Песок и пепел - Игер Кау

Возвращаемся мы с довольно увесистыми мешками, когда солнце уже начинает садиться. Хонкир тут же уносится куда-то — видимо, на кухню, варить свою целебную гадость. Я же возвращаюсь к себе и еще раз перебираю свои вещи. Весь запас золота и серебра, занимавший дно мешка и здорово его оттягивавший, а также часть монет, заполнявших мой кошелек, сейчас лежит в хранилище банка в Мелате. Наверное, удобнее было просто открыть счет и положить эти деньги на него — тогда можно было бы потом снять их в другом отделении того же банка, например, в столице, а не переться за монетами сюда. Но тогда размер моего состояния перестанет быть моим личным секретом. Кроме того, коллекцию нездешних монеток банк бы не принял, да еще и Серой Страже достался бы лишний повод мной заинтересоваться всерьез. Нет, сейф надежнее. В любом случае, не стоит тащить золото в море, а вариант с отправкой ненужных в пути вещей железным путем на столичный адрес барона содержал в себе слишком много «если».

Блокнот с карандашом я тоже спрятал в банковском сейфе. Пусть в нем и нет никаких записей, но какой-нибудь собрат Меченого вполне может углядеть там что-нибудь, невидимое обычному зрению. И не факт, что безобидное… для меня. В целом же мой старый мешок «похудел» не сильно. Там оставался запас лекарств — сильно уменьшившийся после того нападения на лесной дороге, кое-какие мелочи типа огнива да ниток с иголками, емкости для приготовленной пищи (хоть и пустые — очень уж удобны оказались, могут пригодиться еще не раз), обе фляжки (с почти нетронутым содержимым), одежда (под новую просто завел еще один мешок) и ножи.

Уложив вещи, высовываюсь в коридор. Никого, только у выхода на лестницу маячит караульный. Естественно, он оборачивается на звук открываемой двери, но, не увидев во мне опасности, возвращается к созерцанию какой-то точки на стене.

Из-за поворота в противоположном конце коридора выныривает Тилен, насвистывая что-то бодрое и веселое — да, людей маркизы и здесь разместили рядом с нами — но, едва завидев меня, замолкает и перестает улыбаться. Все же кивает в знак приветствия — мы сегодня еще не виделись — и скрывается в своей комнате. Чего это он? Из-за того, что случилось в том поместье? Я, что ли, виноват, что его именно во время убийства не было на месте?

Из-за той же двери появляется Ксивен, тоже молча кивает — привет, мол — и чешет по коридору туда, откуда напарник пришел. Ну, не хотите по-человечески общаться, дело ваше. Впрочем, откуда мне знать, чего они кислые такие. Может, им просто сама идея морской прогулки не нравится. Или кухня здешняя не пошла. Хотя я лично умял что ужин, что завтрак, что обед без каких-либо последствий для желудка, за исключением приятных. Ну, или есть у них какая-то еще причина, мне неизвестная.

Побродив немного по зданию и поизучав виды из окон на предмет возможных путей бегства, возвращаюсь к себе. Остаток дня проходит спокойно, большую его часть провожу в местной оружейной, где помогаю Киртану готовить наш арсенал к перевозке. Так что не вижу ни барона, ни маркизы, ни графа, вроде бы вернувшегося из порта вполне довольным — если верить забежавшему на минутку Хонкиру.

Мое предположение, что суета начнется лишь с рассветом, не подтвердилось — граф, как оказалось, намеревался встретить первые лучи солнца в открытом море. Поэтому шум и беготня заполнили здание вскоре после ужина. Впрочем, нас немного, и гор багажа мы с собой не тащим. Так что ближе к полуночи мы покидаем усадьбу — примерно тем же способом, что и приехали сюда, только по другой улице. Ведущей к порту.

Мне, уже свыкшемуся с тем, что ночью под открытым небом ничего не делается, немного не по себе. Нет, я, конечно, заметил, что после побоища на дамбе между озером и болотом это неписаное правило соблюдалось все слабее. Например, в поместье, где убили служанку маркизы, караульные смело ходили по территории, а не прятались в каких-нибудь будках. И в Мелате, несмотря на то, что въезд в город на ночь перекрывался, жизнь на улицах после заката не прекращалась — лишь сбавляла темп.

