Паладин. Тень меча - Симона Вилар

— Он умер, — только и ответил ее рыцарь.

— О, мне так жаль. Помнится, ты ценил Сабира. Да пребудет его душа…

— Не стоит о нем молиться. Его зарубил топором Эйрик, когда Сабир намеревался убить меня. Но это долгая история. Я расскажу тебе ее позже, когда мы будем в безопасности.

Он о многом не хотел ей говорить, даже не спешил рассказать, как вышло, что его направил на спасение сестры маршал де Шампер. Но Джоанна и не настаивала на подробностях. Ведь она так верила Мартину! Как можно не верить тому, кто тебя спас? Она даже не решилась задать ему тот вопрос, который всегда так ее волновал: кто ты на самом деле, Мартин?

Они продолжали ехать, несмотря на жару и усталость. Лишь когда дорога поднялась на возвышенность и за дрожащим жарким маревом впереди показалась высокая темная гряда гор, путники устроили привал в тени нескольких искривленных смоковниц, росших среди каменных валунов.

Глядя с высоты на казавшиеся непреодолимыми горы впереди, мальчишки-проводники повеселели.

— Вади Муса, Вади Муса! — указывали они на них.

— Мы подъезжаем к долине Моисея, — обрадовался Иосиф.

Весть, что они близки к цели, принесла всем облегчение. Как и облегчением было слезть с твердой спины верблюда и растянуться в тени деревьев.

Когда Мартин и Джоанна устроились немного в стороне от остальных, она негромко спросила:

— Как вышло, что ты приехал за мной по поручению моего брата? Вы ведь были врагами!

— Наша вражда уже в прошлом, любовь моя. Мы с маршалом де Шампером все уладили. Но я все расскажу тебе позже…

Да, однажды он поведает ей все, однако не теперь, когда она пережила побег и так утомлена дорогой.

Немного передохнув, Мартин вместе с Иосифом отошел, чтобы переговорить с проводниками о дальнейшем пути, а когда вернулся, то увидел, что Ласло сидит на корточках подле Джоанны и что-то негромко говорит. Приблизившись, Мартин увидел, что Джоанна плачет. Она посмотрела на Мартина сквозь слезы.

— Ты должен был сказать мне о гибели Уильяма!

Он промолчал, но довольно неприветливо взглянул на тамплиера. Не стоило сейчас сообщать Джоанне весть о гибели брата. Но когда он упрекнул в этом Ласло, тот невозмутимо ответил:

— Я не мог ей солгать, когда она меня спросила о маршале, да упокоит Господь его душу.

Он перекрестился, Джоанна последовала его примеру, но Мартин остался недвижим. Те зачатки веры в Бога, какие стали просыпаться в его душе, были скорее сродни восхищению милостями Божьими, но никак не упреками. А именно упрек он видел сейчас и в глазах тамплиера, и в полных слез глазах Джоанны.

Позже, когда они тронулись в путь, Мартин был молчалив, но Джоанна всхлипывала за его спиной, и он еще больше злился на Ласло. Лучше уж не говорить ей ничего ужасного, а только дарить ей радость, оберегать ее, любить… Разве мало она настрадалась, чтобы наваливать на нее новые беды?

Всхлипывания молодой женщины постепенно стали стихать. Она выдержала крутой спуск, крепко держась за Мартина, а когда они двинулись по неширокой извивающейся долине, даже первая обратила внимание на необычное здание с островерхими башенками, будто вырубленное из монолита скалы.

— Неужели тут кто-то живет? — удивилась она.

— Только духи.

Мальчишки-проводники уверяли, что они уже вот-вот въедут в затерянный город. Спутники проехали по долине пересохшей реки, где после весеннего сезона дождей еще не все выгорело и среди желтых пустынных скал то там, то тут, радуя глаз, зеленели заросли цветущих лиловых олеандров и раскидистые кроны пальм. Но вырубленные из скал дома казались чем-то необычайным — сперва был только один дом, потом еще один, еще один — по сути, это были руины с уводящим вглубь темным зевом прохода. Оба проводника поспешили проехать мимо, делая знаки от дурных сил.

