Зона затопления - Роман Сенчин

Ольга прожила в Большакове три дня. Ждала поджигателей. Они не появились. Может, узнали, что здесь корреспондент краевой газеты, и выжидали, когда уедет.

Днем Ольга ходила по остаткам села. Не могла отделаться от ощущения, что находится в недавно освобожденном от захватчиков месте. Уцелело четыре двора и заводик на краю Большакова, а остальное – присыпанные снегом остатки бревен, кирпичей, шифера, железяк. Жуткие скелеты изломанных, вывороченных с корнем черемух, которые недавно украшали палисадники… И люди, встречаемые ею, казались изможденными, чудом уцелевшими под игом врага. Да, будто не две тысячи одиннадцатый год и не Сибирь, а сорок третий, какая-нибудь Смоленщина…

Людмила Маслякова, жена хозяина лесопилки, вызывала особенную жалость. Сразу угадывалась в ней женщина, проведшая большую часть жизни в относительном достатке, владелица большого и крепкого дома, которую уважали, которой одни по-хорошему, другие по-черному завидовали. Но все это в прошлом. Теперь впереди неизвестность, а сейчас – почти первобытное существование. Она и ругаться уже не могла, не имела сил, лишь смотрела на мужа и сына с укором, на Ольгу – с мольбой.

Старшие дети Масляковых жили кто в Назарове, кто в Лесосибирске, а младший сын, Дмитрий, держался при родителях, был союзником отца в борьбе за их предприятьице. Обитал не дома, а в сторожке на лесопилке – охранял.

Лесопилка давно уже не действовала, но оставалась, как могла судить Ольга, в рабочем состоянии.

– Хоть завтра можем запускаться, – подтверждал Дмитрий, – на складе кругляк просохший, пилы наточены. Но заказов нет. Там, – кивок вверх, – запретили с нами дело иметь. Хотят, чтоб мы сами всё бросили и убежали.

В который раз Дмитрий водил ее по заводику, показывал оборудование, рассказывал, сколько они в прежнее время могли нашинковать досок, натесать бруса… Ольга терпеливо слушала: неловко было говорить, что все это ей известно, – так переживал этот молодой парень в камуфлированном бушлате из охотничьего магазина за судьбу дела, так скучал по работе…

– А вот следы покушения, – кивал он на обугленные столбы навеса над лентой пилорамы. – Мне до сих пор кажется, что это приснилось. Главное, что ведь не бандюганы какие приехали. Ладно там в девяностые бандиты приезжали за долги сжигать, а тут милиция, дирекция по затоплению, пристава́, администрация района. С бандитами можно было повоевать, а тут – власть же, которая дисре… дискредитирует просто в своем лице всю власть. – То ли от этой запинки на сложном слове, то ли из-за воспоминаний Дмитрий стал заводиться. – И президента, и правительство… Вот дошло бы до Путина это всё, он бы их… он бы их точно всех ликвидировал! – Искривив губы в злой ухмылке, глянул на Ольгу. – А может, так и будет. Если есть справедливость, то так оно и будет! Чиновники, госслужащие выполняют коммерческие заказы. С какого хрена здесь милиция вообще?

– Но ведь милиция и спасает, – осторожно сказала Ольга. – Марину Журавлеву спасла, когда ее сжечь собирались. Прогнали милиционеры тех, из колонии.

– Ну да, потому что без них решили… не поделились. А так – все одно… И вот, пока комиссия с милицией нас вон там, – Дмитрий кивнул в сторону ворот, – грузили, зэки задами пробрались сюда и стали поджигать. Ребята, рабочие, как раз рядом были, увидели, кинулись тушить. Их скрутили. И нас с батей менты, пристава там держат. «Постановление администрации района!» – объявляют, как приговор. Я: «Где постановление? Покажите». Не показывают, держат. Там уголовники, тут – менты! И мы должны видеть, как огонь растет. Как пытка настоящая… И тут Виталька Синицын прибежал. Помните его? Парень такой шебутной…

– Да, он меня в первый раз по вашему селу водил.

