Современный детектив. Большая антология. Книга 1 - Карстен Дюсс

в крови, мышцы приспосабливаются к новому положению рук и болят. За дверью еще один охранник. Гевин видит мысок его ботинка и ствол ружья.

Теперь он может говорить, если есть что сказать.

Охранник развязывает веревку на запястьях Бертрана. Его плечо дергается, а руки устремляются вперед. Возможно, это непроизвольное движение, но охранник не оставляет никаких шансов. Он крепко держит запястья Бертрана и защелкивает на них наручники. Кроме того, он пинает Бертрана в бедро тяжелым ботинком. Бертран не реагирует.

Лицо и голова охранника скрыты черным шарфом. Открыты только глаза. Бертран внимательно смотрит на него. Охранник не встречается с ним взглядом. Только когда надеты наручники, он вытаскивает кляп изо рта Бертрана. Гевин ждет, что Бертран что-нибудь скажет или даже плюнет в сторону охранника. Но тот ничего не предпринимает. Охранник покидает комнату, захлопнув дверь толчком ноги и одновременно выключив свет.

Они снова оказались во тьме.

В замке повернулся ключ.

Остановилось два такси. Но их водители, взглянув на окровавленного Гевина, уехали. Другие проезжали не останавливаясь. Гевин и Бертран побрели по набережной до Иглы Клеопатры. Они прислонились к парапету и смотрят на воду. Темза испещрена отражениями оранжевых и светлых огней, пляшущих на поверхности водной массы, которая течет в море. У берега на приколе стоят несколько лодок, но они неподвижны.

В своем воображении Гевин представляет реку скелетом города, который всегда на месте, не меняется, очерчен в своих формах, в то время как здания и люди являются его мышцами и сухожилиями, порой сильными и энергичными, порой слабыми, атрофированными, никчемными. Река тянется далеко за пределы города, подобно костям в могиле, свидетельствующим о теле, которое давно разложилось. Странно, что река состоит из такой текучей субстанции, как вода. Гевин полагает, что в этом должен быть глубокий смысл, в этой текучести и долговечности, но его мозг слишком разжижен пивом и пострадал от ударов ботинок, чтобы мыслить дальше.

— Это смоет кровь, — говорит Бертран, слегка толкая Гевина и указывая на реку.

— Я не буду туда прыгать, — рассмеялся Гевин. — Там чертовски холодно.

— Я тебя заставлю.

Гевин смотрит на Бертрана и понимает, что тот не шутит. Он уже стягивает с него куртку.

— Сейчас только март. Знаешь, как там холодно? И грязно. Ты не представляешь, сколько дерьма сбрасывают в эту реку.

— Ты трусишь?

Бертран снимает туфли и носки. Сует туфли под скамейку. Затем снимает брюки, аккуратно складывает их на куртку Гевина. Когда он стягивает рубашку, Гевин видит его гусиную кожу. Бертран, обхватывает себя руками, прыгает с одной ноги на другую.

— Ну, идешь, что ли?

Так холодно, что можно получить переохлаждение организма. А выпивка дезориентирует. Не узнаешь, насколько замерз, пока не будет слишком поздно. Вода грязная, полная отходов топлива с речных судов, химикатов, стоков канализации, мусора, бог знает чего.

Гевин тоже почти раздевается. Он бросает одежду комом на скамью. Мартовской ночью они стоят почти голыми у Темзы в центре Лондона.

— Так-так. Не удалось купить билеты на самолет.

Гевин кивает.

На счет три они оба бросаются в воду.

Первое впечатление от холода было таково, будто с тебя срезают кожу, обнажая плоть. Шок пробуждает в Гевине желание свернуться калачиком, влечет погрузиться туда, где нет холода. Но инстинкт сильнее, и Гевин хороший пловец. Он вытягивает конечности, заставляет их двигаться, старается не думать о воде, которая плещется вокруг лица, проникая в рот, когда он поворачивает голову, чтобы сделать вдох на каждый четвертый взмах руками. Руки совершают над головой маховые движения, ноги отчаянно двигаются. Раз — два — три — вдох. Он снова в школе, снова на уроке плавания с преподавателем, выкрикивающим команды на краю бассейна. Все пловцы выполняют их в унисон. Раз — два — три — вдох. Сосредоточенность гонит его вперед, отгоняет холод. Когда конечности подчиняются ритму, они не могут оцепенеть от холода.

Слева от себя он слышит Бертрана, тихий плеск, хриплый вдох чуть позже собственного вдоха Гевина. Они плывут почти вровень, голова к голове. До противоположного берега реки приличная дистанция.

Ко времени, когда Гевин добирается до него, его легкие наполняются сырым воздухом, каждый вдох скребет холодом, как наждачной бумагой. Бертран отстает на несколько взмахов руками. Ритм движения его конечностей подсознательный, часть того главного, в чем он нуждается, чтобы выжить. Гевин хочет кувыркнуться и повернуть обратно, продемонстрировав искусство олимпийца. Но здесь не плавательный бассейн. У берега шероховато и мелко. Он оборачивается. Видит Бертрана, мокрого и прилизанного. Его голова похожа на голову тюленя в воде. Затем Гевин снова плывет к финишной прямой.

Он проходит более половины обратной дистанции, когда осознает что-то неладное. Ритмичное плескание, следовавшее за ним, прекращается. Он оборачивается и не видит признаков присутствия Бертрана. Поверхность воды спокойна, чуть колышется в оранжевом свете. Гевин смотрит влево и вправо с замирающим сердцем. Никого не видно.

Затем Бертран поднимается над водой, испуганный и тяжело дышащий. Его силуэт маячит на фоне дальнего берега, вода окружает его, отливая серебром во тьме. Мгновение он выглядит речным чудовищем, показавшимся из глубины, персонажем давно забытых кошмаров. Затем снова скрывается под водой. Некоторое плескание, и ничего, словно его никогда здесь не было. Будто кто-то бросил сюда камень, и река поглотила его, приняла без остатка.

Гевин наблюдает это, похолодев от ужаса. Потом ныряет. Под водой другой мир. Мир тьмы, куда свет проникает сверху узенькими лучами. Гевин не видит Бертрана, но чувствует, как тот пытается преодолеть тяжесть воды дерганьем рук из стороны в сторону. Он плывет к месту, где находится Бертран, в пятидесяти футах позади.

Они сталкиваются, когда Бертран выплывает на поверхность во второй раз. Утопленник. Сколько раз он достигает поверхности, прежде чем утонуть окончательно? Гевин не должен позволить ему уйти снова на глубину.

Они пробиваются сквозь студеный воздух вместе. Гевин держится рядом с Бертраном. Он чувствует вес, пытающийся увлечь его ко дну, словно тело Бертрана имеет определенную программу действий, и теперь, когда началось погружение, ничто не должно ему мешать.

Гевин держит Бертрана, обхватив его туловище под мышки. Он держит курс на берег. Он должен попытаться преодолеть дистанцию в обратном направлении, таща вес обоих тел. Берег уже недалеко, но Гевин замерз и устал. Впереди частный причал, к которому он, как надеется, движется. Он не видит, куда плывет.

Гевин не знает, в сознании ли Бертран. Он определенно не помогает ему плыть.

Наконец, они упираются в причал, и Гевин тащит Бертрана из воды на деревянную платформу. Тело напарника вдруг становится таким тяжелым, что