Король моего сердца - Юлия Вакилова

— Я тоже боялась. Но знала, что выбора у меня нет.

Эллери вспомнила подслушанный разговор и невольно подумала — плакала ли Риэль перед свадьбой, умоляла ли брата не выдавать ее замуж? Просила ли забрать ее с собой?

Точно освободившись из плена воспоминаний, королева повернула голову и улыбнулась замершей рядом принцессе:

— Долг превыше всего. Так когда-то учила меня матушка, так говорил Сапфо. И я исполнила свой долг.

Долг…

Сколько раз слышала это слово Эллери от отца, от многочисленных учителей, нянек, даже от всегда все понимающей Ниньи. Но обычно все то, что пытались спрятать за сверкающим фасадом этого высокопарного слова, на деле вовсе не стоило таких жертв. По-крайней мере, так когда-то давно решила для себя юная принцесса и с той поры не позволяла сомнениям подтачивать стены принятого решения.

Каково пришлось тогда Риэль? Лишившейся родителей, оставленной в чужой незнакомой стране единственным родным — и любимым — человеком? Нет, Эллери совершенно не собиралась сочувствовать этой чужой уверенной в себе женщине, не нуждавшейся ни в чьей жалости, но… Именно сейчас принцесса поняла, что, как никогда прежде, близка к тому, чтобы взглянуть на мир глазами королевы.

Сапфо, конечно, по-прежнему любит ее. Старая любовь, особенно если она была такой запретной, не может выветриться из сердца, сколь много времени бы не прошло. Эллери слышала эту истину из уст старой няньки не раз и не два, чтобы быть твердо в ней убежденной.

— Я видела, что вы неплохо ладите с моим братом.

Эллери постаралась скрыть свое удивление этим неожиданным поворотом разговора.

— Неплохо? Думаю, вы сильно преувеличиваете, — не согласилась она, опасаясь слишком сильно отрицать или, напротив, согласиться. — Вам ведь прекрасно известно, что королевской дочери ни с кем не пристало водить дружбу.

— Сейчас он всего лишь наемник, это правда, — согласилась с недосказанной мыслью королева. — Но вам ведь известно, что он должен был унаследовать корону?

Эллери постаралась придать лицу удивленное выражение.

— Я догадывалась, узнав ваше происхождение, но не была точно уверена…

— Его отец был королем, — уверенно проговорила Риэль. — И если бы не предательство близкого друга семьи, Сапфо был бы сейчас королем.

Она внезапно рассмеялась.

— И знаете, что самое нелепое во всей этой ситуации? Он все еще может им стать. Должен. Но упрямо сопротивляется непонятно из каких соображений.

— Что вы имеете в виду? — озадаченно проговорила ее собеседница, хмурясь.

Королева повернулась и, не глядя на Эллери, пространно проговорила:

— Народ не принял совершенного переворота. За прошедшие годы возмущение все нарастало, ведь новый правитель не отличается добрым нравом. Напротив, казни, доносы и подстрекательства стали постоянными спутниками их жизни. Люди помнят и любят предыдущего правителя и ждут. Ждут, когда же его сын, наконец, придет и спасет их от ярма.

Эллери распахнула глаза. Сапфо никогда не упоминал об этом, но теперь, после слов королевы, девушка вспомнила нечаянную встречу в таверне, встречу, явно подтверждающую услышанное.

— Несчастные люди! — с горечью продолжила Риэль. — Они дошли в своем отчаянии до того, что даже сумели отыскать меня. К своему прискорбию, помочь я им не могла, ведь сама не знала местонахождение брата уже много лет. Но после этого неожиданного визита я поняла, что раз Сапфо вновь объявился в этих краях, рано или поздно я сумею его отыскать. И попытаться убедить помочь несчастным, восстановить справедливость и стать тем правителем, которого заслужила его страна.

— Вам это удалось? — после короткой паузы, требовавшейся для упорядочивания хаоса в голове, осведомилась Эллери, предчувствуя отрицательный ответ.

— Увы, — собеседница изящно качнула головой. — Он не желает прислушиваться к моим словам.

— И вы все это рассказали в надежде, что это удастся сделать мне? — все-таки вырвалось у Эллери вопреки намерению молчать.

— Нет, конечно, нет, — королева по-доброму рассмеялась, вот только улыбка не коснулась светлых глаз. — Мы же с вами понимаем, что Сапфо не станет слушать постороннего человека. Особенно после того, как он не прислушался к словам самого близкого ему человека. Я знаю, несмотря на все прожитые в отдалении годы, он все равно любит меня так же, как и прежде, — эти уверенные слова шли, казалось, от самого сердца королевы.

Кого она пыталась ими убедить? Эллери? Или же себя саму?

— Естественно, я и не думала просить об этом вас, — королева доверительно склонилась к Эллери. — Он для вас — всего лишь наемный воин, как бы горько ни было мне это признавать. Сапфо мог бы стоять во главе государства, я точно знаю, что он был бы справедливым и мудрым королем. Наверное, мне просто необходимо было выговориться кому-нибудь, а вы — самая идеальная кандидатура. Кто еще смог бы понять меня лучше, чем королевская дочь? Которая сама великолепно знает, сколь многое зависит от характера человека, сидящего на троне.

Она сделала неглубокий вдох и подобрала пышные юбки, поворачиваясь спиной к почти опустевшей площадке, на которой уже не было Бродяги.

— Принцесса Эллери, благодарю за то, что выслушали меня — и прошу не принимать мои слова близко к сердцу, — на прощание она подарила внимательный взгляд, в котором угадывалось едва уловимое напряжение.

Королева удалилась в сопровождении шумных придворных дам, явно обрадованных грядущей смене обстановки, а Эллери осталась, размышляя об услышанном.

Да, когда-то давно они с Бродягой вели разговоры о мести — но о том, что возможно попытаться восстановить справедливость, что есть те, кто отчаянно нуждается в нем, мужчина не сказал ни слова.

Эллери испустила тяжкий вздох, осознав, что, вопреки ее желанию, после неожиданного разговора с королевой мыслей о загадочном наемнике с пронзительным взглядом только прибавилось.

Следом пришло осознание — надо менять тактику. Многочисленные попытки избегать общества наемника ничуть не способствовали изгнанию его из мыслей. Кроме того, королевской дочери не к лицу было скрываться бегством.

И потому в следующий же вечер она не стала скрываться в толпе ухажеров, намеренно избегая придворных и гадая, насколько хватит терпения Сапфо игнорировать эту перемену.

Его хватило ненадолго.

Не прошло и половины часа, как рядом с ней привычно бесшумно возникла знакомая фигура. Вроде вот только он находился на противоположном краю зала, неспешно беседуя с приземистым хмурым господином, как уже стоит рядом с ней, привычно обжигая усмешкой взгляда.

Как же она соскучилась по глубокой синеве его глаз!

— Надо полагать, я реабилитирован?

— Прости? — она сделала вид, словно не понимает, о чем он, наслаждаясь звучанием низкого размеренного голоса.