Лиесса. Свет новой надежды. Книга вторая - Кристина Высоцкая

Вскоре болото скрылось из глаз, отрезанное от путников густым лесом. Охотничья тропа давно кончилась, и теперь они пробирались звериными дорожками, которые безошибочно находил Корр. Внезапно оборотень насторожился. Тихонько зарычав, он преградил людям путь, не позволяя сделать хоть шаг. Шерсть на загривке встала дыбом, в оскаленной пасти сверкнули длинные острые клыки. Чуткий нос уловил чуждый запах, источавший агрессию и злобу.

Подтолкнув Миколлку к Кариссе и Аллариану, Ли тихонько вытянула из ножен клинки. Теа последовала ее примеру, так же настороженно глядя в ту сторону, куда, вытянувшись струной, всматривался Корр.

Неизвестная тварь, почувствовав, что обнаружена, издала злобный рев, и на тропу метрах в пятнадцати впереди них из густых ветвей старого дерева выпрыгнула по-кошачьи гибкая фигура. Одного взгляда на нее хватило, чтобы содрогнуться. Обнаженное женское тело с легким намеком на грудь покрывала серовато-черная короткая щетина, но вместо человеческих рук и ног были кошачьи лапы с острыми длинными когтями. Самым отталкивающим в этом порождении мрака была голова… На безволосой морде, лишенной носа, горели потусторонним огнем человеческие глаза, чуть вытянутые к вискам, изогнутые брови подчеркивали их яростный свет, вдоль женственных скул выступали короткие и словно стальные шипы…

Приземлившись на задние и одну переднюю лапы, тварь яростно зашипела. Ощеренная пасть с извивавшимся змеиным языком с раздвоенным кончиком сверкала острыми длинными зубами, вязкая ядовитая слюна стекала тягучими каплями на землю. Длинный тонкий хвост раздраженно метался из стороны в сторону, выдавая дикую злобу существа.

Издав яростный рев, Корр оттолкнулся от земли и одним прыжком перемахнул разделявшее их расстояние. Припав на передние лапы, он предостерегающе зашипел, не подпуская змеекошку к людям. Ли и Теа, переглянувшись, медленно обошли ее с двух сторон, держа клинки наготове. Переведя бешеный взгляд на подкрадывавшуюся к ней Тоетту, химера почти неуловимым, стремительным движением метнулась к девушке…

Все, что Лиесса увидела дальше, произошло как в замедленной съемке… Выгнутое в полете гибкое тело, ощеренная пасть и мгновенно мелькнувшая когтистая лапа, разорвавшая Теа грудь… Брызнувшая кровь показалась нестерпимо яркой на фоне зеленой травы. Ноги девушки подогнулись, из ослабевших рук с тихим звоном выпали мечи, и она упала на спину, безжизненно раскинув открытые ладони. Глаза, стекленея, уставились в синее небо, уже ничего не видя, а из уголка приоткрытого рта потянулась тонкая струйка крови, алея на побелевшей коже.

Все это сознание Лиессы отметило в доли секунды, которых едва хватило на короткий вдох. Корр еще только припал на передние лапы, отталкиваясь для прыжка, когда Ли яростным вихрем, подавляя боль, разрывавшую сердце, налетела на порождение Тьмы, активируя браслеты и нанося огненный удар за ударом. Химера визгливо взвыла, уворачиваясь от пламенеющих лезвий, отбиваясь когтистыми лапами, но в этот раз силы были неравны. Глубокие раны одна за другой появлялись на теле твари, истекая черной кровью. В диком усилии химера подпрыгнула и приземлилась за спиной упавшей на колено девушки, занеся было лапы для смертельного удара, но за мгновение до того, как когти коснулись шеи Ли, она одним стремительным движением проткнула тварь обоими клинками, накалывая ее на огненные лезвия, как мотылька. Пламя, лизнув щетинистую кожу, моментально растеклось по ней, сжигая химеру. Полный боли рев разнесся по лесу.

Отбросив извивавшуюся догоравшую тварь, Лиесса, на ходу гася клинки и возвращая их в ножны, кинулась к безжизненному телу Тоетты. Опустившись на колени, она обняла подругу, покачиваясь и беззвучно плача. Корр, сменив ипостась, тихо прижал к себе страдающую девушку, но она даже не заметила осторожных прикосновений. Ее душа выворачивалась от нечеловеческой боли, обильно кровоточа.

