Петля Афродиты - Лариса Соболева

– Он был у нас, две фирмы уболтал вступить под патронат какой-то престижной шапки. Вступительный взнос внесли – приличные бабки, скажу тебе, юристов посылали на стажировку, тоже нехилые деньги отдали, но каждый юрист платил за себя в добровольно-принудительном порядке.

– Так что незаконно?

– В том-то и дело – не подкопаешься. Обещали горы бабла, консультации бесплатные по сложным делам, даже дела за бугром и составляли списки тех, кто владеет иностранными языками, но! Как привалило серьезное дело с уголовкой да с богатыми клиентами, два консультанта прилетели, провели все заседания, забрали гонорар и были таковы. До наших дошло, что они лохи, что идет легальный отъем дел, стало быть, и денег. Смешно, правда?

– Да, круто попались. – Марьяне не было смешно. – И это юристы!

– Понимаешь, дело в доверии. Что тебя, юриста, надует юридическая же контора – это невероятно. Так ведь и договоры составлены на пять баллов.

– Не пойму, а что Кирилл?

– Как – что! У него процентная ставка, дело его – уболтать вступить в юридическую секту, а секта тем и отличается, что главари выбивают бабки из дураков. Видишь, Марьяша, все законно, мы никого не смогли привлечь. Мошенничество? Где, в чем? Имя на баннерах чье? Центральной фирмы. Забрали дело? Сами отдали, потому что не справились, электронные письма тому подтверждение. И так во всем. Короче, свои своих наказывают за доверчивость. Ладно, я побежал, а то ребята сердятся. Папе привет передай.

То, что она обалдела, и говорить не стоит, к сегодняшней подписке о невыезде не хватало только этого позорного открытия. Получается, потенциальный жених, на которого уже благосклонно поглядывала царевна Марьяна, решил заработать на невесте. Ой, как мило. А как смешно… аж рыдать хочется.

– И папа искренне удивляется, что я не выхожу за этих козлов замуж! – ворчала Марьяна, идя к столику. Выпив рюмку, потребовала: – Еще.

– Не многовато ли будет?

– Я трезвая, как никогда. Честно. Принеси еще, а? Если тебя давит жаба, я могу дать денег.

Разве Кирилл признается, что жаба обняла его всеми четырьмя лапами? Он отправился за выпивкой, а она, выждав, когда Кирюша скроется, взяла сумочку и ушла из бара. Отойдя на приличное расстояние, по телефону вызвала такси и через шесть минут ехала к даче, где никого из родных, по идее, не должно было быть. Кроме бабушки в состоянии растения и ее сиделки. Родители наверняка предпринимают меры, чтобы снять с семьи позорное клеймо подозреваемых, значит, находятся дома. Пожалуй, впервые в жизни она задумалась, что собой представляет, кто с ней рядом и чего на самом деле она хочет. Главное, Марьяна не знала ответа ни на один из этих вопросов, ни на один. А думать хорошо там, где никто не помешает.

Звонок разбудил Болотова ни свет ни заря. Он не вставал с постели, решив так: позвонят и перестанут. Вчера приехал домой поздно и сразу завалился спать. Сати скрасила ужасный день, сначала они гуляли в парке – в том самом, где нашли полумертвую тещу, много говорили. С этой удивительной женщиной можно и молчать часами, как было в «Трактире». Одно ее присутствие успокаивает, как таблетка, умиротворяет, настраивает на позитив, хотя Сати ничего для этого не делает. Просто она есть, и этого достаточно. Валерий Витальевич собирался сказать Константину, что если сын упустит ее, будет полным кретином. Да, так и скажет: мол, не будь амебой, тебе нужна Сати, чтоб ты тянулся за ней, рос, преодолевая свою никчемность, а не стоял на месте, словно камень, который мхом обрастает.

Однако пронзительный звук звонка чуть не взорвал мозг, надо бы заменить дурацкую сирену на что-нибудь певучее. Интересно, кто же рвется в его дом с утра да с таким упорством? А вдруг полиция? Арестовывать приехали? Болотов подскочил, словно кипятком ошпаренный…

А это Богдаша! Ворвался в прихожую, машинально пожал руку и зашагал на кухню, безбожно топая. Болотов посмотрел на часы, висевшие в прихожей, и присвистнул – 8 утра. А лег он где-то в два: пока доехали из «Трактира» в город, пока отвез Сати, потом приехал домой…

Что-то упало. Богдаша чертыхнулся – явно этот гномик размером с танк что-то сломал. Болотов помчался к нему, ругаясь шепотом:

– Потише ты! Дети спят.

Валерий Витальевич прав: Богдаша ведь напролом ходит, ну и задел плохо прикрытую дверцу встроенного шкафа в коридоре, выпал пакет с вещами любимой тещи, но это ерунда. А вот дверца теперь болталась на одной петле, Болотов проворчал недовольно, поправляя дверцу, о которую теперь все будут спотыкаться:

– Вечно ты ломаешь мебель в моем доме. Детский, блин, врач. И кто тебе детей доверяет?

– Ты, например, – парировал тот. – Забыл? Я всех твоих детей лечил. И тебя в том числе, и твою тещу… Пошли чаю выпьем, я кое-что надумал.

На кухне Болотов поставил на плиту чайник, а Богдаша машинально захватил тряпичную куклу, выпавшую из пакета. Обнаружив игрушку в своей руке, бросил на стол.

– Итак, – сказал, – есть некоторые детали в убийстве Инны, которые нужно прояснить. И если мы их проясним, то, вполне вероятно, выйдем на убийцу.

Болотов мгновенно освободился от сонливости, ведь все, что касалось Инны, было делом первейшей важности. Запахнув халат и завязав пояс, он уселся на стул и приготовился слушать, но толстый Богдаша готовил полноценный завтрак! Бутерброды! Ему бы только пожрать!

– Я слушаю! – напомнил Болотов, что, кроме еды, есть еще он.

– Первое, – указал на него ножом в сливочном масле Богдаша. – Инна впустила убийцу в квартиру, так? Скажи, ты же хорошо ее знаешь, впустила бы она человека, которого боится, тем более поздно вечером?

– Думаю, нет… Никто не пустил бы.

– Значит, она не боялась убийцу. К тому же в это время ждала тебя. Но вот кто-то звонит в дверь. Незнакомого человека Инна тоже не впустила бы в дом, правильно? Значит, она знала убийцу, то есть была с ним знакома и не ожидала нападения, так? Ну, скажи, так?

– Так, – кивнул Валерий Витальевич, но ему выводы друга ничего не говорили. – И что?

– Переходим ко второму пункту. В квартире не было совершено кражи, ты сам утверждал…

– Но я же оговорился! – напомнил ему Болотов. – Она могла что-то хранить без моего ведома.

– В этом случае убийца сделал бы обыск, – возразил Богдан Петрович. – Если б он пришел за вещью, за которую позволил себе убить человека, то вещь эта не лежала бы на виду. Пришлось бы искать ее, а следов поиска не было.

– Не понимаю, к чему ты клонишь.

Богдан Петрович налил чаю себе и Болотову, поставил на стол тарелку с бутербродами, нарезал лимон. Валерий Витальевич не подгонял его, видел, что друг формирует мысли. А может, что-то другое заставляло держать паузу. Наконец он сел и, размешивая ложечкой сахар в чае, произнес:

– Ну, как одна из версий, только не шуми, лады? Убийство Инны может быть местью, просто другие версии пока неубедительные. А мстить кто ей мог?..