Последний властелин Антарктиды Часть 1-я - Александр Зубенко

Изыди, нечистая сила… —и перекрестился, хохотнув на свой манер. Клаус с Тьяденом заржали как лошади, а Георг подхватил своего приятеля под локоть и поспешил вывести из помещения. Не хотелось создавать о себе впечатления, будто он знаком с этими выпившими матросами, норовившими оскорбить невинного клона. Впрочем, подумал он, выводя друга из библиотеки, мне-то какое дело до этого получеловека –полуавтомата? Он меня забудет столь же быстро, как и извлёк из памяти запрограммированное имя всех членов экипажей субмарин. «Сфотографировал» меня при входе, сопоставил в программной памяти с фотографией оригинала, обратился по имени, пообщался, а когда я отбуду назад, забыл напрочь, уступив место в памяти следующим экипажам. Всё просто.

—Губер номер триста двадцать девять, —пьяно выкрикивал Пауль, упираясь и выворачивая шею, чтобы вернуться назад. – Извольте предстать передо мной, фельдфебель!

—Пойдём-пойдём, —тащил его друг. – Таких номеров тут нет. Может где-нибудь ниже, в подземельях города, на других ярусах и этажах. Тебе нужно отоспаться. Сколько ты выдул коньяка?

—О! Ты не представляешь, друг мой! Тут не только французский коньяк и граппа итальянская в баре, —заплетающимся языком вещал ему Пауль. – Тут собраны все элитные трофейные образцы алкоголя со всех стран Европы, порабощенных нами. Есть даже русская водка с Восточного фронта. – Пауль снова икнул. – Пришлось испробовать всего понемножку, провести, так сказать, дегустацию. А пива сколько! Ты только вдумайся! Мне та обезьяна за стойкой поведала, что пиво они здесь варят сами по баварскому рецепту. Представляешь? Да плюс ещё несколько сортов чешского, бельгийского, голландского, датского…

Пауль хохотнул и, по всей видимости, уже забыл за библиотекаря: —Бассейн можно им наполнить! В жизни не видал столько сортов пива, даже в наших берлинских кабачках.

—Вот и поспи немного. Тьяден с Клаусом уже ушли вперёд и отбыли на «боковую».

—Правда? – мутными глазами осмотрелся Пауль. Затем зло добавил: —Эти чёртовы обезьяны мерещатся мне повсюду. Клоны! Кто бы мог подумать? Здесь! В Антарктиде!

Они уже подходили к секции спального отдыха. Многие, как и они, ощутив первичные наплывы чувств и ознакомившись поверхностно с карантином, наплававшись и наевшись в столовой, а некоторые, как и Пауль, вкусивши прелесть всевозможных вин, направлялись теперь в спальные кабинки, отыскивая на висящих табличках свои имена. Усталость после похода и впечатления, нахлынувшие на них, разом сморили матросов, мичманов и молодых унтер-офицеров.

—Ты знаешь, что я сегодня попробовал впервые в жизни? – спросил Пауль, пока Георг отыскивал на табличках их имена. Спальные места делились на небольшие, отгороженные кабинки, в которых помещались кровати с прикроватными тумбочками. Постели были заправлены белоснежным бельём, и во многих кабинках уже похрапывали уставшие путники, преодолевшие Индийский и Южный океаны.

—Виски! – похвастался Пауль. – Настоящее американское виски!

—Может, английское? – Георг, наконец, нашёл кабинки с их именами и потянул Пауля к ним. Кабинок было великое множество, они шли несколькими рядами, и таблички располагались по экипажам субмарин. Их спальные места были по соседству, перегороженные пластиковыми стенками, будто те, кто отвечал за расположение экипажей, знали, что они приятели. Чудеса!

—Может и английское, —икнул Пауль, прижавшись плечом к стенке своей кабинки. – Один хрен, пойло для союзников. Гадость порядочная, как, впрочем, и текила. А вот кальвадос – вещь! Никогда не думал, что макаронники на такое способны. Наш шнапс по сравнению с ним, настоящий суррогат.

—Ты ещё токай венгерский не пробовал, —усаживая друга на его кровать, подмигнул Георг.

—Да? А он там есть?

—Где?

—В баре. – Пауль порывался было встать, но Георг силой усадил его на место.

—Завтра попробуешь. Точнее, сегодня вечером. Часы видишь на стене? Четвёртый час утра. Давай хотя бы до полудня поспим, отдохнём. Затем сделаем заплыв в бассейне, пообедаем в столовой, и разойдёмся кто куда: ты к себе в бар и к бильярдам, я в библиотеку.

—Далась она тебе! Пойдём лучше в кинозал, там Марику Рёкк в новом фильме обещали показывать.

…Через несколько минут любитель кистепёрых рыб спал беспробудным сном. Георг положил ему под подушку тонкую книжку какого-то норвежского исследователя – проснётся, пусть для него это будет сюрпризом. Сам же, с наслаждением вытянувшись под одеялом во всю длину своего роста, пробежал глазами несколько страниц произведения Платона, где, к своему сожалению, нашёл лишь несколько абзацев об упоминаемой Атлантиде. Вскоре и он заснул, обуреваемый впечатлениями, которых хватило бы ему на всю оставшуюся жизнь.

Из-за ниши Пауля послышался его голос сквозь сон: —Гертруда-а…

Георг улыбнулся сквозь дрёму и повернулся на другой бок.

Это была их первая ночь подо льдами Антарктиды. Первая ночь в бункере с надписью «Карантин».

Нечто необъяснимое и таинственное витало в воздухе над ними, но они этого так и не заметили.

Мерный, неясный гул шёл из-под земли, будто там, под толщей векового льда, работали какие-то скрытые и огромные механизмы неизвестных конструкций.

Глава 4 = 1993-й год. База-211. Обнаружение =

Во льдах Антарктиды.

№ 1.

Это была их первая ночь, которую они провели в тайном подземелье.

Ночь прошла спокойно. За время дежурства каждого из членов экспедиции не произошло ничего существенного. Всё также продолжали мерно гудеть, скрытые в стенах нагнетатели тёплого воздуха, также мерцал мягкий свет, создаваясь в пространстве как бы сам по себе, было тихо и спокойно. Буран снаружи закончился, и только снежный завал, перекрывший выход наружу, напоминал теперь путешественникам об их незавидном положении отшельников. Связь с землёй они потеряли.

Наступило утро. Первым покормили Сына полка. Замороженная рыба, взятая с собой для него, растаяла, и её в первую очередь нужно было использовать. А вот чем кормить пингвина дальше, никто пока не придумал. Идей не было никаких. Ещё неизвестно, как обернётся дело с их собственными запасами провизии, бережно приготовленными Вероникой.

—При включении генератора, мы аккумулировали какую-то скрытую энергию, —допивая горячий кофе, заключил Виктор Иванович. – Произошла активация, и всё сразу осветилось.

Проснувшись поутру, каждый из членов группы почувствовал в воздухе что-то новое, ещё не осознанное, но что-то такое, чего не было вчера. Все четверо ощутили на себе некую тяжесть, будто спёртый воздух пространства давил на них пластами тяжёлого груза, подобно давлению в глубинах океана. Это было что-то новое, странное, ещё не до конца осмысленное. Поэтому, Виктор Иванович и завёл разговор о неведомой энергии, пытаясь узнать мысли