– Прости меня… прости меня… – онемевшими губами шептала Ли осипшим от слез голосом. – Это я виновата…

– Ты ни в чем не виновата, – Аллариан накрыл обнимавшие мертвое тело руки девушки теплыми ладонями. – Ни в чем. Мы все сделали свой выбор. Сами. И Тоетта тоже.

– Если бы я не позвала ее за собой… – Лиесса подняла мокрое лицо, с мукой глядя на учителя, – она бы жила… жила…

– Нет, Ли, Теа никогда не простила бы себе, отпустив тебя одну. Посмотри, – Старейший показал на замершую Кариссу, обнимающую заплаканного Миколлку, на Корра, молчаливо поддерживающего любимую, и, наконец, на себя, – мы все здесь по своей воле. Это наша судьба, и каждый из нас будет счастлив, отдав жизнь ради тебя. Ты не властна над своей судьбой, но мы властны. Не суди себя за то, в чем нет твоей вины. Идем… Мы проведем последний обряд, освободив душу Тоетты. Но мы должны идти.

Корр с трудом, ласково уговаривая девушку, разжал ее сведенные судорогой пальцы и поднял Ли на руки, унося прочь от застывшей навеки Теа. Обессилевшая от слез Лиесса прижалась щекой к груди супруга, черпая в нем силу.

Устроив стоянку на открытой поляне неподалеку, мужчины сложили огромное кострище и перенесли на него тело погибшей девушки. Сняв потухший маррион, Аллариан протянул его Корру:

– Возьми, Ли сейчас не примет его, отдашь потом. А лучше всего пройди запечатление и стань его владельцем.

– Зачем он мне?

– Ты никогда не слышал о маррионах?

– Нет. Но если это важно, я согласен.

– Важно, Корр, очень важно… И прежде всего для Ли. Она не перенесет, если этот камень попадет в другие руки. Ее душе и так будет нелегко смириться со смертью Теа, – Аллариан на мгновение зажмурился, удерживая слезы. – Нам всем будет нелегко…

– Что мне делать? – сочувствующе сжав плечо старшего друга, спросил оборотень.

Старейший объяснил, и спустя несколько ударов сердца маррион обрел нового хозяина, спрятавшись под серебристой рубашкой.

На закате жарко запылал погребальный костер, освобождая душу Тоетты и отпуская ее туда, где ей будет дана новая жизнь. Провожая взглядом легкий дым, Ли беззвучно прощалась с подругой, внешне спокойная, но не смирившаяся с пустотой там, где еще недавно звучал звонкий голос. Запрокинув лицо к закатному небу, Лиесса поклялась очистить Эльмиер от скверны, даже если это будет последнее, что она сделает для Теа и самой себя.

* * *

Наутро, бросив прощальный взгляд на серое пятно золы и пепла, они отправились дальше. Миколлка жался к Лиессе, отогревая ее теплом маленького сердечка, полного сострадания. Карисса подавлено молчала. Ее глаза опухли от слез, выплаканных за ночь, и теперь немилосердно болели. Корр по-прежнему скользил чуть в стороне в боевой форме, держась настороже. Аллариан… Аллариан вновь и вновь вспоминал момент гибели девушки, но не видел, каким образом кто-то из них мог бы изменить то, что произошло. И это мучило его больше всего.

Настроение путников было настолько мрачным, что выбежавшую прямо на них небольшую стайку хищных уродцев размером с крупную собаку они восприняли с какой-то остервенелой радостью. Горбатые спины при виде людей и огромного кота вздыбились короткой жесткой шерстью, у самой холки напоминавшей встопорщенные иглы дикобраза; оскаленные пасти, истекающие слюной, продемонстрировали двойные ряды острых зубов. Глухо ворча, твари, крадучись, попытались окружить людей, добираясь до самой легкой добычи – глядевшего исподлобья Миколлки с кинжалами Тоетты в трясущихся ручонках. (Ножны подогнал по его размеру Корр, решивший, что так мальчик будет чувствовать себя увереннее.)