Коби Брайант. Философия игры и жизни легендарной Черной Мамбы - Роланд Лазенби

Как и его отец, Коби Бин был склонен делать плохие броски. Даунер убирал его из игры, чтобы попытаться помешать этому.

«Я имею в виду, что мы делали это несколько раз, и он этого терпеть не мог, – вспоминал Даунер. – Он сердито смотрел на тебя и орал. Ему это не нравилось».

Когда дела шли плохо, Джо снова говорил по-итальянски, чтобы успокоить сына. Даунер никогда не понимал, что говорит его ассистент, но, похоже, это работало.

«Я думаю, что Джо был в какой-то степени хорошим заслоном, – объяснял тренер. – Знаешь, Коби не так чтобы и орал на меня, но если он это и делал, то, думаю, ему приходилось за это оправдываться перед отцом».

Не навредил и тот факт, что молодой тренер начал пересматривать идею снятия его с игры. Тренерский штаб перестроился под новую философию: «Плохой бросок Коби лучше, чем смазанный пас товарища по команде».

«Очевидно, у него был баскетбольный интеллект, – объяснял тренер. – Он был очень хорошим пасующим, даже в первый свой год. Он мог бы сделать своих товарищей по команде лучше, но я думаю, что когда мы испытывали трудности, когда наша база талантов была не так хороша, он просто говорил: “Знаешь что? Мне тут много чего надо сделать самому”».

Эти обстоятельства были идеальным рецептом для возникновения проблем между молодым Брайантом и его старшими товарищами по команде – те же проблемы, с которыми он столкнулся и в Италии, с которыми он позже столкнется и в НБА.

«Время шло, и альфа-самец начал действовать», – признался Даунер о доминирующей личности Брайанта.

Но очевидным для любого тренера в таких обстоятельствах было то, что присутствие Брайанта также многое облегчало. «Главным были его трудолюбие и его поглощающий менталитет, чтобы выжимать из себя максимум и впитывать информацию, – сказал Даунер. – Я всегда думал, что его мозг был губкой, и, очевидно, если ты тренировал, то знаешь, что не можешь сказать подобного обо всех своих игроках. Скажи Коби что-нибудь один раз, и тебе не придется повторять это снова. Мол, все уже там, внутри. Коби изменил ситуацию в том смысле, что теперь у нас была центральная фигура, но не было похоже, что он был окружен большим количеством великих талантов».

«Самое простое, – добавил Даунер, – это то, что он выигрывал все забеги, был самым усердным трудягой в команде, вставал перед своими товарищами по команде, призывая их к ответственности».

Такой подход привел к неизбежным трениям, особенно с поражениями того первого года, но другим игрокам было трудно отрицать преданность Брайанта игре, как сказал тренер. «С точки зрения старших и некоторых более опытных парней, которые не имели большого успеха, я имею в виду, как только они увидели, как усердно он работал и как страстно он был увлечен игрой, я думаю, что им было трудно переосмыслить то, что мы им говорили, или не войти в то положение, к которому мы пытались прийти».

Эван Монски, один из старших игроков команды, сказал, что, оглядываясь на Брайанта, также важно понять, что его стремление быть великим не было единственным и всепоглощающим компонентом его личности в раздевалке. «Он был счастливым, нормальным ребенком, смеялся и шутил со всеми остальными», – рассказывал Монски.

И все же тренерам порой было трудно принять ошеломляющую самонадеянность молодого Коби Бина. «Я находил его немного упрямым, – признавался Даунер. – Я находил его немного высокомерным, но именно эти качества делают тебя великим».

Даунер любил, чтобы его игроки «стояли перед корзиной» или защищали своих игроков, играя перед ними, лишая их мяча. «Однажды мы орали на Коби на тренировке перед корзиной, и он сказал: “Ну, это не то, что я собираюсь делать в НБА”. Мы рявкали в ответ: “Ну, это же и не НБА”».

Некоторые утверждают, что доминирующая личность Коби Брайанта, которому помогало присутствие его отца в тренерском штабе, полностью ориентировала на себя программу «Лоуэр Мерион». Возможно, в этом есть доля правды, но, как заметил Даунер, Джо Брайант никогда не переступал черту приличий, всегда старался быть нормальным родителем, никогда не давил и не агитировал за получение какого-либо преимущества.

Джо был прилежен в своих тренерских обязанностях и стал надежным тренером юниорской команды и отличным помощником в школьной команде.

«Тогда у них была такая штука, называемая правилом пристегивания ремней безопасности, когда тренеры должны были сидеть», – вспоминал Даунер. «Глупое правило, действительно глупое правило, но если вдаваться в подробности, то ты не мог встать для выкрикивания установок с бровки. Я провел, наверное, десять лет своей тренерской карьеры с этим правилом, когда ты должен был сидеть».

В одной из игр того первого года Джо встал, будучи на скамейке запасных, чтобы оспорить решение судьи, и получил технический фол. В следующей игре его нигде не было видно, он ушел со скамейки запасных. Во время первой половины встречи один из тренеров поднял голову и увидел Мармелада, сидящего высоко на трибунах арены. В перерыве Даунер послал помощника, чтобы выяснить, что произошло. Джо сказал, что не хочет негативно влиять на команду и спокойно решил уйти подальше от игры.

Даунер и другие тренеры засмеялись и настояли, чтобы Джо вернулся на скамейку запасных, потому что его присутствие слишком ценно, чтобы его лишиться. Кроме того, никто из них не говорил по-итальянски.

Хотя в то время Даунер был молодым тренером, он стал главой баскетбольной школьной команды Пенсильвании с тремя титулами чемпионата штата в своем резюме. По его словам, опыт тренерской работы с Коби Брайантом был определяющим: «Знаешь, когда ты сейчас складываешь всю эту головоломку, смотришь на его возраст и понимаешь, какой путь он совершил, просто его необычность, фокус, это было просто невероятно. Я не знаю, правильное ли слово “сумасшедший”, но он определенно был уникален».

Поражения первого сезона, безусловно, осложнили жизнь как молодому тренеру, так и звездному новичку, но вместо того, чтобы отдалить их, неудачи послужили связующим элементом, как сказал Даунер. «Мы не любили проигрывать. Мы были не очень хороши. Я имею в виду, что после каждого проигрыша мы просто не могли дождаться, чтобы вернуться в спортзал на следующий день и приняться за работу».

«Мой первый год был очень трудным, – вспоминал Брайант. – Я думаю, что у нас было что-то около 4 побед и 20 поражений. Это был очень тяжелый год. Но я приобрел некоторый опыт. Мой школьный тренер был отличным тренером, и он оставался со мной допоздна после тренировки и рано приходил, чтобы помочь мне перед тренировкой. Мы говорили об игре, и он действительно