Слегка отодвинув шторку, вглядываюсь в ночной город. Не столица и даже не центр провинции или хотя бы сегета, но улицы худо-бедно освещены. Видимо, в жизни города, живущего за счет морской торговли, есть свои плюсы. Фонари, хоть светят тускло и стоят на изрядном удалении друг от друга, все же позволяют ходить по тротуарам — да, тут есть тротуары — и замечать идущих навстречу или следом с более-менее безопасной дистанции.

Мой внутренний страж молчит, но я чувствую разлитое в воздухе напряжение. Если на нас нападут, то легко не отделаемся. Город никому из нас не знаком, а местные «серые» — все верхами, эскорт, их — если что — выбьют первыми. Повезет, если хоть один уцелеет в первую минуту и сможет увести из-под огня.

Однако я напрасно уподобляюсь натянутой струне, держа руку на револьвере. Вскоре мы ненадолго останавливаемся на въезде в порт, и я успеваю заметить высокий каменный забор, ограждающий его территорию. Основательно построено. Здорово напоминает ограду графского особняка в Мелате. Вон, и магическая пелена, на туман похожая, по стене стелется. Наверное, если и воруют, то немного. И только свои — кто знает, как обойти защиту.

Нарисовав замысловатый зигзаг среди темных каменных коробок, повозки замирают у причала, у которого пришвартован не слишком крупный парусник. Паруса убраны, и когда мы подходим ближе, то между мачт начинает просматриваться нечто, похожее на дымовую трубу. Гребных колес не видно. Это правильно, они уместнее на речном мелководье, думаю я и едва не сбиваюсь с шага — а это-то я откуда знаю? Но вопрос повисает в пустоте, и я задаюсь новым — интересно, а сколько эта посудина выдаст под парами? Или под парусами все-таки больше? Впрочем, судя по обводам корпуса и высоте мачт, вряд ли много. Что ж, плавание тоже предстоит не кругосветное. На темном борту название большими белыми буквами — «Тангаста». «Это рыба такая, очень шустрая и костистая — и поймать трудно, и есть ее невелико удовольствие», — негромко говорит идущий рядом Хонкир, заметив мой взгляд, зацепившийся за название.

За спиной стихает цокот копыт и шум колес — наши «доставщики» сразу же покидают порт, торопясь вернуться. Тоже правильно, чего им здесь торчать до утра?

Мы поднимаемся на борт.

Странное дело — фонари на судне горят, но видеть их начинаешь, только поднявшись до середины трапа. А пока на него ногу не поставишь — даже вахтенного наверху не заметишь. Судно кажется вымершим. Тоже кто-то с магией балуется?

Однако их светлости спокойно поднимаются по трапу, лишь Ладер с Меченым идут впереди графа, остальные — позади, вместе с нами. Я узнаю тех двоих, что отправлены были графом в Норос, с пленными. Наверное, прибыли сегодня поездом. Во всяком случае, вчера я их не видел.

У трапа нас встречает капитан, шустрые, но немногословные матросы ведут нас по каютам. Точнее, каюты достаются их светлостям да служанкам маркизы. Ну, и Меченый с одним из вновь прибывших тоже размещается отдельно от остальных. Все прочие размещаются в одном большом кубрике.

Немного сыро и, пожалуй, прохладно. Ладера, Киртана и Тилена в кубрике нет, как и нескольких графских дружинников. Значит, караульные расставлены. Тихо. На разговоры никого не тянет — устали, и присутствие малознакомых спутников сковывает. Хонкир засыпает моментально, что неудивительно, ибо ему потрудиться при сборах пришлось больше нас с Киртаном. А вот Ксивен явно не спит, хотя старательно держит глаза закрытыми. Подозреваю, что Тилен на его месте вел бы себя точно так же. Что-то эта парочка держится все отчужденнее, с тех пор как мы покинули дом Барена. И если сначала я думал, что сторонятся они меня — как никому не известного новичка, то потом понял, что и остальных они к себе тоже не подпускают. Дежурная вежливость и дружелюбие… На грани показного. Что ж не так?