил старпом, – бывают «окна», пробивая до нужного. Но даже сигнальщики не видят их! Герр капитан! Мощность импульсов вражеских радиолокаторов настолько велика, что нас, несомненно, запеленговали.

– И что вы предлагаете? Какова погрешность при «слепой» стрельбе? – И сам же ответил: – Угловая ошибка до 0,25. По дальности – 50 метров, по пеленгу – не меньше 0,1 градуса. Соедините меня с постом управления огнем.

Перебросившись буквально двумя фразами со старшим артиллерийским офицером, Линдеманн отдал приказ:

– Огонь!

Два орудия незамедлительно парно рявкнули, докатив жестким ударом по перепонкам.

– Лево руля тридцать, машинам полный ход, – скользнув взглядом по адмиралу, командир заорал в переговорное устройство: – Шнайдер, твоя работа! БЧ орудий – огонь по получении данных.

В свою очередь и адмирал, запросив показания радарного поста, отдал распоряжение:

– Беккер, отправьте радиограмму в штаб: «Обнаружен группой кораблей противника в составе одного (предположительно) тяжелого крейсера и трех кораблей сопровождения. Вынужден вступить в бой. Один из эсминцев удалось потопить. Бисмарк».

Козырнув, офицер умчался выполнять поручение.

Визуального контакта с противником не было, и артиллеристы с «Бисмарка» не могли наблюдать результатов своей работы. Вся надежда была на начальника артиллерии Адальберта Шнейдера и показания радара управления огнем. Линкор, набрав полный ход, мощно вспарывая встречную волну, шел на сближение с неприятельскими кораблями, в стремлении задействовать дальномерные посты.

Единственным недостатком был курсовой угол по отношению к целям – вести огонь можно было только с двух носовых башен[64]. Вспомогательные орудия по бортам корабля из-за близкого расположения к надстройкам имели ограниченный угол в горизонтальной плоскости, и поэтому молчали. Ко всему, еще ощущалась значительная качка, мешавшая наведению орудий – волны с шумом разбивались о нос линкора, захлестывая полубак, орошая носовые башни пеной и брызгами.

– Это англичане! – доложил первый помощник Ганс Ельс, выслушав доклад офицера связи. – Господа! Поздравляю! Мы атаковали авианосец с эскортом. Но вообще что-то странное…

– Конкретней, – нетерпеливо бросил адмирал, переглянувшись с капитаном Линдеманном – возможно, что решение немедленно атаковать и попытаться с ходу уничтожить неприятельские корабли оказалось правильным, палубная авиация – грозный противник, и без воздушного прикрытия линкор был чертовски уязвимой мишенью.

– Либо это какая-то дезинформация с целью нас запутать, – продолжил Ельс, – либо полная бессмыслица, но их соединение охотится за японским линкором.

– О! – Линдеманн, известный любитель крепкого табака, округлил глаза, и казалось, на целую минуту забыл о зажатой в руке так и не раскуренной трубке.

– Пусть ваш человек хорошенько прослушает эфир, в том числе и международные радиостанции, – сухо распорядился пришедший в себя адмирал Лютьенс, – мне нужна более полная информация.

Над авианосцем, свирепствуя среди антенн надстройки, завывал штормовой ветер. Теперь ему вторили визги сирены боевой тревоги, протяжный стон гидравлических подъемников и гул турбин реактивных двигателей. Среди этого шума только профессионалы различали и реагировали на свистки палубных и ангарных техников, управляющих всей этой машинерией.

Подъемники вывалили новое звено. Первый самолет уже стоял перед предстартовой отметкой «450» на палубе. Пилоты, укрывшись от ветра за фонарями кабин, сквозь забрызганное остекление с опаской щурились на вздымающиеся волны, слушая размеренное вещание аэрографа о температуре воздуха, скорости ветра по эшелонам полета, высоты облачности, наличии грозы и болтанки. Еще они часто бросали короткие выжидающе взгляды на красные огни запрета взлета, пользуясь отведенным временем, в очередной раз тестировали системы. Палубный работник в желтом шлеме и таком же ярком жилете, слегка согнувшись от порывов ветра, вроде бы бестолково сновал по палубе, однако зажатый в руке флажок для отмашки старта тоже так пока и не поднялся для команды.

Внизу в ангаре техники спешно цепляли к внешним пилонам второго звена противокорабельные ракеты.

В сторону оперативного штаба радиоволны погнали скороговорку доклада, донося предварительную информацию о противнике, как и вообще освещая тактическую обстановку.

Командир соединения контр-адмирал Вильям Джеймс, сопоставив полученные данные с радиолокаторов и обработанные компьютером выкладки, находил лишь одно объяснение случившемуся – они столкнулись с очередным необъяснимым выкрутасом времени.

Не мог такой крупный корабль (судя по радарной засветке) остаться незамеченным еще на дальних подступах.

И сейчас на них выходил атакующим курсом очередной бронированный монстр из прошлого.

Средства радиоэлектронной борьбы мощным импульсом подавили работу чужого радара, завалили помехами все его возможные радиопередачи.

Британское соединение предприняло уклонение… в целом оказавшееся весьма эффективным. Ко всему, волнение на море сбивало наводку и примитивные прицелы монстрообразных орудий чужого линкора. Может, поэтому не было еще ни одного прямого накрытия убийственными тяжелыми снарядами.