Современный детектив. Большая антология. Книга 1 - Карстен Дюсс

— Не важно.

Я приняла в рот всю длину его естества и затем освободила его.

— Море было бурным, и волны бросали их судно как щепку. Двадцать пять дней их болтало по морю. Сюркот бросался от борта к борту корабля, поскольку при всей своей рыцарской доблести его желудок не выносил морской качки.

— Все его воины утонули?

— Бушевал шторм.

— Но…

— Самый свирепый шторм. Они сбились с курса и были вынуждены причалить к острову. Воины лежали на берегу, мучимые морской болезнью и тяжело вздыхая, в то время как ветер мотал из стороны в сторону корабль, стоявший на якоре в бухте. Ночь была темна и холодна. Лежа вместе со всеми, прислушиваясь к скрипам и стонам деревьев, гнувшихся под порывами бури, Сюркот переживал ужасные душевные страдания, которые превосходили любые физические испытания. Он не раз пробуждался от беспокойного сна с криком на устах.

К этому моменту повествования снаружи засияло яркое солнце. В квадрат окна устремился солнечный свет, заполнивший побеленную комнату и соединивший ее с внешним миром. Ночные часы нашего уединения рассеялись. Я наблюдала за тем, как Гевин рассказывает. Утро поглотило тени, придало цвет его коже. Его загорелые обнаженные плечи блестели, лицо было подвижным и разгоряченным. Я следила за движением его адамова яблока, зелеными глазами, блестящими белыми зубами, обнажавшимися, когда он произносил слова. Я затаивала дыхание, ожидая на его лице появления вспышки воодушевления или признаков тревоги. Но он сосредоточенно продолжал рассказ, переходя от мрака и кошмаров ночи к наступающему утру:

— Когда забрезжил дневной свет, к Сюркоту вернулось мужество. Шторм утих, утреннее солнце дарило тепло и возрождение. Воинам хотелось есть, поэтому он сформировал из них охотничьи группы, и они отправились в лес за дичью.

Я улыбнулась ему, и он замолчал на мгновение. Мы встретились взглядами. Он улыбнулся мне в ответ. Покрыв тыльную сторону его руки своей ладонью, я надавила слегка на его новую татуировку и снова лизнула его естество. Он молча взглянул на меня и продолжил:

— Они не знали…

— Ух ты!

— Они не знали, что островом управлял жестокий и могущественный властитель по имени Милократис, враг римского императора, который несколько месяцев назад похитил племянницу императора и держал ее пленницей в замке на острове. Когда Сюркот и его воины занимались охотой на оленей, их обнаружили воины Милократиса и потребовали объяснений.

Я держала руку на его бедре и следила за его рассказом.

— Сюркот объяснил, что их охотничьи трофеи были необходимы им для сохранения жизней. Это объяснение не удовлетворило воинов Милократиса, и стороны вступили в боевую схватку. В ходе ее люди властителя острова были либо убиты, либо обращены в бегство.

— Это чревато неприятностями!

— Ты права. Римские воины вернулись к своему кораблю, обнаружив, что шторм нанес ему серьезный ущерб. Ликвидировать его было возможно, но на это требовалось по крайней мере двадцать четыре часа. Сюркот понимал, что они не располагают таким временем. Когда воины Милократиса вернутся в замок с вестью о столкновении, против отряда Сюркота будет выслана целая армия. Римляне решили послать внутрь острова лазутчиков для выяснения обстановки. Вызвались идти Сюркот с братом центуриона.

— Сюжет обострился. Думаю, мне нужно сходить помочиться.

Гевин улыбнулся:

— Ступай. Я пока приготовлю кофе. Хочешь?

— Да, пожалуйста.

Его естество было напряжено и тыкалось в мое лицо. Я взяла его в рот и несколько раз скользнула губами вверх и вниз, затем подняла голову.

— Пожалуй, было бы расточительно упускать этот шанс.

— Но ведь ты хотела помочиться.

— Подождет. Можно сначала заняться этим.

Гевин втащил меня на кровать и заставил лечь на него сверху, лицом к лицу.

— Ты, — сказал он, входя в меня, — отродье дикой кошки. Вижу, мне придется тебя приструнить.

Глава 13

Она сидит, скрестив ноги, посередине постели, ее нагое тело обернуто простыней, обеими руками она держит чашку кофе. Комната наполнена дневным светом, и она купается в его сиянии. Ее волосы тускло блестят. Она смотрит на него, затем в свой кофе, закрывая большие томные глаза полупрозрачными веками.

Кажется, все замедляется, любое самое малое движение исполнено глубокого смысла. Он смотрит на ее ресницы, длинные, загибающиеся кверху, все еще сохраняющие голубой оттенок вчерашней туши. Кажется, они лелеют ее щеки и одновременно флиртуют с ним. В уголках ее рта образуется в ответ усилие, почти растягивающее ее губы в улыбку, но она сопротивляется и прячет взгляд. Она отнимает чашку от губ, и простыня спадает с ее плеч. Она удерживает простыню локтями, чтобы прервать ее падение. Черный кофе очень горячий. Она осторожно отхлебывает из чашки. Веки все еще прикрывают ее глаза, ресницы увлажняются над паром, поднимающимся над кофе. Это длится пару секунд, но для Гевина, который все запоминает, время тянется много дольше.

Ему кажется, будто они на дне глубокого водоема, а когда она откидывает назад голову и смотрит на него широко раскрытыми глазами, он почти уверен, что увидит столб ее волос, колеблющийся, как водоросли в воде.

— Шейла предложила мне работу.

Ее голос звучит четко и громко. Она отнюдь не погружена в тот самый воображаемый мир, что и он. Он делает усилие, чтобы достичь водной поверхности.

— В самом деде?

— Да, работу в лавке. На лето. Если я захочу.

— А ты захочешь?

Она откидывается назад, забыв о простыне, которая спадает, ставит чашку с кофе на пол рядом с матрасом и так же плавно снова ложится. Ее колени согнуты, одна нога лежит на другом колене, так что ступня раскачивается на весу.

— Не знаю, думаю, что да. Это зависит от того, захочешь ли ты, чтобы я была рядом в оставшееся летнее время.

В данный момент он живет одним помыслом. Знает, что звучат и другие голоса в расчете на то, что их услышат, но он убавил их звучание, он не слышит их. Он хочет больше всего, чтобы Кэт осталась, и это единственное, что занимает его внимание.

Он лежит в постели рядом с ней, на спине, поддерживая себя локтями, глядя ей в лицо.

— Хотелось бы, чтобы ты осталась.

Она целует его в кончик носа.

— Хорошо, я скажу Шейле.

Ее розовые губы блестят от влаги. Он проводит по ним взглядом, а она, чувствуя этот взгляд, высовывает язык и убирает назад, как ящерица на камне. Он быстро склоняет голову, впивается в ее губы поцелуем, нащупывает своим языком ее язык. Она прижимается к нему телом, ее руки и ноги крепко держат его в плену. Они катятся по постели с тесно