Все книги о монахе, который продал свой «феррари» - Робин С. Шарма

крошечных деревушках, живущих за счет сельского хозяйства.

Предки Чавы были потомками майя.

За разговорами Чава провел меня по лесу, вдоль корней деревьев и разбитых камней. По пути я заметил несколько рабочих, идущих по дорогам, но в целом место казалось очень тихим и пустынным. Высоко над головой в кронах деревьев перекрикивались птицы. Слышно было, как трещат ветки под нашими ногами. Я старался сконцентрироваться на птицах и не думать о пауках, скорпионах и пумах. Чава останавливался время от времени около едва различимых камней или свежих раскопок. Мы обошли вокруг небольшой пирамиды. Она была покрыта ступеньками, как знаменитая пирамид Чичен-Ица, изображения которой мне довелось видеть, разве что была всего метров десять высотой. И наконец мы пришли к руинам, напоминавшим два здания, построенные с обеих сторон от высокого камня. Внизу стены были выполнены из каменных блоков, а сверху оканчивались чем-то отдаленно напоминавшим каменные колонны.

— Здесь находится наполовину законченный дворец, — сказал Чава. — А рядом площадь, место для публики.

Я обошел фундамент, всматриваясь в каменные блоки здания.

— Вы сказали, что у них не было металлических инструментов?

— Именно так, — подтвердил Чава, — только гранит, кремень, обсидиан.

Я провел рукой по фундаменту:

— Невероятно.

— Может, немного передохнем? — предложил Чава.

Он достал бутылку воды из рюкзака и протянул мне. Я с благодарностью взял ее. И, хоть мы сидели в тени деревьев, жар, казалось, не только давил на нас сверху, но и поднимался от земли. Моя рубашка прилипла к спине, брюки — к ногам.

— Именно это я и люблю в работе, — произнес Чава. — Загадки. Известно, что некоторые из заброшенных городов просто оставлены людьми, уехавшими в другие места. Но большая часть населения не просто уехала — она исчезла. И даже те, кто остался, не задерживались в больших городах.

Чава продолжил рассказывать, что ученые, изучавшие скелеты майя, говорят, что кости, даже кости правителей, наводят на мысль, что в последние годы существования цивилизации еды недоставало. Это могло быть вызвано чрезмерным промыслом. Другая версия — нашествие саранчи или других вредителей, которое могло привести к уничтожению лесов. Но наиболее вероятной причиной недостатка продовольствия является продолжительная засуха.

— Даже в лучшее время на Юкатане не так уж много воды, — усмехнулся Чава. — И конечно, болезни, войны и другие напасти тоже могли значительно сократить численность населения.

Он поднялся и убрал бутылку с водой обратно в рюкзак.

— Но здесь, на этом самом месте, — сказал он, — мы обнаружили то, что можно назвать редкостной удачей. Пойдемте.

Мы обошли руины. Здание было украшено прямоугольными арками, которые поддерживали короткие круглые колонны. Но Чава смотрел на землю у входа в здание.

— Итак, — сказал он, указывая на камни, лежащие перед нами. Они были уложены не очень аккуратно, но не казались случайными. — Попробуйте догадаться, что это могло быть.

— Я не знаю, — признался я, подходя ближе. Через щели пробивались пучки травы. По краю пробежала ящерка и скрылась за камнями. — Это фундамент другого здания? Или что-то упавшее сверху?

— Это, друг мой, не что иное, как стена. Но она не падала сверху, ее собрали и положили здесь, чтобы потом поднять на второй этаж. Все было уже готово, но работа осталась неоконченной. Такого не увидишь в городе, оставленном из-за долгой засухи или болезней. Работа не просто прекратилась, ее прервали.

Вначале его рассказ казался мне немного несвязным экспресс-курсом по археологии. Но сейчас я начинал понимать, почему Чава стремился показать это всем, с кем ему доводилось сталкиваться, почему хотел поделиться своими знаниями с незнакомцем и почему такая работа могла увлечь его с головой. В ней было так много вопросов, требующих ответа.

— Как вы думаете, что бы это могло быть, — спросил я. — Их атаковали?

— Война или нападения кажутся очень вероятными причинами, не правда ли? — спросил Чава. — Мы нашли довольно много наконечников копий. Но никаких сгоревших зданий, никаких стен и укреплений для защиты. Но вот, если нападение было неожиданным… Что ж, пожалуй, вам следует увидеть еще кое-что.

Чава жестом велел мне отойти от стены:

— Вы не против подняться еще немного?

Он повел меня по извилистой тропинке. То там, то тут мы карабкались по разрушенным лестницам. Чава остановился рядом с вершиной холма и направился к плоской площадке из кольев и камней.

Было ясно, что сейчас раскопки здесь в самом разгаре. Нам открылись очищенные от зарослей каменные основания стен, окружавшие сухие грязные ямы. В одной из них молодая светловолосая женщина, присев в углу, аккуратно счищала грязь с какого-то объекта небольшой кисточкой. В другом углу ямы были сложены различные кусочки камней и разбитой посуды, с метками и нумерацией на них.

— Джонатан, — сказал Чава, когда женщина поднялась к нам. — Это Элен. Элен, это Джонатан.

Элен тоже работала на раскопках, помогая команде из американского университета.

— Я как раз рассказывал Джонатану о наших последних открытиях. Возможно, вы могли бы поведать ему об этих домах на вершине холма? — спросил Чава.

Элен кивнула и вытерла лоб платком, который она достала из кармана брюк. Как и Чаву, ее, кажется, не нужно было уговаривать поделиться рабочими новостями.

Она пояснила, что перед нами место приготовления еды. Шлифовальный камень для зерна был прислонен к двери, но не убран. Аккуратно расставленная посуда заставляла предположить, что работа началась, а потом оборвалась на середине. Все было расставлено таким образом, словно люди думали, что смогут скоро вернуться. Они ушли быстро, но на паническое бегство это не было похоже. Все было в порядке, и не было никаких следов хаоса или атаки.

— Ох, — вздохнул Чава, — нам предстоит еще так много работы, прежде чем мы сможем разрешить эти загадки.

— Кстати, — сказала Элен, — я надеюсь, вы позволите мне вернуться к ним. Я хотела бы успеть сделать еще кое-что до конца дня.

Мы неподвижно стояли на вершине холма, всматриваясь в кроны деревьев. Я обернулся и взглянул на Элен, склонившуюся над работой.

Наверху было меньше тени, и, хотя солнце стояло уже не так высоко, все еще было довольно жарко.

— Я только одного не понимаю, — сказал я Чаве.

Он поднял голову.

— Работа, — сказал я. — Раскопки. Кажется, она продвигается так медленно. Я считал проектирование электронных приборов очень трудоемким, но это… — Я махнул рукой в сторону Элен. — Раскопки продвигаются десятыми долями дюйма. Как вы с этим справляетесь?

— О да, я понимаю, — улыбнулся Чава. — Вы можете проработать весь день, а в конце задаться вопросом: что я сделал? Просто переложил несколько футов песка, и все.

Я пожал плечами.

— Легко относиться к своей работе несерьезно.