Лука II - Сара Брайан

под

ботинком, снова... и снова... и снова...

— Папа. Лука не мог вспомнить, когда он в последний раз называл его

так, но почему — то это казалось уместным.

— Он умер.

Словно не слыша Данте, он начал пинать мертвое тело Винни, и когда

Сэл двинулся, чтобы остановить его, Лука покачал головой. Он мог понять

гнев своего отца. Хлоя была права: Данте очень любил свою мать, и это было

единственное, в чем Лука всегда был уверен. Горе, которое Данте копил в

себе и прятал от всех, кто видел его боль после смерти жены, наконец — то

вырвалось на свободу и обрушилось на человека, виновного в ее убийстве.

Только спустя несколько минут Данте бросил нож на землю и снял

пиджак. Внешняя сторона пиджака была в кровавых пятнах, а внутренняя

использовалась для того, чтобы вытереть залитое кровью лицо.

— Ты ничего не смог сохранить для нас? язвительно спросила Лука, видя, что Данте снова рассуждает здраво, накидывая пиджак на

окровавленное тело.

— Нет. Данте посмотрел на него, затем на Сэла, на Драго и на всех

остальных мужчин, которыми он обычно командовал.

— Я хочу, чтобы вы все могли смотреть в глаза Винсенту в ближайшие

годы.

Это были добрые слова человека, который когда — то был главой этой

семьи.

Глядя на своего предшественника, Лука пришел к двум осознаниям...

Данте был не только одним из величайших донов в истории, но и

сыном своего отца.

 

Глава 25 — Нежелательный конец

Свежевымытый и искупавшийся Люцифер сел за стол, накрытый для

него в камере. Когда он потянулся к другому краю стола за тарелкой, кончики его пальцев остановились в миллиметре от желанного предмета, который сидел едва ли не на самом краю.

— Терпение, — прислушалась Лука, взяв нож и вилку, чтобы начать

резать теплый стейк.

Дьявольские глаза с предвкушением метались между аппетитно

выглядящим блюдом и сидящим напротив мужчиной. Облизав губы, он

наконец спросил:

— По какому случаю?

Подняв вилку, Лука откусил кусочек поменьше и убедился, что вкус

блюда по — прежнему безупречен, после чего положил посуду перед собой

так, чтобы до нее мог дотянуться только он.

— У меня скоро свадьба.

— Поздравляю.

Враждебность и ревность к Хлое в его тоне больше не трогали Луку.

Это был тот же тон, который Винни использовал по отношению к его отцу, и

в конце концов Данте и он... победили.

Наконец, Лука поставил перед ним тарелку, и впервые Люцифер не

стал вгрызаться в еду, как голодная собака. Он брал чистыми пальцами по

одному кусочку и клал их в рот. Он смаковал его, медленно пережевывая, прежде чем он проскользнул в горло.

Он уже был на полпути к большому стейку, когда понял, насколько он

хорош на вкус.

— Откуда это у тебя? Карбон?

— Нет. Хотя Лука и оценил это чувство, даже самый дорогой

итальянский стейкхаус в Канзас — Сити не мог с ним сравниться.

— Это я приготовил.

Люцифер стал жевать еще медленнее, потом сглотнул, и в его глазах

появилось облегчение.

— Оно не отравлено, — пообещал Лука, развеяв все его надежды.

Его пленник, хоть и был взволнован, но, по крайней мере, мог оценить

то, что ему дали, и взял еще один кусок.

— Человек с множеством талантов, я вижу.

Комплимент — это не то, за чем Лука пришел сюда.

— Итак, — начал Люцифер, понимая, что королевское отношение к

себе он получил не только потому, что Лука женился, — что же такого

произошло, чтобы я заслужил это удовольствие?

Лука молчал, зная, что игры в догадки — это то, что помогало

Люциферу оставаться в здравом уме в эти дни.

— Ах! Лицо Люцифера озарилось злобной улыбкой.

— Ты узнал, что это был Винни Витале.

У Луки было два вопроса, и он был уверен, что оба они приведут к

одному и тому же ответу.

— Как ты узнал, что это был он?

— Никто не ненавидел твоего отца больше, чем я. На самом деле

Люцифер ненавидел его так сильно, что даже не мог заставить себя

произнести имя Данте в данный момент.

— Кроме... Винни.

Глядя, как он проглатывает очередной кусок стейка, Лука понял, что он

еще не закончил болтать.

— Эмилия была симпатичной, но с Мелиссой ей не сравниться.

Люцифер поднял глаза от оставшихся кусков стейка и оценивающе

посмотрел на него.

— Я, например, могу понять его зависть.

Лука начал понимать, в чем тут дело. Каждый из них жаждал не только

трона, но и жены, достаточно сильной, чтобы стоять рядом с ним, и сына, который мог бы им обладать. Если что и понимал Лука, так это то, что... за

каждый трон приходится платить.

Он внимательно изучил лицо дьявола, чтобы увидеть его реакцию на

свой следующий вопрос.

— Почему ты сказал нам, что убил ее?

Сглотнув, Люцифер, похоже, был застигнут врасплох, прежде чем

ответить.

— Потому что он был слишком пиздат, чтобы брать на себя

ответственность.

Когда Лука лишь продолжала смотреть в ответ, лицо Люцифера на

мгновение опустилось, открывая правду.

— У меня все равно не было настоящего великого достижения, на

которое я мог бы претендовать, поэтому я претендовал на то, в чем ты был

уверен, что я совершил его.

— Но ты совершил. Лука почувствовал, как в нем снова поднимается

гнев за то, что Люцифер сказал, что у него нет великих достижений, на

которые он мог бы претендовать.

— Жаль, что ты никогда не увидишь этого.

— Что? спросил Люцифер с надеждой в мертвых глазах.

Однако Лука не хотел, чтобы он ушел в могилу гордым и знающим, что

Доминик вернул имени Лучано былое величие.

— Ты никогда не узнаешь, — пообещал Лука. По крайней мере, не от

меня.

Не обращая внимания на два последних укуса, Люцифер вдруг поднял

тарелку и попытался разбить ее, но обнаружил, что она не разбилась, а

оказалась пластиковой.

Гордый, что он об этом подумал, Лука улыбнулся и осторожно вынес

все из комнаты. Он не то чтобы думал, что Люцифер может использовать это

как оружие против него, он боялся, что Люцифер использует это на себе.

Вернувшись в бетонную камеру, Лука на этот раз по — настоящему

посмотрел на Люцифера. Теперь, когда перед ним был чистый человек, он

смог увидеть, какой урон тот ему нанес. Грязь и копоть скрывали его