— Там могут скрываться дэвы, дикие духи этих гор! — говорили они, ускоряя поступь верблюдов.

— Может, стоит проверить, что за духи там обитают? — негромко спросил Мартин у Ласло. — С духами мы еще как-то уживемся, а вот если там затаился кто-то из плоти и крови, нам лучше узнать.

Проводникам пришлось ждать, пока тамплиер и Мартин обследовали эти заброшенные жилища. Там были только пыль и обломки камней.

— К ночи духи непременно появятся, — уверяли бедуины. — И это только их первые жилища. А дальше будет много, очень много.

— Бедуины всегда сверх всякой меры суеверны, — улыбнулся Джоанне Мартин, заметив беспокойство на ее лице.

Она ласково коснулась его щеки:

— Я слишком утомлена, чтобы опасаться кого-то, кроме наших преследователей.

Еще разговаривая с ней в пути, Мартин выяснил, что обычно в Монреале Джоанна поднималась поздно, поэтому с утра ее вряд ли побеспокоят. А опоенные сонным зельем прислужницы и евнух наверняка не очнутся раньше полудня. Конечно, кое-кто может обратить внимание на их отсутствие, но когда в пределах замка располагаются караваны, у гарнизона и хаджиба Абу Хасана будут иные хлопоты, чем забота о пленнице, которая в последнее время пребывала в постоянной апатии и ничего не требовала.

— После того как увезли мою дочь и я потеряла надежду вернуть ее, меня вообще мало что волновало, — с грустью в голосе призналась Джоанна.

— Мы непременно найдем ее, любовь моя, — ласково заверил ее Мартин. — А сейчас лучше посмотри вперед, там снова виднеются какие-то строения. Может, мы уже прибыли на место этого заброшенного города?

В этот миг их проводники свернули куда-то налево и исчезли из виду. Следовавшим за ними спутникам показалось, что юные кочевники въехали прямо в гору. Но, достигнув этого места, они увидели, что мальчишки спешились и поджидали остальных в уходящем куда-то между отвесных скал проходе. Вверху над проходом изгибалась каменная арка, будто венчавшая некогда стоявшие тут ворота. По бокам высокой арки можно было различить длинные плоские статуи, служившие ей подпорами. Но даже больше, чем эти древние руины, поражал сам открывавшийся проход — узкий, уводящий куда-то в неизвестность среди высоких монолитных скал.

— Клянусь богом Авраама!.. — выдохнул Иосиф, потрясенный увиденным. — Так вот он, проход в скалах, расщепленный посохом Моисея!

Пораженные путники даже не сразу заметили небольшой родник среди купы пальм сбоку от входа. Юные проводники эль-тееха уже поили у него верблюдов, смывали пыль и пот с лиц. Они пересмеивались, но сразу посерьезнели, когда их стали расспрашивать о дальнейшем пути.

— Туда, туда, — замахали они руками в сторону прохода, однако заявили, что дальше не поедут. — Нас мало, а в городе неисчислимые полчища духов. Вы можете туда ехать, но без нашего шейха и его воинов мы туда не поедем. Нам велели только проводить вас и вернуться скорее назад.

Их не стали уговаривать и медленно проехали под аркой. Проводники же так торопливо развернули своих верблюдов, что с ними успел попрощаться только Эйрик, крикнув им вслед, чтобы передали от него привет красавице Эсфирь и ее почтенному родителю шейху Баруху. Но его громкий голос разлетелся таким гулким эхом среди огромных пустынных скал, что проводники только быстрее поехали прочь, даже не оглянувшись на безумцев, решившихся остаться в городе, где живут лишь тени бывших жителей Петры и горные дэвы.