Мать - Даниил Филатов

меня хотите спросить.

— А вы упомянули, что этот автомобиль сбил человека?

— Я сказал будущему владельцу, что автомобиль — участник ДТП.

— Это хорошо, — кивнул Филатов, — но вы сказали, какого конкретно?

— Я не был уверен, что могу разглашать такие сведения, ведь они стали мне известны в ходе защиты клиента. Да и…это личное.

— Личное? Интересно. То есть получается, следы происшествия по вине…, - Филатов поймал недовольный взгляд Гаврилова, — то есть, простите, с участием господина Йошикаге были в каком-то смысле скрыты.

— О чем вы говорите, господин Филатов? Суд прошел, господин Йошикаге отбыл наказание. Все, этот вопрос закрыт, зачем обращаться к прошлому? Если позволите такую вольность, мы тут меня обсуждаем и обвинения в мой адрес.

— Вы же не станете отрицать связи этих событий.

— Каких? Продажи машины и вменяемого мне мошенничества? — Касуга улыбнулся, — продал я ее честно и законно, можете быть уверены.

Адвокат уводил разговор в сторону, чтобы снизить давление на Йошикаге. Этого Александр позволить не мог, обстановка была напряжена, но недостаточно. На Гаврилова надежды не было, пусть он и помогал.

— То есть вы продали машину, которая убила мою дочь, а человек даже не знает об этом? — вступила в разговор Яхико.

— Госпожа Идзанами, вам бы спросить разрешение у следователя, — быстро парировал адвокат.

— Простите, я просто…немного выпустила эмоций.

— Я вообще не могу понять, причем это все здесь. Эмоции тоже лишние, — пожал плечами Касуга.

— Вы будете отвечать на вопрос? — поинтересовался следователь.

— Что? А, так я же отвечал. Да, новый владелец машины, скорее всего, не в курсе, что был совершен наезд на пешехода с летальным исходом.

— Вы специально говорите так отстраненно, словно читаете страницу в отчете? — возмутилась женщина. Кажется, ее маска треснула.

— Простите, я не хочу обесценивать вашу утрату, но у нас тут не душевный разговор, а следственное действие, — ретировался Хибики, — я стараюсь держаться верной терминологии, каждое слово документируется.

— Мало того, что было достаточно одной экспертизы…, - продолжила Яхико, выходя из себя, — так еще и теперь какой-то человек ездит на машине, не зная, ЧТО случилось, будто нарочно мою дочь пытаются как можно скорее стереть из хроники событий.

— Господин старший следователь, мне кажется, очная ставка выходит из-под контроля, примите меры, пожалуйста, — обратился адвокат к Гаврилову.

— Госпожа Идзанами, держите себя в руках, пожалуйста, — сделал замечание старший следователь.

— Да, простите…, - но уже было видно, как на ее глаза навернулись слезы, — я просто не совсем понимаю, зачем здесь нужна, дело о моей дочери закрыто, так зачем…зачем заставлять меня вспоминать, если это ни на что не повлияет?

— Мы лишь собрали важных для нынешнего дела свидетелей, оно имеет связь с вашим…с вашей утратой, — ответил Гаврилов.

— Я просто хотела, чтобы виновный понес справедливое наказание за смерть, — она мокрыми от слез глазами посмотрела на Йошикаге, тот весь похолодел, на его лице прочитался ужас, — процесс был, вердикт вынесли. Зачем я снова здесь? Все случилось, все было честно. Могу я задать вопрос господину Йошикаге?

— Он сейчас не участвует в допросе, — ответил старший следователь.

— Задавайте, я не против, — чуть надломленным голосом ответил Ли.

— Если вы начнете отвечать на вопрос, я отмечу в протоколе, что вы отказались от права на защитника при проведении следственных действий, и мы проведем допрос.

Ли замолчал.

— Понимаю. Я лишь хотела узнать, считает ли господин Йошикаге, что понес соразмерное наказание.

— Вы не обязаны отвечать, — произнес следователь.

— Даже не должны. Вас предупредили, — добавил Касуга, — по-моему, вы все тут втроем давите на господина Йошикаге.

— Ваше замечание отмечено в протоколе, господин Касуга, — сказал Гаврилов, — требует ли кто-либо из присутствующих здесь дачи показаний по вменяемым вам обвинениям о мошенничестве?

— Нет, но вы заставляете человека переживать негативный опыт и…

— Я, как присутствующий здесь следователь-дознаватель, каким-либо образом, включая вопросы или иное воздействие, оказываю давление на господина Йошикаге?

— Вы лишь позволяете этому происходить!

— По закону ваше замечание необоснованно, я уточнил необходимую информацию, все занесено в протокол. Пожалуйста, оставьте свое МНЕНИЕ при себе, господин Касуга.

— Хорошо. Тогда если бы я мог задать вопрос господину Йошикаге, я бы спросил его, не думает ли он, что происходящее переходит все границы?

— Господин Йошикаге пока не на допросе, — ответил Гаврилов.

— Формально я и не с ним говорю, а сам с собой.

— Что вас так беспокоит, господин Касуга? — спросил сыщик. Поведение адвоката шло ему на пользу. Кто знает, может быть, сам себя закопает?

— Меня беспокоит оказываемое на свидетеля давление, которое все так тщательно скрывают. По итогам этих следственных действий я непременно обращусь в контролирующий орган.

— Имеете право, — Гаврилов и бровью не повел, — тогда вопрос к вам. Известно ли вам, как именно производится экспертиза автомобиля в экспертном бюро?

— Всех тонкостей я не знаю, конечно, — уже чуть более спокойно ответил адвокат, — полагаю, ее вскрывают, заводят, что-то такое.

— Более-менее верно, — кивнул старший следователь, — но куда важнее вот что, — он снова показал всем присутствующим планшет. Вот здесь еще одно заключение «Частной экспертной лаборатории города Нагоя», другого специалиста по другому делу, но со схожими обстоятельствами, причиной ДТП также стала неисправность тормозной системы. И как вы можете заметить, здесь представлен подробный отчет о производимых действиях с их описанием, а также актами проведения. В то время как в вашем случае присутствует только заключение. Записей о проведении процедур СГБ найдено не было.

— Как я уже говорил, отвечать за подлинность экспертизы я не могу. Если вдруг мой знакомый эксперт допустил ряд ошибок, то я такой же потерпевший, как и госпожа Идзанами, допустим. Возможно он осознавал, что его раскрыли и теперь пытается переложить вину на меня, — несмотря на такой здравый поток мыслей, самообладания у Касуги поубавилось, он стал нервно барабанить пальцами по колену.

— Вы хотите сказать, что не смотрите, что предоставляете в суд? — уточнил следователь.

— Я предоставляю заключение по итогам экспертизы. Все дополнительные материалы суд может запрашивать по мере надобности, если этого не было сделано, значит в этом не было необходимости.

— Такой компетентный юрист, как вы, не мог же наивно полагать, что там все есть? А потом делать вид будто не знал, — Александр продолжал попытки вывести хоть кого-то из себя. У Касуги слишком хорошая логическая защита и в правовых вопросах он подкован, но вот эмоции могут здорово подвести, на чем и стоит сыграть.

— Господин Филатов, вас тоже прошу держать свое мнение при себе, — Гаврилов даже не посмотрел в его сторону.

— Что-то государственный адвокат задерживается, — Касуга сделал вид, что не услышал выпад Александра.

— Время есть, — произнес старший следователь.

— А разрешите