Ярослав Мудрый и его тайны - Станислав Чернявский

Затем к делу подключается профессиональный сказитель, цель которого, за известную плату, приукрасить подвиг заказчика остросюжетного материала и развлечь аудиторию. В саге есть всё: штампы, гиперболизированный деяния, юмор. Вечерами скандинавские мужчины сидят у огня и тешат слух интересным повествованием. Иногда хмурятся, иногда напряженно внимают рассказам о битвах, а в нужном месте посмеиваются: уж очень ловко обошелся Эймунд с Бурицлавом да с Ингигерд! Но можем ли мы использовать сагу как исторический источник? Далеко не всегда. А уж изучать древнерусскую историю по «Пряди об Эймунде» – всё равно что Октябрьскую революцию по современным отечественным сериалам или восстание Спартака по голливудскому фильму Стэнли Кубрика.

Очень качественный анализ саг делает Т.Н. Джаксон, рассказывая о повторах, заимствованиях и особенностях стилистики. К ее работам мы и отсылаем читателя. А пока повторимся: изучение «Пряди об Эймунде» ничуть не приблизило нас к разгадке древнерусского детектива. Скорее – внесло путаницу.

Одно можно сказать: перед нами – собирательные образы князей. Бурицлав «соткан» из Бориса и Святополка, Вартилав – из Брячислава и Мстислава Тмутараканского. Некоторых князей нет вообще – ни Судислава, ни Станислава, ни Позвизда.

А затем наступает финал саги.

Эймунд прожил недолго и умер от болезни. «И это была большая потеря для всего народа в стране, потому что не бывало в Гардарики иноземца более мудрого, чем Эймунд-конунг, и пока он держал оборону страны у Ярицлейва-конунга, не было нападений на Гардарики. Когда Эймунд-конунг заболел, он отдал свое княжество Рагнару, побратиму своему… Это было по разрешению Ярицлейва конунга и Ингигерд». Опять неправда. Полоцком правил до 1044 года Брячислав, затем князем стал Всеслав Вещий (1044–1101).

А теперь вернемся к рассказу о том, как было на самом деле, используя для этого доступные нам источники более достоверные, чем скандинавская байка.

Мы остановились на том, как новгородцы во главе с Константином Добрыничем порубили ладьи Ярослава и не пустили его «за море». Набрали наемников, подняли ополчение, и Ярослав Мудрый пошел новым походом на Киев. Возобновим же рассказ с этого места.

К тому времени поляки покинули Святополка, и войско князя Киевского оказалось ослаблено. Но он нашел иного союзника: печенегов. Это племя туркменского круга прикочевало из степей Казахстана, где входило когда-то в состав державы Кангюй, как и другие родственные племена: канглы, кайы, собственно туркмены, как предки сельджуков… Самоназвание печенегов было кенгересы, от слов «канг эр» – благородный человек.

Святополк сперва уехал к печенегам, а затем собрал войско из кочевников и вышел навстречу Ярославу к реке Альте. Повесть временных лет утверждает, что сражение случилось на месте гибели Бориса; это правдоподобно, Борис ведь стоял лагерем где-то на границе Русской земли, у Переяславля-Южного, преследуя печенегов, и должен был выбрать удобное место для предполагаемого боя. Устюжский летописец говорит, что Ярослав имел 14 000 варягов, а всё войско насчитывало 40 000. Если цифра реальна, понятно, почему русский князь задерживал жалованье. Одно дело – прокормить 600 варягов, совсем другое – 14 000 наемников, пускай даже не все из них брали столько денег, сколько Эймунд. Карелы, чудь, ижора и прочие варяги из этих племен могли цениться дешевле.

Автор Повести временных лет расцветил картину. Воздев руки к небу, Ярослав сказал:

– Кровь брата моего вопиет к тебе, Владыка! Отомсти за кровь праведника сего, как отомстил ты за кровь Авеля, обрек Каина на стенание и трепет: так обреки и этого.

Было бы странно, что Ярослав произносит такую речь, обращаясь к своему врагу Борису. Факт войны между ним и Борисом вряд ли бы удалось скрыть. Да и называть Бориса Каином нелепо.

Ярослав помолился и продолжал, обращаясь к дружине:

– Братья мои! Хоть и отошли вы телом отсюда, но молитвою помогите мне против врага сего – убийцы и гордеца.

Враждебные армии двинулись друг на друга, «и покрыло поле Альтинское множество воинов. Была же тогда пятница, и всходило солнце, и сошлись обе стороны, и была сеча жестокая, какой не бывало на Руси, и, за руки хватаясь, рубились, и сходились трижды, так что текла кровь по низинам». К вечеру одолел Ярослав; Святополк бежал. «И когда бежал он, напал на него бес, и расслабли все члены его, и не мог он сидеть на коне, и несли его на носилках».

Это, скорее всего, ложь. Святополк, видимо, получил рану в сражении (или до сражения?) и затем убит варягами, подосланными Ярославом. Вот теперь рассказ Эймунда может быть отчасти правдив: норманн преследовал Святополка, перехитрил его охрану и уничтожил.

Но летопись говорит совсем о другом:

«Бежавшие с ним (Святополком) принесли его к Берестью». Святополк впал в безумие и был убежден, что за ним погоня, хотя погони, считает летописец, не было вовсе. Окаянный князь побежал в сторону Польши, но сгинул «между чехами и ляхами». Этот летописный эвфемизм означает «незнамо где». «Есть могила его в том пустынном месте и до сего дня. Исходит же из нее смрад ужасен. Ярослав же сел в Киеве, утер пот с дружиною своею, показав победу и труд велик».

Польский хронист XVI века Мацей Стрыйковский добавляет, что из Бреста Святополк намеревался отправиться в Гнезно, чтобы опять просить помощи у Болеслава Храброго, но был поражен в пути «внезапной болезнью».

В данном случае предпочтительна версия «Пряди об Эймунде»: Ярослав тем или иным способом убивает кузена, но убийство – тайное, а труп уничтожен после того, как Мудрому показали голову Святополка.

Продолжим задавать скептические и уточняющие вопросы.

Была или нет битва на Альте? Скорее всего, да. Норманны говорят, чтобы расцветить свой подвиг, будто армия тюрок без боя разошлась по домам. Но думается, перед нами похвальба. Или же речь идет об охране Святополка и остатках его войск. Да, князь погиб, и его воины разбежались.

Так завершилась смута Святополка. Но до спокойствия на Руси было еще далеко.

В усобице пало четверо родных братьев – Борис, Глеб, Святослав, Позвизд; и один двоюродный: Святополк. Но оставалось еще четверо братьев: Ярослав, Мстислав, Станислав, Судислав; и один племянник: Брячислав. Отдавать другу власть без боя они не собирались.

Святополк пал, но это вовсе не прекратило усобицу. После его гибели начался новый тур войны. Теперь против Ярослава выступила целая коалиция князей: Мстислав Черниговский и Станислав Смоленский, Судислав Псковский и Брячислав Полоцкий. То есть все четверо уцелевших родичей выступили против пятого.

В коалицию, созданную против Ярослава, вступили и печенеги. Степняки не могли упустить случая поживиться за счет славянской распри.