Укрощение строптивой - Сюзанна Энок

— В конце концов я решила, что он, возможно, готовит какой-нибудь сюрприз в церкви — несметные сотни роз или удивительное украшение, которое я надену во время церемонии. И вот я вошла в двери церкви вместе с моим отцом, и увидела, что там нет ничего. Никаких цветов. Да и гостей почти не было. И ни единой ленточки на экипаже, ждавшем снаружи. А потом я увидела возле алтаря самого Фентона, смотревшего на свои карманные часы… У него был такой вид, как будто он предпочел бы оказаться где-нибудь в другом месте.

Китинг жестом предложил ей опереться на его руку. И Камилла, почти не задумываясь, положила ладонь на сгиб его локтя.

— Знаете, каково это — увидеть, как все твои мечты и надежды… умерли в одну секунду? Было очень больно осознавать, что все мои романтические представления о человеке, с которым мне предстояло провести долгие годы, оказались совершенно неверными. И у меня возникло странное чувство… Казалось, что если я сделаю еще хотя бы шаг к алтарю, то испущу дух. Прямо там, на полу церкви.

Внезапно Китинг увлек свою спутницу за высокую стену у Клеменси-Хауса. Она споткнулась, но он поддержал ее и тут же прижал спиной к кирпичной стене. После чего поцеловал.

По телу девушки тотчас прокатилась волна жара. Закрыв глаза, она запустила пальцы в его густые волосы оттенка темного шоколада. Так вот что такое влечение… Вот чего она жаждала и продолжала жаждать… И теперь стало ясно, что Фентон потерпел полное фиаско. Зато его кузен…

Выпрямившись, Китинг обхватил ее лицо ладонями и пристально посмотрел ей в глаза. А затем снова склонился к ее губам. Тут по улице с грохотом прокатился экипаж, и Камилла, вздрогнув, чуть отстранилась. «Да, моя репутация погублена, — подумала она, — но ведь все может стать еще хуже…» Сейчас ей очень хотелось броситься в объятия Китинга и никогда с ним не расставаться, но все же она уперлась ладонями ему в грудь и попыталась оттолкнуть.

— Что все это значит? — спросила она, задыхаясь.

Но Китинг молчал, внимательно глядя ей в глаза. Ее бросило в дрожь, и она потребовала:

— Отвечайте!

— Я поддерживаю разговор по душам, — последовал ответ.

— А-а, понятно… В таком случае вам это прекрасно удается. — Настолько, что, если бы не случайный экипаж, она сейчас была бы уже раздета.

Китинг почтительно кивнул.

— Благодарю за комплимент. И прошу прощения. Ведь в вашей тележке достаточно яблок и без моего подгнившего фрукта.

Ей не хотелось, чтобы он извинялся за прекраснейший поцелуй, и она пробормотала:

— У меня вопрос.

— Задавайте, моя дорогая.

Камилла, всегда считавшая себя слишком робкой, на удивление спокойно выдержала его пристальный взгляд. И в то же время она была почти уверена: едва ли с кем-нибудь еще у нее мог бы состояться такой же разговор.

— Скажите, а вы вышли бы за Стивена Полларда, окажись вы на моем месте? — спросила она.

Китинг откашлялся и пробормотал:

— Не ожидал, что вы спросите об этом, но дать честный ответ не могу — у меня поставлено на карту десять тысяч фунтов.

— Думаю, вы все-таки дали его мне, — с усмешкой заметила Камилла. — Вы удивительный человек, Китинг Блэквуд.

Его губы растянулись в улыбке.

— Прекрасно сказано, Камми. Особенно если вспомнить, чего мне бы хотелось от вас, будь моя воля.

Камилла тотчас поняла, что имелось в виду. Китинг хотел ее. Даже несмотря на поставленные на карту десять тысяч фунтов. А пьеска с их участием только что стала еще интереснее… И теперь ей предстояло сделать выбор и решить, выдержит ли она положение отверженной до конца своих дней или все-таки захочет вернуться в светское общество.

«Какого дьявола?.. Что это со мной?» — спрашивал себя Китинг. Если бы он не одергивал себя ежеминутно, то не переставал бы флиртовать с Камиллой и целовать ее.

Поначалу он объяснял происходящее новизной ощущений и любопытством: в конце концов, он еще ни разу не был близко знаком с робкой, застенчивой и чрезмерно осторожной девственницей, — но чем лучше он узнавал эту девушку, тем больше ему нравилась ее вдумчивость, а также смелость, которую она проявила, когда, наконец, решилась выглянуть из-за крепостной стены, которую возвела вокруг себя.

В беседе с ней Китинг умолчал о том, что Фентон желал видеть ее в церкви присмиревшей и благодарной. И он вовсе не собирался делать ее таковой.

Откашлявшись, он проговорил:

— Пожалуй, нам все-таки следует выбраться из кустов.

— Это вы меня сюда затащили, — с усмешкой заметила девушка, опираясь на его руку и переступая через невысокие ирисы.

«По крайней мере, теперь она не так грустна, как в те минуты, когда я нашел ее в саду у клуба», — мысленно отметил Китинг. И казалось, что она теперь улыбалась гораздо чаще, чем при их первой встрече. Если он хоть как-нибудь был к этому причастен… Что ж, тогда ему есть чем гордиться. Однако не следовало забывать, что Фентон дал ему шанс совершить еще одно доброе дело…

Немного поразмыслив, Китинг проговорил:

— А что, если я устрою где-нибудь отдельный завтрак — только для вас, для меня и Фентона?

Пальцы девушки сжались на его руке.

— Мне бы не хотелось предоставлять ему еще одну возможность оскорбить и высмеять меня.

Китинг резко остановился и, взглянув на свою спутницу, с возмущением проговорил:

— Еще одну возможность? Что вы имеете в виду?

— Ничего. Я… я едва ли могу винить его в этом. Кстати, я давно уже подумывала о…

— Нет уж, раз начали — рассказывайте, — перебил Китинг. — Таковы правила.

— Вот как? — Камилла вздохнула. — Знаете, я давно уже заметила, что вы постоянно выдумываете новые правила: выдумываете каждый раз, когда это в ваших интересах, — но при этом делаете вид, что на вас они не распространяются. Что касается оскорблений… Хорошо, расскажу и об этом. Через два дня после того, как родители закрыли дверь перед моим носом — тогда мне еще не встретился фермер, который согласился довезти меня до дома тети, — я ужасно проголодалась и зашла в какую-то лавочку за хлебом. А когда вышла… Фентон как раз проезжал мимо в своем фаэтоне. И он бросил в мой адрес несколько весьма оскорбительных замечаний.

— Каких именно? — допытывался Китинг. Фентон ни словом не упоминал об этом — скорее всего не желал предстать в дурном свете.

— Он назвал меня распутной и неблагодарной. И сказал, что так мне и надо, если я проведу остаток жизни, нищенствуя на улицах. — Камилла снова вздохнула. — Вот и все, что я запомнила об этой встрече. Я бросилась бежать, так что если он и добавил что-нибудь, то я этого уже не слышала.

Стиснув зубы, Китинг кивнул.

— Знаете, он ведь и мне сказал почти то же самое после того, что случилось с Балтроу. Фентон терпеть не может все, что, по его мнению, бросает тень на его репутацию.