– Ну вот… Как раз здесь оказался, хотя они давно переехали. Но что-то понадобилось… И вот он прибежал, достает мобилу и начинает снимать эту комиссию, каждого подробно. «Вот пусть в прокуратуре края посмотрят, дадут оценку, – говорит. – У меня там знакомые появились». И эти, хе-хе, нас побросали, стали рожи прикрывать. Забрались в машины свои и свалили… А с зэками мы сами уже разобрались. – Дмитрий похлопал рукавицами. – Эх, так тянуло их… побить хотелось. Но понятно же – стоит задеть, и сразу в травмпункт, ушибы, заявления… Так, короче, без драки отогнали их. Да они и не сопротивлялись – увидели, что те умотали, и тоже скорей… Стали мы тушить… Лешку Щербакова жалко – упал с крыши, ногу сломал. Только недавно гипс сняли, собирается сюда возвращаться. Злой стал… И вот скажите, Ольга Борисовна, если бы у них действительно постановление было, если бы по закону действовали, разве бы они так легко отступились?

Ольга лишь покивала в ответ.

Сказать ей хотелось много и объяснить, что наверняка Путин знает хоть в общих чертах о ситуации здесь. Это ведь не первый месяц, даже не первый год продолжается. А если не знает, то это странно просто: строительство ГЭС, переселение жителей нескольких сел – не рядовое событие, не регионального масштаба.

Но не стоит распалять парня. Зачем? Еще натворит что-нибудь. Лучше сдержанно посочувствовать.

Она оглядывала по сути-то примитивное, убогонькое сооружение лесопилки. Но и оно стоит денег, оно давало работу людям, производило продукцию. А должно быть просто уничтожено. Горка пепла, груда обгоревшего металла.

«Ну, не совсем “просто” – сама себя мысленно поправила Ольга, вспоминая слова старшего Маслякова: «Предлагали компенсацию, но это слезы. Миллион. Рабочим раздать да самому на первое время. Новую лесопилку я на миллион не оборудую… Нет, – добавил после минуты размышлений, – может, и получится, и всё сам отсюда вывезу, но ведь не дают! Земли кусок не дают. Места у них, видишь ли, нет. Тесно им стало в Сибири!..»

Сейчас Александр Георгиевич почти все время проводил то в Колпинске, то в крайцентре – понимая, что предприятие его доживает последние дни, пытался все-таки доказать, убедить, добиться… Без толку.

– Ничего удивительного, – Дмитрий дернул плечами, – там, вокруг города, столько подобного. Лес – единственный способ заработать теперь… Зачем им лишние конкуренты. Легче задавить.

– Кстати, а можно посмотреть ту съемку? – вспомнила Ольга.

– Какую?

– Ну, когда эта группа приезжала, Виталий, вы сказали, снимал.

– А! – И Дмитрий искренне засмеялся. – Да не было съемки! У него старая «Нокия», и на задней стенке пятно, типа лейбл, что ли… А эти поверили, что камера. На понт взял, короче.

С каким-то дикарским недоумением спустя три дня увидела Ольга нормальную жизнь с рядами многоэтажных домов, прямыми улицами, светофорами, дорогими автомобилями, бодрыми, деловитыми людьми. Даже затревожилась: «Успела отвыкнуть. А если бы на месте Марины оказалась или жены Александра… Не три дня, а месяцы…»

Пока ехала от Большакова до Колпинска в подвернувшейся «Ниве» с двумя здоровенными мужиками – то ли охотниками, то ли рыбаками, – горела желанием тут же пойти в администрацию, в дирекцию, а добралась до города, и единственной мыслью стало скорее оказаться дома. Обнять дочку, мужа, полежать в ванне, уснуть на чистой постели. И спать долго-долго, заспать эти дни…