Проклятый из рода Распутиных. Том 2. #Бояръ-Анимэ - Михаил Ежов

вещах не спрашивают, — сказал я наставительно. — Но для тебя сделаю исключение. Нет, мы просто друзья.

Хотя, наверное, не совсем. Но это, опять же, детали, которые одноклассника не касались.

Фёдор радостно кивнул.

— Понятно. А где тусуетесь обычно?

Ясно: попытается навязаться с нами. Вообще, я ничего против не имел. Но сомневался, что Василиса обрадуется его обществу. С другой стороны, поему бы не дать парню шанс?

— По кладбищам, в основном, болтаемся, — ответил я, отставив не нужную больше склянку. — Мертвяков поднимаем, чтобы веселее было.

Пожарский замер, уставившись на меня в изумлении.

— Что, серьёзно⁈

— Нет, конечно! Не могу сказать, что мы прямо тусим. Так, домашку иногда вместе делаем.

— Ага, ясно. А вы, это… Можно с вами, короче?

— Ну, мы у Василисы собираемся, так что спрашивай у неё. Я-то не против.

— Понял! Спрошу.

— Давай-давай. Стой, куда ты это суешь? Надо вот так.

Пришлось показать парню, как поместить в сердце мирру, чтобы она легла равномерно.

— Это же дорогая штука, нельзя её так бухать. Тебя Павловна на указку нанижет за такой расход.

— Чёрт! Спасибо, бро!

Пожарский принялся старательно распределять состав по органу, а я вернулся к своей лабораторке.

Через минуту мимо нас продефилировала Софья Павловна, глянула на то, что делал Пожарский, одобрительно похлопала его указкой по плечу, и тот просиял. Мне кивнула и двинулась дальше, плавно покачивая обтянутыми халатом бёдрами.

Альфа-самцом я себя не считал и отгонять других парней от самок не собирался, но интерес здоровяка именно к Рябушинской меня удивил. Как поне, его,скорее, должна была бы привлечь Шуская — такие, как он, обычно ищут тех, кого можно опекать. Им нужна «дама в беде», как это называется в литературе. Ну, или знойная деваха типа Суворовой. Которая, кстати, уже успела мне пару раз подмигнуть, пока бальзамировала почки. Видимо, намекает на то, что пора продолжить наш близкое знакомство. Вот только я заметил, что это не прошло мимо Шуйской. И её лицо приобретало по ходу занятия всё более злое выражение. Так что, когда она швырнула селезёнку в раствор, часть него даже выплеснулась на стол, что привлекло внимание преподавательницы.

— Поаккуратнее, Алиса! — проговорила она резко. — Это тебе не пельмени варить!

— Прошу прощения, Софья Павловна! — проговорила Шуйская подсевшим голосом и покраснела. — Я случайно…

— Нужно соблюдать осторожность, деточка. А если б это был яд?

— Да, я понимаю… — почти прошептала девушка, опустив голову.

Я поймал насмешливый взгляд Суворовой. Посмотрев на меня, она театрально закатила глаза.

Наконец, урок закончился, мы сдали реактивы, подписали препараты, убрали рабочие места и вышли в коридор.

— Что там у нас дальше? — спросила оказавшаяся рядом Василиса, словно случайно коснувшись меня плечом.

— Вроде, Курганов, — ответил я. — О, твой поклонник!

Девушка повернула голову влево, откуда к нам спешил, на ходу надевая на плечо лямку рюкзака, Суворов.

— Братишка по тебе прямо сохнет, — заявила очутившаяся тут же Суворова. — Чем только ты его взяла?

— Красотой и обаянием — не растерялась Рябушинская. — Потом расскажу, что это такое.

Наталья усмехнулась.

— А ты бываешь той ещё сучкой! — сказал она, не обидевшись. — Мне это по душе. Ладно, не буду его смущать. А то он вон уже даже притормозил. Ещё, чего доброго, передумает.

С этими словами она отошла и двинулась вдоль коридора, покачивая бёдрами.

— Ради тебя старается, — бросила Василиса. — Любуйся.

— Привет, — сказал подошедший брат Натальи. — Как дела?

— Привет, — кивнула девушка. — Нормально. Бальзамировали органы.

— Серьёзно⁈ — удивился парень.

— Ну, да. Мы ж некроманты и всё такое.

— А, ну да. Я это… что хотел спросить, — начала Суворов, бросая на меня многозначительные взгляды — мол, отойди, дай вдвоём пообщаться.

Да пожалуйста. Хотя если так пойдёт, у меня всех самок расхватают. Хорошо, что всегда есть Ангелина. Тело-то молодое. И теперь, когда я избавился от проклятья, оно регулярно требовало удовлетворения. Хм, кого бы осчастливить?

— Мне пора, — сказал я. — Увидимся на паре.

— Да, Яр, конечно, — поспешно проговорила Рябушинская. — Я сейчас.

Как будто без неё мне и двух минут не прожить. Нет, не похоже, чтобы Суворова ждал успех.

— Что ты делаешь после уроков? — донёсся до меня его голос, когда я отходил.

Ну-ну, удачи!

Стоило добраться до лестницы, как меня подхватила под локоть Наталья.

— Уведёт братец у тебя Василиску-то! — проговорила она, шагая рядом со мной. — Он человек упорный. К тому же, красавчик!

— С чего ты взяла, что Рябушинская ко мне неровно дышит? — спросил я спокойно.

Моя спутница фыркнула.

— А то ты сам не видишь! Не смеши, ловелас! Кстати, как насчёт сегодня встретиться? Нет желания? — и она недвусмысленно стиснула мою руку.

— С удовольствием, — вполне искренне ответил я. — Только завтра.

— А что, у тебя планы на вечер? Или ночь?

— Есть, ага. Еду в гости.

— К кому это? Очередную деваху заарканил?

— Можно и так сказать.

Рябушинская резко остановилась, не выпуская мой локоть, так что мне тоже пришлось затормозить.

— Ты серьёзно, Яр⁈

— Да, а что? Какие-то проблемы?

— Вообще-то, есть одна! Ты правда думаешь, что я собираюсь тебя делить со всеми подряд⁈

— Ну, вроде, мы не договаривались об эксклюзиве, — холодно улыбнулся я, хотя реакция Суворовой меня слегка удивила.

— А надо было⁈

— Не знаю. Наверное.

Девушка выпустила меня и отступила на шаг. Брови её сошлись на переносице.

— Знаешь, по-моему, ты о себе слишком много возомнил! Если ты решил, будто все должны падать к твоим ногами и радоваться, что ты изволишь с ними спать, то очень ошибаешься! Предложение отменяется! Счастливо оторваться сегодня!

— Спасибо, — сказал я ей вслед, ибо Суворова стремительно отравилась вверх по лестнице.

Так-так… Похоже, мой маленький гарем начинает таять на глазах. Наталья оказалась не совсем такой, как я представлял. Надо подумать, стоит ли сохранять с ней отношения. В принципе, ссориться из-за поездки с Юсуповой к её папаше глупо. С другой стороны, я вовсе не желаю, чтобы на меня предъявляли права. Ни в каком плане. В общем, есть, что обдумать.

На занятии по воскрешению со мной никто не сел. Шуйская явно дулась из-за того, что Суворова